Для связи в whatsapp +905441085890

Деструктивное сознание — Злокачественная и доброкачественная агрессия

Проблема деструктивности вытекает из феномена бегства от свободы, который занимает важное место в работах Фромма. В своей самой известной книге «Бегство от свободы» он рассматривает механизм такого «бегства», которое «заключается в тенденции отказаться от независимости собственной личности, слиться с кем-то или чем-то внешним, приобретая тем самым силу, которой не хватает самому индивиду». Само неприятие свободы имеет множество последствий. Не свобода вообще порождает деструктивность, как предполагалось ранее. Самовольное воздержание, нежелание пользоваться плодами человеческой субъективности парадоксальным образом приводит к деструктивности. Удушение внутренней свободы порождает синдромы насилия. Фромм видит порождение деструктивности не в первородном грехе или человеческом капризе, а в волевом отрицании самого себя, уникальности человеческого существа. Опасна не сама свобода как особый дар, а отказ от нее. Фромм считает деструктивность невротической и обосновывает это как психологически, так и социально. Человеческие страсти не столько первичны, со-природны по своей природе, сколько являются продуктом человеческого творчества. Психологическая интерпретация приобретает историческое измерение.

Многогранность и разнообразие идей Фромма говорят о том, что этот мыслитель был не только философом, социологом и культурологом, но и оригинальным социальным психологом, пытавшимся раскрыть наиболее сложные и значимые механизмы человеческой психики. «Обращение к творчеству Фромма тем более уместно, — пишет отечественный философ Л.Н. Вечернов, — что его можно считать одним из основателей аналитической дисциплины….. Его можно считать одним из основателей аналитической дисциплины, которая, благодаря его работам, утвердилась как «социальная психология». В основе исследований Фромма лежит тезис о первичности психологических процессов, которые во многом определяют структуру социальных явлений. Исследователь видит перед собой не изолированную, внесоциальную личность, как это делал Фрейд, а человека, интегрированного в реальный социально-исторический контекст. Это позволило Фромму превратить психоанализ в социальную философию и перейти от интерпретации индивидуальных переживаний и психологических механизмов к философскому осмыслению человека и общества. Психологизм Фромма направлен не только на постижение интимного мира человека. Уникальное экзистенциальное состояние человека встроено в социокультурную среду, которая влияет на человека и изменяет его потребности. В самом начале рассмотрения проблемы деструктивности Фромм подчеркивает, что он исходит из биосоциальной перспективы

Феномен деструктивности — это философско-социально-антропологическая проблема. Фромм в значительной степени пытается метафизически осмыслить проблему зла, освободить ее от спекулятивных абстракций. Вопрос деструктивности рассматривается в конкретных антропологических терминах, а не абстрактно. Деструктивность — это врожденная черта человека. Нет никаких оснований считать, что человек обречен на деструктивность. (Экзистенциализм — это особое течение в философии ХХ века, которое подчеркивает уникальность человеческого состояния и провозглашает его иррациональным. Экзистенциализм развивался параллельно с родственными направлениями персонализма и философской антропологии, от которых он отличается прежде всего идеей преодоления (а не раскрытия) своей сущности и большим акцентом на глубине эмоциональной природы) человека.

Предпосылкой теории деструктивности Фромма является то, что сравнивать людей с животными неправильно. «Человек отличается от животных именно тем, что он убийца. Он — единственный представитель приматов, который без биологических или экономических причин мучает и убивает своих соплеменников и при этом находит в этом удовольствие. Ученый открывает человечеству неприкрытую правду:

По мере развития цивилизации степень разрушительности возрастает (а не наоборот). Действительно, концепция врожденной деструктивности относится скорее к истории, чем к предыстории. Ведь если бы человек был наделен только биологически адаптивной агрессией, как его животные предки, он был бы относительно мирным существом; и если бы среди шимпанзе были психологи, проблема агрессии вряд ли волновала бы их настолько, чтобы писать о ней целые книги.

Фромм критикует популярный тезис о том, что агрессивное поведение у людей имеет филогенетические корни, запрограммировано в человеке и связано с врожденным инстинктом. Такая постановка проблемы чревата потерей сферы индивидуальной ответственности: Вину за свои поступки можно возложить на биологическую природу или исторический опыт. Вот почему анализ человеческой природы, проведенный Фроммом, так важен.

