Для связи в whatsapp +905441085890

Николай Александрович Бердяев, крупнейший русский политический, религиозный философ — Русская идея в философии Н. А. Бердяева

Николай Александрович Бердяев — один из самых ярких и влиятельных российских мыслителей первой половины ХХ века, написавший сотни работ по различным философским, социологическим, политическим проблемам, проблемам искусства и морали.

Родился в Киеве в 1874 году. Бердяев сдал экзамены в гимназию в возрасте двадцати лет. В юности он был посвящен марксизму, но прославился как философ религии, один из редакторов и авторов знаменитого сборника «Вехи» (1909).

Бердяев был, пожалуй, единственным популярным русским философом. Он представил свои идеи эмоционально и доходчиво. Некоторые из его формулировок стали афоризмами. Друзья-философы смотрели на него свысока: им не нравилась его публичность.

Бердяев, оставшийся в России после 1917 года, был дважды арестован. Первый раз в 1920 г. и второй — в 1922 г. Увидев ужасы советской власти, Бердяев признался в ссылке в проблемах бытия и существования. Человек, как он считал, не должен жертвовать собой или подчинять свою волю какой-либо структуре, будь то церковь, государство или семья.

С удивительной дальновидностью Бердяев писал, что «русский народ — это народ будущего». И это было за 12 лет до Хиросимы и за 53 года до Чернобыля.

На Западе Николай Александрович считался наиболее характерным философом русской православной традиции, философским выразителем православия. Бердяев оспорил это толкование, посчитав его недоразумением. И на самом деле, одна из самых характерных черт философии этого удивительного человека, его, сильнее сказать, оригинальная философская интуиция выводит его далеко за пределы русского. В какой-то степени было бы правильно сказать, что он вовсе не очень русский мыслитель. Или, скажем так, он поразил оглушительно новую ноту в русской мысли. Это его персонализм. Сам Бердяев, проецируя себя на русскую традицию, увидел в Достоевском своего предшественника; в нем он нашел то, что сам называл антропологическим откровением, откровением о человеке.

Бердяев умер 24 марта 1948 года в возрасте 75 лет. Смерть поймала его на работе, то есть он прожил до последней секунды своей самой напряженной интеллектуальной жизни.

Для него, как для философа, было слишком много событий: он четыре раза сидел в тюрьме, дважды при старом режиме и дважды при новом, три года находился в ссылке на Севере, имел суд, который угрожал ему вечным поселением в Сибири, был изгнан с родины и предполагал, что в изгнании закончится его жизнь.

И так случилось. В городе Кламоре, недалеко от Парижа, в доме, где он жил, сейчас находится музей.

Николай Александрович Бердяев, крупнейший русский политический, религиозный философ

Русская идея в философии Н. А. Бердяева

Человек вступает в человечество через национальную индивидуальность, как национальный человек, а не как абстрактный человек, как русский, француз, немец или англичанин. Человек не может перепрыгнуть через целую стадию бытия; это обедняет и опустошает его. Человек гражданина — это больше, чем человек, не меньше, чем просто человек; у него есть общие черты человека в целом и индивидуальные национальные черты.

Нация может быть уподоблена нечто вроде постоянно меняющегося русла реки, истоки которого лежат в таинственных глубинах жизни. Гражданство является позитивным обогащением бытия, и за него необходимо бороться как за ценность. Национальное единство глубже, чем единство классов, партий и всех других временных исторических образований в жизни народов. Покинуть национальную жизнь, блуждать — это чисто русский феномен, отмеченный русским национальным духом. Ни раса, ни территория, ни язык, ни религия не являются атрибутами, определяющими национальность, хотя все они играют ту или иную роль в ее определении. Национальность — это сложная историческая сущность, она возникает в результате кровного смешения рас и племен, многократного перераспределения земель, с которыми она связывает свою судьбу, интеллектуального и культурного процесса, создающего ее неповторимое духовное лицо. И в результате всех исторических и психологических исследований остается неразрывный и неуловимый остаток, который содержит в себе всю тайну национальной индивидуальности. Национальность загадочна, мистична, иррациональна, как и любое отдельное существо.

