Блокировка защитных механизмов - Обоснование защитных механизмов по Фрейду

Оглавление:

Когда в нашей жизни возникают трудные ситуации и проблемы, мы задаем себе вопросы «что делать» и «что делать», а затем пытаемся как-то решить трудности, а если не получается, то прибегаем к помощи других. Проблемы могут быть внешними (отсутствие денег, безработица и т.д.), но есть и внутренние проблемы, с которыми сложнее справиться (часто люди не хотят признавать их даже себе, это болезненно, неприятно).

Люди по-разному реагируют на свои внутренние трудности: Они подавляют свои наклонности, отрицают их существование, «забывают» о травмирующем событии, ищут выход в самооправдании и снисхождении к своим «слабостям», пытаются исказить реальность и занимаются самообманом. Все это искренне, поэтому люди защищают свою психику от болезненного напряжения, а защитные механизмы помогают им в этом.

Что такое защитные механизмы?

Таким образом, можно сказать, что защитные механизмы — это система регуляторных механизмов, которые служат для устранения или сведения к минимуму негативных травмирующих переживаний личности. Эти переживания, как правило, связаны с внутренними или внешними конфликтами, беспокойством или дискомфортом. Защитные механизмы направлены на поддержание стабильности самооценки, самоидентификации и мировоззрения человека, что может быть достигнуто с помощью таких средств, как следующие:

Устранение источников конфликтного опыта из сознания,
Преобразование конфликтного опыта таким образом, чтобы предотвратить его возникновение.

Многие психологи, психотерапевты и психоаналитики изучали защитные механизмы психики. Их работа показывает, что люди используют эти механизмы, когда у них есть инстинктивные побуждения, выражение которых социально запрещено (например, незакомплексованная сексуальность), защитные механизмы также действуют как буферы против нашего осознания разочарований и угроз, которые приносит нам жизнь. Некоторые рассматривают психологическую защиту как механизм функционирования нормальной психики, предотвращающий возникновение всевозможных расстройств. Это особая форма психологической деятельности, которая реализуется в виде индивидуальных техник обработки информации с целью сохранения целостности «я». В тех случаях, когда эго не может справиться с тревогой и страхом, оно прибегает к механизмам своеобразного искажения человеческого восприятия действительности.

В настоящее время известно более 20 типов защитных механизмов, все из которых делятся на примитивные и вторичные (высшего порядка) защитные механизмы.

Обоснование защитных механизмов по Фрейду

Термин впервые появился в работе Фрейда 1894 года «Оборонительный нейропсихоз». Механизм психологической защиты направлен на то, чтобы лишить психологически травмирующие моменты их смысла и тем самым обезвредить их (например, лиса в известной басне «Лиса и виноград»).

Это бессознательные действия или противодействие, или адаптивные способы переживания человека, которые направлены на его защиту от опасностей и угроз, которым он подвергается со стороны окружающей его действительности и его собственного внутреннего мира; они также позволяют позитивно оценить себя. Другими словами, это реакция психики на болезненные факторы. Защита разрабатывается индивидуально в процессе развития личности.

Оборонные механизмы можно назвать успешными, если их реализация в конечном итоге блокирует нежелательные призывы, и неуспешными, если процесс предотвращения запрещенных призывов должен повторяться или поддерживаться. Патогенные типы защитных механизмов, лежащих в основе невроза, принадлежат к неудачным: заблокированные приводы не достигают разрядки, а остаются в состоянии подвешенности на бессознательном уровне и даже укрепляются за счет постоянного воздействия их физических источников, теряется их связь с остальной личностью, что приводит к напряжению и возможному прорыву — появлению невроза.

Преемники Фрейда — А. Фрейд, К. Левин и Т. Шебутани — описали условия психологической защиты, ее цели и функции. В отечественной психологии эта тема долгое время была закрыта, в основном, по идеологическим причинам, однако ряд исследователей в СССР, а затем и в России изучали психологические процессы, которые по своей сути близки к механизмам защиты эго. Самым известным из них был Ф. Бассен, посвятивший многие годы своей жизни изучению перцептивных установок. В настоящее время в отечественной психологии ведутся работы по изучению влияния психологической защиты на процессы социальной адаптации и развития личности на формирование определенных вариантов девиантного поведения и нейропсихологических расстройств.

Существует классификация защитников по их разделению на «примитивные» и «высшие», что позволяет судить об уровне организации личности их носителя. Как правило, защита, которая считается первичной, незрелой, примитивной или «нижестоящей», — это защита, которая имеет дело с границей между самим собой и внешним миром. Защитами, которые считаются вторичными, зрелыми, более развитыми, или «высшим порядком», являются те, которые имеют дело с внутренней границей — между Я, суперэго и эго, или между наблюдающей и переживающей частями Я. Пограничная или психотическая структура личности обусловлена отсутствием зрелой защиты.