Анализируя обширную социологическую и психологическую литературу о насилии и агрессии, Фромм обнаружил две, казалось бы, диаметрально противоположные точки зрения. Одну позицию он определяет как инстинктивистскую, которая возводит все деструктивное в человеке к досознательному, докультурному, животному началу. Другую позицию Фромм называет бихевиористской, которая выводит деструктивность полностью из социальной среды. Фромм убедительно критикует обе эти крайние научные тенденции. Но он не склонен трактовать эти позиции как альтернативные и предлагает объединить их в контексте биосоциального существования человека. По мнению исследователя, одинаково ошибаются и те, кто видит истоки агрессии только в биологических инстинктах, и те, кто отрицает важность этих инстинктов и трактует человека как марионетку социальной среды. Ученый считает, что агрессия — это сложное явление, компоненты которого имеют разную генетическую природу и разные причины: «Если мы называем словом агрессия все вредные действия, то есть все действия, которые наносят ущерб и уничтожают живые и неживые объекты (растения, животных, даже людей), то поиск причин теряет смысл, независимо от природы импульса, который привел к этому вредному действию. Если использовать одно и то же слово для обозначения действий, направленных на разрушение, действий, направленных на защиту, и действий, совершенных с конструктивной целью, то, возможно, придется отказаться от надежды прийти к пониманию «причин», лежащих в основе этих действий».

Деструктивное сознание - Злокачественная и доброкачественная агрессия

Злокачественная и доброкачественная агрессия

Разделение Фроммом агрессии на доброкачественную, которая частично восходит к миру человеческих инстинктов, и злокачественную, которая коренится в человеческом характере, в человеческих страстях, и за которой стоят мотивы, вовсе не природные, а экзистенциальные, имеет огромную методологическую ценность. Проявлениями злокачественной агрессии являются страсть человека к абсолютному господству над другим живым существом и стремление к разрушению. Фромм называет эту черту деструктивностью, подразумевая, что ее природа социальна. Он называет это явление деструктивностью и считает, что оно имеет социальную природу. Ни животные, ни наши предки (примитивные охотники-собиратели) не умели распознавать деструктивность. В отличие от животных, люди проявляют деструктивность независимо от угрозы самосохранению и вне контекста удовлетворения потребностей.

Доброкачественная агрессия. Фромм называет поведение, связанное с защитой, ответом на угрозу, доброкачественной агрессией, потому что целью, присущей ему сверхзадачей, является сохранение жизни. Механизм доброкачественной агрессии передается человеку генетически; он практически одинаков у людей и диких животных. По наблюдениям биологов, этот вид агрессии очень редко приводит к уничтожению соперника (его основная функция — отпугнуть нападающего).

В целом, Фромм понимал под термином «доброкачественная агрессия» три различные категории поведения:

  1. Защитное поведение;
  2. Псевдоагрессия;
  3. Поведение, предполагающее причинение вреда другому, но изначально не мотивированное на это.

Рассматривая первую категорию оборонительной агрессии, Фромм считает, что у всех видов должна быть филогенетическая программа реагирования на угрозу. Есть два варианта ответа: Гнев (ярость и нападение) и страх и бегство. На основании физиологических данных Фромм делает вывод, что определенная часть мозга мобилизуется, когда животное или человек чувствуют угрозу. Обе реакции являются биологически адаптивными и должны быть реактивными. Фромм не верит во внутренний драйв агрессии. Потенциальные возможности для борьбы или бегства возникают только перед лицом непосредственной угрозы. Когда он появляется, в существе возникает страх — беспокойство за собственные жизненные интересы. Это агрессивное поведение не мотивировано разрушением ради разрушения. Основным мотивом является самозащита. Согласно Фромму, оборонительная агрессия встроена в мозг животных и человека и служит для защиты жизненно важных интересов.

Сознание разделяет людей и животных, поэтому формируются разные механизмы защитной агрессии. У людей более значимыми являются сознательный и эмоциональный уровни. В то время как животные воспринимают только реальные опасности, человек наделен даром предвидения и может распознать надвигающуюся опасность. Человек иногда реагирует и сопротивляется навязанным идеям и пропаганде. Наконец, у людей более широкий уровень жизненных интересов, чем у других видов, начиная от потребности в пище и крове и заканчивая необходимостью защищать свои ценности и идеалы. Поэтому Фромм классифицирует оборонительное агрессивное поведение как доброкачественную агрессию.