В центре формирования национальных особенностей русской души, русского национального типа, по Бердяеву, стояли два противоположных принципа: 1) природный, языческий элемент; 2) аскетично-ориентированное ортодоксальное православие.

Природный элемент ассоциируется с необъятной, недифференцированной Россией. Русская душа раздавлена безбрежностью русских полей и безбрежностью русского снега, она тонет и растворяется в этой необъятности. Русскому человеку было трудно формировать свою душу и формировать свое творчество. Государственный захват огромных русских пространств сопровождался страшной централизацией, подчинением всей жизни государственным интересам и подавлением свободных индивидуальных и общественных сил. У россиян всегда было слабое сознание индивидуальных прав и не развивалась самодеятельность классов и групп. Русский человек, деревенский человек, чувствует себя беспомощным в управлении и организации этих пространств. Он слишком привык оставлять эту организацию центральному органу. И в собственной душе он чувствует безграничность, с которой ему трудно справиться. Внутри него бушует славянский хаос. Обширность русского пространства не способствовала развитию самодисциплины и самодеятельности русского человека — он размылся в пространстве. С этим связаны лень, небрежность, недостаток инициативы и слабое чувство ответственности. Обширность русской земли и необъятность русской души подтолкнули русскую энергию и открыли возможность движения в сторону экспансии. Эти просторы не нуждались в интенсивной энергии и интенсивной культуре. От русской души огромные русские пространства требовали смирения и жертвенности, но они также защищали русский народ и давали ему чувство защищенности.

Русский народ — народ Востока в структуре его души. «Русский народ по большей части не был народом культуры, как народы Западной Европы, он был скорее народом откровений и вдохновения, он не знал меры и легко впадал в крайности»[4] . Россия — христианский Восток, который в течение двух столетий находился под сильным влиянием Запада и объединил в своем верхнем слое культуры все западные идеи. Историческая судьба русского народа была прискорбной и мучительной, и он развивался катастрофическими темпами, в силу прерывистости и изменчивости цивилизации.

Противоречивость русской души определялась сложностью русской исторической судьбы, столкновением и противостоянием в ней восточных и западных элементов. Душа русского народа была сформирована Православной Церковью, ей было дано чисто религиозное предназначение. И это религиозное назначение сохранялось до нашего времени, до русских нигилистов и коммунистов. Но в душе русского народа осталась сильная стихия природы, связанная с необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины. В русской природе элементная сила сильнее, чем в западной.

Русский коммунизм и революция

Российский коммунизм трудно понять из-за его двойственной природы. С одной стороны, это глобальный и международный феномен, с другой — российский и национальный. Для западных людей особенно важно понять национальные корни русского коммунизма, его судьбу на протяжении всей российской истории.

Русская революция универсальна по своим принципам, как и любая великая революция, она сделана под символикой Интернационала, но она также глубоко национальная и по своим результатам становится все более национализированной. Трудность суждения о коммунизме заключается именно в его двойственном характере — российском и международном. Только в России могла произойти коммунистическая революция. Русский коммунизм должен показаться людям на Западе азиатским коммунизмом. И такая коммунистическая революция вряд ли возможна в странах Западной Европы, там, конечно, все будет по-другому. Реальный интернационализм русской коммунистической революции — чисто русский, национальный. Н.А. Бердяев писал, что даже активное участие евреев в русском коммунизме очень характерно для России и русского народа.

Революции в христианской истории всегда были судом над историческим христианством, над христианами, над их предательством христианских заповедей, над их искажением христианства. Именно для христиан революция имеет смысл, и они больше всего нуждаются в ее понимании. Революция — это вызов и напоминание христианам об истине, которую они не признали. Принять историю — значит принять Революцию, принять ее значение как катастрофический разрыв в судьбе грешного мира. Отказ от любого смысла революции неизбежно должен привести к отказу от истории. Но революция ужасна и жестока. Это проклятие греховного мира. И русская революция, пожалуй, больше, чем любая другая, — это тень апокалипсиса. Смешно и жалко судить об этом с точки зрения нормативной религии и морали, с точки зрения нормативного понимания права и экономики. Нечестие революционных деятелей отвратительно, но его нельзя судить только по индивидуальной морали.