В психоаналитических описаниях стало обычным называть «примитивными» следующие защитные механизмы: примитивная изоляция, отрицание, всемогущий контроль, примитивная идеализация и девальвация, проективная и интроспективная идентификация, раскол «я», диссоциация.

Люди, чьи личности были описаны психоаналитическими наблюдателями как организованные на невротическом уровне, полагаются в первую очередь на зрелую защиту второго порядка. Они также используют примитивные защитные механизмы, но их общая функция не так выражена и обычно проявляется только во время чрезвычайного стресса. Важнейшими механизмами защиты «высшего порядка» в соответствии с частотой, с которой они упоминаются терапевтами и их соотношением с индивидуальными особенностями характера, являются вытеснение, регрессия, изоляция, интеллектуализация, рационализация, морализация, компартментализация, обнуление, обращение против себя, подавление, реактивное формирование, реверсивность, идентификация, реактивация, сексуализация. Наиболее зрелые высшие защитные механизмы (сублимация и юмор) можно проследить по механизмам преодоления тревожных ситуаций.

Возбуждение и торможение

Так как же появляется «познанная беспомощность», открытая Мартином Селигманом? Ответ на этот вопрос дает не американская, а российская наука. Хотя ни для кого не секрет, что нервная система обладает способностью к возбуждению, тот факт, что и сама система может быть ингибирована, уже давно стал загадкой.

Путь от амёбы к человеку казалась философам очевидным продвижением, хотя неизвестно, согласилась бы амёба с этой точкой зрения. — Бертран Рассел

Вопрос ингибирования был поднят великим русским ученым Иваном Михайловичем Сеченовым. Позднее это учение получило дальнейшее развитие у Н.Е. Введенского, И.П. Павлова и А.А. Ухтомского, которые доказали, что ингибирование является не меньшей, а даже более важной функцией нервного аппарата, чем возбуждение.

Ингибирование является не результатом усталости, а другой весьма специфической формой деятельности. Если процессы возбуждения производят какой-либо вид деятельности в ответ на стимул, торможение противодействует этой деятельности, тормозит его.

На самом деле, у собак с «выученной беспомощностью» страх, который развивался на фоне стресса, стал тормозиться, блокироваться. И это, конечно, большой плюс для тела. Однако, этот плюс, как и любая медаль, имеет и оборотную сторону. Торможение, которое развивается в мозге, не может ограничиваться беспокойством, оно распространяется и на другие сферы деятельности живого существа. Поэтому этот изначально защитный механизм впоследствии оказывается разрушительным.

В депрессивном человеке внутреннее напряжение настолько велико, что возникает перегрузка, и в определенный момент, можно сказать, возникает пробка. В результате депрессивный человек испытывает не только тревогу, но и потерю аппетита, либидо, половое влечение, потерю внимания и памяти.

Первое, что пациенты с депрессией говорят своему врачу, это не то, что у них плохое настроение (это наименьшее из их беспокойства), а то, что они говорят ему, как они удивлены. Он задается вопросом о себе; он потерял свое желание, он ничего не хочет, он не счастлив или ни в чем не заинтересован; у него развилась ахедония, состояние неспособности чувствовать удовольствие. Зачем? Из-за первоначального защитного торможения, которое пыталось защитить его от страха, которое защищало его от самой жизни. Потеря удовольствия, чувство радости невыносима. Вспомните историю распроданного смеха, и все станет понятно: такое существование, лишенное активности, радости и удовольствия, невыносимо болезненно.

Таким образом, человек, попавший в руки депрессии, с одной стороны, защищается от разрушительного страха, с другой стороны, буквально выпрямляется. И мы должны понимать, что в борьбе с депрессией мы боремся не только против врага, но и против врага, с чьей помощью мы однажды вступили в бой, и поэтому не можем в одночасье выйти из альянса, который мы заключили с ним.

С другой стороны, когда мы находимся в депрессии и подавленном состоянии, у нас также не хватает сил, чтобы справиться с депрессией. Можно сказать, что процессы торможения передали наши силы депоненту, то есть, как будто у нас есть эти силы, но использовать их довольно сложно. На самом деле, это главная проблема депрессии: Человек находится в ситуации, когда он полностью подавлен и не может использовать даже те, которые у него остались. Конечно, все это только усиливает чувство отчаяния.