Во второй категории доброкачественной агрессии Фромм выделяет псевдоагрессию (непреднамеренная агрессия, игровая агрессия, агрессия как самоутверждение). Он пишет: «Под этим термином я понимаю действия, которые ведут к причинению вреда, но которым не предшествуют злые намерения. К таким действиям относятся непреднамеренное причинение вреда в спорте или игре и агрессия с целью самоутверждения. Последний термин относится к желанию людей двигаться к определенной цели без колебаний, сомнений или страха. По мнению Фромма, агрессия самоутверждения более характерна для мужчин, чем для женщин. Поскольку способность мужчины выполнять сексуальные функции является основным требованием для выживания вида, можно предположить, что природа наделила мужчин определенным агрессивным потенциалом. «Основное различие между мужчинами и женщинами заключается в их различных функциях во время полового акта». Обширные данные из области биологии, физиологии и генетики позволили Фромму предположить, что мужчины врожденно предрасположены быть охотниками, генералами и хирургами, а женщины — учителями и врачами. Потребность и желание достичь как можно большего — вот что отличает мужчин в первую очередь.

Третью категорию мало кто осмелится назвать доброкачественной агрессией. К ним относятся: конформистская агрессия, инструментальная агрессия и война. Фромм писал: «Конформистская агрессия включает в себя различные агрессивные действия, которые обусловлены не деструктивными устремлениями агрессора, а тем, что ему предписано действовать таким образом, и он считает своим долгом подчиниться приказу…». Источником конформистской агрессии является набор иерархических социальных ценностей. Послушание и покорность являются наиболее характерными чертами человеческого общества. Послушание всегда ассоциировалось с добродетелью, а непослушание — с грехом. Фромм приводит библейскую историю о готовности Авраама принести в жертву своего единственного сына Исаака. Или: солдат убивает и калечит людей при исполнении служебных обязанностей, выполняя приказ. В таких ситуациях действия людей не обязательно направлены на разрушение и жестокость.

Инструментальная агрессия характеризуется тем, что «разрушение само по себе не является целью, а лишь инструментом для достижения действительной цели». Наиболее важным случаем инструментальной агрессии является война. Почему Фромм выводит такое человеконенавистническое и разрушительное социальное явление, как война, за рамки злокачественной агрессии? Войны возникают не из деструктивных побуждений. Источником войн является сложный набор мотивов, которые берут начало в разнообразных человеческих интересах, поведении и эмоциях. Фромм резко критикует тех, кто предлагает упрощенное объяснение войны: «Идея о том, что войны берут свое начало в человеческой агрессии, не только не соответствует действительности, но и вредна. Фромм считает абсурдным видеть причину войны в человеческом разрушительном инстинкте, во врожденной склонности к ведению войны. Сама история опровергает этот тезис. «Первобытные охотники-собиратели отнюдь не отличались воинственностью, кровожадностью или разрушительностью….. По мере развития цивилизации росло не только количество завоевательных войн, но и их жестокость. Если бы причина войн коренилась во врожденных разрушительных импульсах, все было бы как раз наоборот».

Агрессивность и война

Фромм отмечает парадокс истории: чем ниже уровень цивилизации, тем реже и менее кровопролитными становятся войны. Это говорит о том, что природа человеческой и социальной агрессии и деструктивности чрезвычайно сложна. Научные основы инстинктивизма слишком шатки, когда речь идет об объяснении социальных явлений. Не следует путать историю с биологией. Фромм цитирует в своей работе известного психоаналитика доктора Мичерлиха, который сказал, что история «разрушит все наши теории, если психоанализ не обратится к социальным проблемам».

На примере Первой мировой войны Фромм показывает, что она была вызвана экономическими интересами и политическими амбициями элит ведущих мировых держав, а не потребностью различных народов выплеснуть свою агрессию. Война — это не просто стратегия достижения экономических и политических целей. Она дает противоборствующим сторонам очень тонкие и сложные эмоциональные мотивы, приводит к серьезной переоценке ценностей и позволяет вырваться из рутины повседневной жизни. На первый план выходят такие чувства, как альтруизм, солидарность и многие другие. «Это своего рода косвенный протест против несправедливости, неравенства и скуки, которые пронизывают общественную жизнь в мирные дни.

О причинах войн Фромм пишет: «…войны прошлых эпох были обусловлены не накопленной энергией биологической агрессивности, а инструментальной агрессией политических и военных элитных групп. Он подтверждает это данными о частоте войн — от примитивных культур до высокоразвитых. Поэтому неправильно и слишком примитивно возлагать ответственность за деструктивность и агрессивность на человеческие инстинкты. Причины деструктивности носят более сложный социокультурный характер и напрямую связаны с развитием цивилизации.

В поддержку своей концепции Фромм использует широкий спектр аргументов из нейрофизиологии, психологии животных, палеонтологии и антропологии. Используя нейрофизиологические данные, Фромм опровергает распространенное Фрейдом представление о том, что стремление к агрессии является самым важным наряду с сексуальностью и что попытки ограничить это стремление с помощью культурных импульсов часто обречены на неудачу (отсюда распространенность насильственных преступлений). Основываясь на исследованиях нейрофизиологов, Фромм опровергает это мнение. Экспериментальные исследования функционирования различных областей мозга показывают, что мозг генерирует не только импульсы агрессии, но и импульсы бегства в ответ на угрозу. Также важно, что бегство является наиболее распространенной формой реакции на опасность (за исключением случаев, когда возможность бегства исключена и животное вступает в бой ради выживания). «На уровне физиологии мозга эти два импульса имеют совершенно одинаковую степень интеграции, и нет никаких оснований считать, что агрессия является более естественной реакцией, чем бегство. Так почему же исследователи инстинктов и драйвов говорят об интенсивности врожденного рефлекса агрессии и ни слова о врожденном рефлексе бегства?»

Нейрофизиологические данные свидетельствуют о том, что человек в равной степени является агрессивным и избегающим конфликтов существом. «Если перенести рассуждения этих «теоретиков» о рефлексе борьбы на рефлекс бегства, то вряд ли стоит делать вывод, что человек руководствуется в жизни врожденным рефлексом бегства; он может попытаться взять его под контроль, но это мало чего даст, даже если он найдет способы обуздать это «желание бежать». У хищников импульсы агрессии преобладают над импульсами бегства. К хищникам, однако, относятся только представители семейств кошачьих, гиен, волков и медведей. Ни человек, ни его предки, ни приматы вообще не относятся к хищникам. Палеонтологические исследования также не дают оснований считать доисторического человека хищником.

Исследователи в области психологии животных констатируют очень важный научный факт: «Нет никаких доказательств того, что у большинства млекопитающих есть спонтанный агрессивный импульс, который хранится и сдерживается до подходящей разрядки. «Человек — единственный вид среди млекопитающих, способный на садизм и убийство в больших масштабах.

Что касается исследований деструктивности, то особый интерес представляет изучение поведения животных в неволе. Биолог Ханс Куммер обнаружил, что агрессивность обезьян в зоопарке значительно выше, чем в дикой природе: у самок в 9 раз, у самцов в 17,5 раз. Агрессивность, наблюдаемая в неволе, не встречается у тех же животных в дикой природе. «Наблюдения показывают, что приматы не очень агрессивны в дикой природе, хотя их поведение в зоопарках часто бывает разрушительным. Этот факт имеет огромное значение для понимания человеческой агрессивности, поскольку на протяжении всей своей истории, включая современность, человек вряд ли может считаться живущим в своей естественной среде обитания. Исключение составляют лишь древние охотники-собиратели и первые крестьяне до пятого тысячелетия до н.э. «Цивилизованный» человек всегда жил в «зоопарке», то есть в условиях рабства или даже плена разной степени тяжести. Это характерно и для наиболее развитых социальных систем».

Аномия

Процессы урбанизации противоречат человеческой природе: «Обитатели клетки превращаются в злобную массу: напряжение никогда не спадает, никто никогда не выглядит счастливым, постоянно слышны шипение и рычание.

Жизнь в социальном зоопарке, где решетки невидимы, но столь же прочны, является аналогом аномии, разоблаченной Эмилем Дюркгеймом:

Человеку необходима социальная система, в которой у него есть свое место, относительно устойчивые связи, идеи и ценности, разделяемые другими членами группы. «Достижением» современного индустриального общества является то, что произошла значительная утрата традиционных связей, общих ценностей и целей. В массовом обществе человек чувствует себя изолированным и одиноким, даже будучи частью массы; у него нет убеждений, которыми он мог бы поделиться с другими, их заменяют лозунги и идеологические штампы, которые он получает из СМИ. Он стал А-томом (греческий эквивалент латинского слова «in-divi-duum», что означает «неделимый»). Единственное, что связывает индивидов вместе, — это их общие (и в то же время антагонистические) денежные интересы. Эмиль Дюркгейм придумал слово «аномия».

Концепция перенаселения была впервые выдвинута Мальтусом, который считал, что панацеей от всех бед человечества является сокращение населения (гуманными и негуманными средствами). Фромм, в отличие от Мальтуса, видит решение этой проблемы на совершенно другом уровне:

Аномия индустриального общества может быть устранена только при условии радикального изменения всей социальной и духовной структуры общества, то есть если человек получит не только возможность жить в приличной квартире и нормально питаться, но если его интересы совпадут с интересами общества, то есть если главными принципами нашей общественной и личной жизни станут не потребительство и враждебность, а доброта и творческая самореализация. И это возможно даже в условиях высокой плотности населения, но при этом нам нужна другая идеология и другая социальная психология.

Большой интерес представляет изучение примитивных культур. Фромм изучил 30 примитивных культур, описанных антропологами с точки зрения агрессивности (или миролюбия). Ученому удалось выявить очень важную закономерность: «При изучении 30 обществ обнаруживаются сразу три различных типа систем (A, B, C)».

Система А — это жизнеутверждающие общества. Их характерной чертой является доброжелательность в отношении людей друг к другу. Нет разрушительности, люди не знают об убийствах. Единственная форма конфликтов — это споры на почве ревности. Однако эти споры не наносят серьезного ущерба. В таком обществе проблема накопления капитала практически не существует. Конфликты по поводу собственности возникают крайне редко и быстро разрешаются. Личный авторитет имеет наименьшее значение. Хороший человек считается добрым, мягким, вежливым и добросовестным. «В этой системе все идеалы, институты, обычаи и традиции призваны сохранять и развивать жизнь во всех ее сферах. Враждебность, насилие, жестокость встречаются в минимальных проявлениях, репрессивные институты практически отсутствуют: Нет преступления и наказания, институт войны отсутствует полностью или играет минимальную роль. Дети воспитываются в духе доброты, и телесные наказания не практикуются».

Система B — не деструктивное, но все же агрессивное общество. Деструктивность также отсутствует, но индивидуализм, соперничество, иерархия, а также агрессия и война считаются нормальными явлениями.

Система С — деструктивные общества. Члены этих обществ характеризуются агрессивностью, жестокостью и разрушительными тенденциями. «В обществе царит воинственный дух, вражда и страх; коварство и предательство в изобилии. Частная собственность обычно играет большую роль».

Путем дифференцированного изучения феномена агрессии ученый смог доказать, что только оборонительная агрессия биологически запрограммирована у человека. Самые крайние проявления жестокости — деструктивность — являются социальным продуктом. Этот вывод имеет большое методологическое значение для всех общественных наук: Если злобная агрессия не является врожденной, то ее нельзя считать неискоренимой.

Кроме того, Фромму удалось открыть еще один факт, имеющий важное методологическое значение: человеческое проявление доброкачественной агрессии гипертрофируется социальными условиями бытия; его модификация также может значительно снизить уровень агрессии.

Различия между людьми и животными в проявлении агрессии

Доброкачественная (оборонительная) агрессия является фактором биологической адаптации. Нейрофизиологический механизм агрессии схож у людей и животных. Однако Фромм указывает на очень важную особенность: При одинаковой нейрофизиологической структуре люди проявляют более сильную агрессию, чем животные. На это есть несколько причин:

  1. животное воспринимает как угрозу только явную угрозу…. Механизм защитной агрессии мобилизуется у человека не только тогда, когда он чувствует непосредственную угрозу, но и тогда, когда очевидной угрозы нет. То есть чаще всего человек производит агрессивный ответ на свой собственный прогноз.
  2. человек не только обладает способностью предвидеть реальные опасности в будущем, но и позволяет себя убеждать, манипулировать, направлять, уговаривать. Он готов видеть опасность там, где на самом деле ее нет….. Только человек может вызвать оборонительную агрессию методом «промывания мозгов»…..