Несомненно, в русской революции есть общая черта каждой революции. Но есть и уникальная, когда-то осуществленная, оригинальная революция, вытекающая из уникальности русского исторического процесса и уникальности русской интеллигенции. Нигде больше не будет такой революции. Для народного сознания большевизм был русской народной революцией, переливом насильственного, народного элемента; коммунизм пришел от иностранцев, он был западным, а не русским, и он навязал революционному народному элементу гнет деспотической организации.

Массы народа были дисциплинированы и организованы в русском революционном элементе коммунистической идеей, коммунистической символикой. В этом неоспоримая заслуга коммунизма для российского государства. России угрожала полная анархия, анархический коллапс, ее остановила коммунистическая диктатура, которая нашла лозунги, которым народ был готов подчиняться. Бердяев так описывал этот период: «Для старой популистской интеллигенции революция была религией, отношение к революции было тоталитарным, вся интеллектуальная и культурная жизнь была подчинена освобождению народа, свержению самодержавной монархии»Церковь утратила свою ведущую роль в русской революции. Церковь потеряла свою ведущую роль в жизни народа. Подчинение Церкви монархическому государству, потеря духа сопричастности, низкий культурный уровень духовенства — все это имело роковое значение. Не было никакой организующей духовной силы. Христианство в России находилось в глубоком кризисе. В коммунизме есть здоровое, истинное понимание, вполне соответствующее христианству, жизни каждого человека, как служение вне личной цели, как служение не самому себе, а великому целому. Но эта истинная идея искажается отрицанием самостоятельной ценности и достоинства каждого человека, его духовной свободы. В коммунизме также существует правильная мысль о том, что человек призван регулировать и организовывать социальную и космическую жизнь в единстве с другими людьми.

Россия — клубок противоречий

Российская империя содержит очень сложную национальную композицию, в ней сочетаются многие национальности. Но его нельзя рассматривать как смесь национальностей — он русский по своей основе и задачам в мире. В основе русской идеи лежало создание русского человека, как всечеловеческого. И если российский империализм не является выражением русского национального духа, то он начнет распадаться и приведет к краху России.

Главная проблема России заключается в слабости российской воли, в отсутствии социального самообразования и самодисциплины. Российскому обществу не хватает характера и способности определять себя изнутри. Русский народ слишком легко переполняет общество, которое его окружает, и он склонен эмоционально реагировать на все, что приходит извне.

Наша православная идеология самодержавия — это одно и то же явление без государственного духа, отказ народа и общества от создания государственной жизни. Русская душа хочет священной общественной силы, избранной Богом. Природа русского народа признана как отречение от земных дел и мирских благ. Русский не хочет быть мужским строителем, его природа определяется как женская, пассивная и покорная в общественных делах, всегда ждущая мужа, правителя. Россия — покорная, женская страна. Пассивная женственность по отношению к государственной власти так характерна для русского народа и российской истории. Это полностью подтверждается русской революцией, в которой народ остается психически пассивным и подверженным новой революционной тирании, но в состоянии порочной одержимости. Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в своеобразном растворении в стихии земли, в утробе матери. Человек был раздавлен огромными размерами государства, которое предъявляло невыносимые требования и причиняло страдания. «Страдание не только глубоко присуще человеку, но и является единственной причиной сознания». Страдание искупает зло»[7], — писал Николай Александрович, анализируя произведение того, что он считал своим предшественником, Ф.М.Достоевским.

Эта загадка связана с особым соотношением женского и мужского начала в русском национальном характере. Одна и та же антиномия проходит через все русское бытие. Россия — наименее шовинистическая страна в мире. Русским почти стыдно за то, что они русские, им чужда национальная гордость, а иногда и национальное достоинство. Агрессивный национализм, тенденции к насильственной русификации отнюдь не свойственны русскому народу. Русский не рай, не разоблачен и не презирает других. В русской стихии действительно есть некий национальный бескорыстие, самопожертвование.

Таков тезис о России, который можно правильно сформулировать. Но есть и антитеза, которая не менее обоснована. Россия — самая националистическая страна в мире, страна беспрецедентных эксцессов национализма, угнетения подчинённых национальностей посредством русификации, страна, где всё национализировано, вплоть до вселенской Церкви Христа, страна, считающая себя единственным призванием и отвергающая всю Европу, как развращённую и порождённую дьяволом, обречённую. Обратная сторона русского смирения — необыкновенное русское тщеславие. Самый скромный — величайший, самый могущественный, единственный, кого зовут. Русский — праведный, добрый, истинный, божественный. Экклезиастический национализм — типично русский феномен. Это пронизывает наших старообрядцев. Но тот же национализм преобладает в правящей церкви. Тот же национализм пронизывает славянофильскую идеологию, которая всегда подменяла русского универсалом.

Как понять эту загадочную противоречивость России, эту синхронность взаимоисключающих тезисов о ней? Здесь, как и везде, в вопросе свободы и рабства русской души, ее странности и неподвижности, мы сталкиваемся с тайной взаимосвязи мужского и женского. Корень этих глубоких противоречий лежит в несвязанности мужского и женского в русском сознании и характере. Вечная свобода превращается в безграничное рабство, вечное паломничество — в вечный застой, потому что мужская свобода не доминирует над женской национальной стихией в России изнутри. Отсюда и вечная зависимость от посторонних. Это означает, что в России мужчина всегда сам по себе пассивный, неактивный, а не активный, привнесенный извне.

Анализ книги «Судьба России» Н.А. Бердяева

«Судьба России» — это не монография с четко выстроенным планом изложения темы. Это сборник статей, тематически близких друг другу и написанных одновременно — в период Первой мировой войны. Следует отметить, что здесь парируются две темы: анализ ментального образа русского народа, с одной стороны, и историческая значимость феномена войны, с другой. Однако они не эквивалентны, мыслитель направил удельный вес философских усилий на то, чтобы попытаться понять природу русского народа, смысл его национального бытия. По этой причине, возможно, было бы целесообразно ограничить изучение этой работы опытом национального самопознания, производимого в ней. Такое сужение исследования оправдано и тем, что сам философ несколько позже признал, что в связи с поздними изменениями политической реальности многие идеи для суждения о самой войне утратили свою актуальность. Напротив, блестящие интуиции писателя о необучаемых глубинах русской души также оказываются точной характеристикой современной духовной проблемы нашего народа.

Обращает на себя внимание одна структурная особенность книги — все ее статьи очень условно обособлены по содержанию. Многие идеи из одной статьи повторяются в другой, но это не примитивный внутренний плагиат. Только одна повторяющаяся идея каждый раз появляется в новом контексте, раскрывая новые оттенки своего смысла. Таким образом, автор избегает унилинеарности своих аргументов. Его идеи обретают глубокий смысловой объем, они теряют свой плоский книжный вид, становятся организмами, как будто происходящими из национальной природы. Возможно, поэтому книжный анализ Бердяева должен иметь соответствующую стратегическую структуру: последовательный анализ статей должен быть заменен здесь рассмотрением самооткровения мыслей, пронизывающих эти статьи. В то же время, это обстоятельство помогает избежать ненужного умножения тем на огромное количество статей.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Читайте дополнительные лекции:

  1. Этическое и социальное в философии Конфуция
  2. Филон александрийский
  3. Иммануил Кант, родоначальник классической немецкой философии
  4. Философско-биологическая антропология
  5. Диалектика как концепция развития
  6. Соотношение сознания, психики, мышления и познания
  7. Понятие этнической общности людей
  8. События 1917 года глазами русских философов
  9. Этапы философии Нового времени
  10. Шарль Монтескьё, французский просветитель, правовед, философ