Механизмы психологической защиты при реактивной депрессии

Хотя реактивная депрессия в настоящее время обычно приравнивается к невротической депрессии или ситуационной депрессии, этот термин изначально относился к психотической депрессии, которая, в отличие от эндогенной депрессии, возникает в ответ на триггеры. Депрессивное настроение возникает у людей, которые переживают изменения в жизни или угрожают изменениями в жизни. Важным психодинамическим фактором является сознательное или бессознательное восприятие изменений, таких как личная потеря. Обычно убыток легко распознается. Это может быть неверность близкого человека, смерть супруга/супруги, развод, потеря работы и др. Однако в других ситуациях необходимо определить его бессознательное символическое значение. Например, повышение может быть воспринято как проигрыш, а не успех, если более низкий статус использовался человеком как защита от Эдипова конфликта; на бессознательном уровне потеря защитной адаптации приводит к чувству вины, связанному с Эдипова триумфом: повышение символизирует превосходство над отцом.

Многие люди, разработавшие постоянство объектов, очень чувствительны к изменениям. Для того, чтобы адаптироваться в новой среде, они должны оторваться от прошлого, пережить потерю того, что они приобрели, что типично для траурного процесса. Человек может испытывать трудности после потери, особенно если он был слишком зависим от других людей, чтобы поддерживать свою самооценку. Люди с таким типом зависимости особенно склонны к ситуационной депрессии. Они поддерживают интенсивную, но амбивалентную внутреннюю связь с ментальными представлениями потерянного объекта. Любовь к представляемому объекту приводит к идентификации, направленной на то, чтобы удержать его в себе, в то время как чувство ненависти призывает к его уничтожению. По мере того, как человек отождествляет себя с потерянным объектом, он испытывает эти разрушительные силы, направленные против него самого. Когда депрессивные симптомы слабые, это называется депрессивным неврозом; однако, ситуационная депрессия может перейти в более тяжелую депрессию.

Возникновение реактивных состояний тесно связано с наличием психотравматической ситуации. Развитие последней связано с высокой степенью негативной субъективной оценки отдельных аспектов окружающей действительности. Эта оценка способствует переходу существующих механизмов психологической защиты к более интенсивному функционированию. Степень осведомленности о психологической защите варьируется в зависимости от продолжительности и тяжести воздействия психотравматических факторов. Возникновение реактивной депрессии является следствием разрушения механизмов индивидуальной защиты при успешном «переживании» ситуации, что способствует повышению уровня тревоги и приводит к распаду психической активности.

Авторы исследовали 18 случаев реактивной депрессии, развивавшейся у преморбидно здоровых индивидов в психотравматических ситуациях различного типа. Клиническая картина депрессии с истерическими компонентами в виде гистрионического поведения, преувеличения болезненных переживаний и рентного поведения была обнаружена в 12 случаях. В 6 случаях была показана клиническая картина депрессии с психомоторной заторможенностью.

Подавление и репрессии

Подавление и репрессии — это «самые простые, самые прямолинейные, самые нетребовательные» механизмы защиты, которые только можно себе представить!

Подавление — это ограничение мыслей или действий, чтобы избежать тех, которые могут вызвать тревогу.

В репрессиях индивид открыто отрицает тот факт, что «это случилось с ним», т.е. информация еще не перешла в бессознательное, а висит где-то в подсознании: между сознательным и бессознательным посередине.

Это активный процесс подавления наших болезненных воспоминаний, чувств и импульсов из сознания. Например, истеричный мужчина, страдающий фригидностью, подавляет свои чувства сексуального возбуждения и подавляет воспоминания о сексуальных чувствах, вызвавших конфликт в раннем детстве.

Молодая девушка, недавно потерявшая любимого отца, о котором она заботилась, проявила большую любовь к своему шурину, за которого только что вышла замуж старшая сестра, но который легко замаскировался под нежность родства. Сестра этого пациента заболела и умерла в отсутствие матери и нашего пациента. Отсутствующие были поспешно вызваны и до сих пор не были проинформированы о тревожном событии. Когда девушка подошла к постели своей покойной сестры, у нее на мгновение появилась мысль, которая может быть приблизительно выражена следующими словами: Теперь он свободен и может жениться на мне. Надо считать, что эта мысль, предавшая ее сознанию ту сильную любовь, которую она лелеяла к зятю, в следующий момент была подавлена взрывом ее печальных чувств. Девушка заболела. Наблюдались сильные истерические симптомы. Когда началось лечение, казалось, что она в корне забыла сцену, описанную у постели сестры, и отвратительное эгоистичное желание, которое возникло в ней. Она запомнила это во время лечения, воспроизвела патогенный момент с признаками интенсивного душевного возбуждения, и благодаря этому лечению поправилась.