Человек, как и животное, защищается, когда что-то угрожает его жизненным интересам. Однако сфера жизненных интересов человека гораздо шире, чем у животного. Для выживания человеку нужны не только физические, но и психические условия. Он должен поддерживать определенное душевное равновесие, чтобы сохранить свою способность функционировать. Для человека все, что способствует душевному благополучию, так же важно с точки зрения жизни, как и все, что служит физическому благополучию. Агрессия Психоанализ Фромм

Отсюда такие дополнительные причины для агрессии, как унижение или оскорбление, противоречия во взглядах, покушение на объект духовного поклонения. Человек ограничивает возможность использования механизма ухода от угрозы, потому что хочет сохранить лицо. Кроме того, экономические основы современного общества, через создание необычайного изобилия товаров (истинная ценность и соответствие которых человеческой природе весьма сомнительны), а также через их рекламу, развивают патологию потребительства. Людям намеренно создают иллюзию, что им нужно все, что производится на продажу. Жадность порождает агрессивность. «В нашей культуре жадность значительно усиливается благодаря деятельности, направленной на поощрение роста потребления….. Жадный человек, не имеющий достаточно средств для удовлетворения своих желаний, становится агрессором».

Социальные условия способствуют подавлению уверенности людей в себе. Подавленное состояние души может вызвать чувство тревоги без всякой причины. «Тревога, как и боль, — очень неприятное чувство, и люди пытаются избавиться от него любой ценой….. Одним из наиболее эффективных методов подавления тревоги является агрессия.

Важным фактором, подавляющим агрессию у животных, является нейрофизиологический механизм, который биологи называют «Не убий!», предотвращающий иррациональную гипертрофию агрессии. Внутренний запрет на убийство людей основан на чувстве общности с другими людьми и сопереживании им. Современное общество, разрушающее социальные связи, создает трудности для функционирования этого механизма. Отчуждение между людьми может быть: стихийным (негативное следствие процессов урбанизации, научно-технической революции) и сознательно культивируемым.

Развитие индивидуализма в современном обществе также способствует росту человеческой агрессии. Индивидуализм в процессе своего развития превращается в эгоцентризм. Согласно Фромму, эгоист — это нарцисс, которого интересует только он сам. Он теряет способность объективно оценивать себя и других. Ценность жизни других людей снижается. В процессе межгрупповых конфликтов (идеологическая обработка солдат на войне или восприятие криминальной субкультуры) используются механизмы деперсонализации человека. Все, кто не является частью группы, обезличиваются. Они больше не люди, а предметы. Им дают соответствующие прозвища, главная цель которых — затруднить восприятие врага как человека.

Что касается оборонительной агрессии, Фромм утверждает: поскольку она генетически запрограммирована, невозможно изменить ее биологическую основу, даже если ее контролировать и модифицировать. Поэтому важнейшим условием снижения оборонительной агрессии является уменьшение количества факторов, которые ее фактически провоцируют. Материальные условия жизни должны стать такими, чтобы стремление к господству человека над человеком, одной группы над другой стало непривлекательным. Эта предпосылка, по мнению ученого, может быть реализована в обозримом будущем благодаря изменениям в обществе потребления. Человек должен перестать быть «вещью». «Создание системы, гарантирующей удовлетворение основных потребностей населения.

Человек не может жить в «условиях зоопарка», то есть он должен быть наделен полной свободой, а господство и эксплуатация в любой форме должны исчезнуть. Фромм также говорит об опасности идеологического и психологического насилия: «…оборонительная агрессия — это реакция не столько на реальную, сколько на воображаемую угрозу, подпитываемая пропагандой «промывания мозгов» и массовой индоктринацией.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Читайте дополнительные лекции:

  1. Стадии психосексуального развития ребенка
  2. Волевые качества личности и их развитие
  3. Взаимосвязь эмоциональной сферы личности и типа мышления — Подсознание и эмоции
  4. Эксперименты, проводимые психологами
  5. Самооценка младших школьников
  6. Депрессия
  7. Особые дети в обществе
  8. Рефлексия в психологии
  9. Общение как коммуникация
  10. Ценности дружбы межличностных отношений старших подростков