Пьянство — очень умный способ избежать реальности. Чернышевский был чертовски прав, когда описал подвиги студента Лопухова и тайно сообщил, что пить, дорогие люди, порой гораздо выгоднее, чем не пить! Во-первых, если у тебя был какой-то талант до того, как ты ушёл в разгул, тебе не нужно признавать этот талант сейчас.

Дееспособный человек, имеющий определенные достижения в прошлом, регулярно впадает в пьянство, потому что отказывается признать, что не может обогнать и превзойти других своих знакомых, с которыми он сравнивает себя инкогнито (опять же, в отрицании огласки). Во-вторых, гораздо проще не поддерживать своих близких, а напиться.

У Эрика Берна есть гораздо более крутая теория о пьянстве, когда он представляет феномен в виде ролевой игры, в которой не только алкоголик получает ажиотаж, но и все остальные люди, вовлеченные в процесс.

Отрицание

Отрицание — стремление не принимать за реальность нежелательные для себя события: и настоящие, и давно прошедшие. Например, многие панически боятся серьезных заболеваний. Человек, у которого работает механизм отрицания, не будет замечать у себя наличия явных симптомов заболевания. Механизм отрицания позволяет игнорировать травмирующие проявления реальности. Отрицание часто встречается в семейных отношениях, когда один из супругов совершенно игнорирует наличие проблем с партнером.

В качестве примеров можно привести случай со смешанным и впавшим в немилость лидером, который все еще продолжает подавать себя так, словно он по-прежнему выдающийся государственный деятель, или случай, когда в семье избегают разговоров о больном или умирающем родственнике, чтобы избежать болезненных чувств.

Это психологическая защита, которая известна в нескольких, довольно различных формах. Самая примитивная форма — это грубая регуляция сенсорных и перцептивных функций с помощью снижений чувствительности к некоторым избирательным стимулам или событиям.

Прообразом примитивной формы отрицания служит сон как психофизиологический процесс, способствующий снятию общего утомления и эмоциональной напряженности. В целом отрицание включает способности к интрапсихическому повышению порогов обнаружения сигнала, что приводит к снижению объема поступающей сенсорной информации, имеющей для человека отрицательный смысл. В этом случае отрицание работает как защитный фильтр: призванный не допустить сенсорную информацию на уровень когнитивной обработки, действуя по принципу «Слушаю, но не слышу, смотрю, но не вижу».

В современных исследованиях по психологии и психофизиологии эта форма отрицания известна под названием перцептивной защиты, интенсивно изучаемой в России Э.А. Констадиевым и его учениками. Действуя как сенсорный фильтр, перцептивная защита естественным образом искажает информацию о ситуации и субъекте и тем самым формирует неадекватный «Я-образ» и образ среды. Более сложная форма отрицания опирается на более или менее полноценный образ среды, но при этом вносит помехи и ошибки в процесс переработки поступившей информации, так переструктурируя ее, что даже потенциально травмирующие аспекты становятся неузнаваемыми субъектом. Это свойство интеллектуальных процессов не позволяет человеку обладать объективными сведениями о степени опасности событий, не позволяет ему сформировать правильный прогноз событий. В целом, отрицание даже в этой, более точной и современной форме снижает интеллектуальные возможности человека в угоду благодушию и оптимизму.

Большинство из нас до некоторой степени прибегают к отрицанию с достойной целью: сделать жизнь менее неприятной, и у многих людей есть свои конкретные области, где эта защита преобладает над остальными. В чрезвычайных обстоятельствах способность к отрицанию опасности для жизни на уровне эмоций может оказаться спасительной.

Самый очевидный пример защитной структуры — мания как отрицание депрессии дает пациенту «передышку» от чувства отчаяния. Взаимопереход депрессии и мании равносилен переходу между состояниями преувеличенной зависимости от внешних по отношению к “Я” объектов к полному отрицанию этой зависимости. Маятникообразное движение от депрессии к мании и обратно с этих позиций представляет собой своего рода «передышку» от бремени ответственности, но передышку весьма условную, так как оба полюса этого движения равно дискомфортны: депрессия невыносима, а мания нереальна.

Пребывая в маниакальном состоянии, люди могут в невероятной степени отрицать свои физические потребности, потребности во сне, финансовые затруднения, личные слабости и даже свою смертность. В то время как депрессия делает совершенно невозможным игнорировать болезненных фактов жизни, мания придает им психологическую не значимость. Люди, для которых отрицание служит, основной защитой, маниакальны по своему характеру. Эта категория была охарактеризована также словом «циклотимия» (чередования эмоций), поскольку в ней наблюдается тенденция чередования маниакальных и депрессивных настроений, обычно не достигающих клиничности.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции: