Для связи в whatsapp +905441085890

Философия в России XVIII века: А. Радищев — Философские взгляды А.Н. Радищева на развитие общества

А. Н. Радищев (1749-1802) — величайший русский писатель и мыслитель XVIII века, одна из самых трагических и противоречивых фигур русского Просвещения. Идея о том, что Радищев сформировал возвышенную фигуру (страдальца за идеалы свободы) в конце восемнадцатого века, превратилась в популярное представление о «первом русском революционере». Между тем, творчество Радищева разнообразно и, помимо «Путешествия из Петербурга в Москву», включает поэзию, в основном новаторскую, философский трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии», юридические сочинения и т.д.

Творчество А.Н. Радищева — одна из вершин литературы и общественно-политической мысли России XVIII века.

Философия в России XVIII века: А. Радищев - Философские взгляды А.Н. Радищева на развитие общества

Философские взгляды А.Н. Радищева на развитие общества

А.Н. Радищев (1749 — 1802) — величайший русский писатель и мыслитель XVIII века, одна из самых трагических и противоречивых фигур русского Просвещения. Представление о нем как о выдающейся личности (страдальце за идеалы свободы), сформировавшееся с начала XIX века, переросло в массовое воображение о «первом русском революционере». Между тем, творчество Радищева разнообразно и, помимо «Путешествия из Петербурга в Москву», включает в себя в основном новаторскую поэзию, философский трактат «О человеке, его смертности и бессмертии» и юридические сочинения. Радищев был единственным философом эпохи Просвещения, который отстаивал демократический идеал общественного устройства как наиболее соответствующий природе человека, указывая на закономерность развития человеческого общества как замкнутого цикла: Демократия — Тирания. В современной русской философии эта идея А.Н. Радищева называется концепцией восходяще-циклического развития общества.

Согласно А.Н. Радищеву, общество развивается циклично: демократия и тирания сменяют друг друга на определенных этапах исторического процесса. Природа человека требует свободы, но в то же время она такова, что при расширении свободы человека она перерастает в наглость (или во вседозволенность, как у Ф.М. Достоевского). После этого государство становится сильнее и подавляет наглость, что также подавляет свободу. Подавление свободы приводит к установлению тирании. Тирания также является проявлением человеческой наглости: тиран расширяет свою свободу до бесконечности за счет свободы общества. Общество стремится к свободе — естественное условие, ведущее к установлению демократии.

На наш взгляд, исследования современной отечественной историографии подтверждают утверждения А.Н. Радищева. Так, Герасименко обратил внимание на парадокс общественного развития России после февраля 1917 года и сформулировал его следующим образом: Чем быстрее страна двигалась к демократии, тем отчетливее вырисовывались контуры диктатуры. В своей знаменитой работе «Красная смута» В.П. Булдаков вывел определенный алгоритм сползания общества в хаос, в условиях неограниченной свободы, а затем, как самосохранение, переход к сверхдиктатуре.

Современные исследователи данной проблемы отмечают процессы в развитии общества 20 века, аналогичные описанным А. Радищевым, что, на наш взгляд, подтверждает правильность взглядов русского просветителя 18 века. Это те же две противоположные тенденции: Сужение функций государства или расширение индивидуальных свобод, и, наоборот, расширение влияния и контроля государства над личностью. С нашей точки зрения, обе тенденции в своей радикальной форме приводят к социальным кризисам и катастрофам, как в Югославии, Руанде или Колумбии. Но в таких случаях государство, заметьте, особенно доказывает свою необходимость.

Неизбежность существования государства, ограничивающего естественные свободы личности, обосновывали мыслители эпохи Возрождения и Просвещения: Н. Макиавелли, Б. Спиноза, Т. Гоббс и Дж. Локк, чьи объяснения исходили из жадной, злой и, прежде всего, неисправимой природы человека. Жизнь человека вне государства означает жизнь в «войне всех против всех». Таким образом, только государство на основе «общественного договора» способно наделить всех равными правами и возможностями и защитить собственность каждого. Теория общественного договора составляет основу современной западной идеологии либеральной демократии.

Сторонники либеральной демократии считают, что этот политический режим, по сравнению с другими, наиболее соответствует природе человека: он не препятствует раскрытию талантов и способностей человека, создает возможности для честной конкуренции в обществе, ограничивает возможность контроля над личностью со стороны государства и общества. Государству отводится лишь роль «ночного сторожа», защищающего права собственности и «правила игры». Кроме того, Ф. Шмиттер представил идею так называемой постлиберальной демократии, в которой государство передаст часть своих функций, например, социальную защиту граждан, неправительственным организациям.

Либеральная демократия как идеология, надо признать, не отвечает интересам всех слоев общества, особенно в маргинальном обществе, где аутсайдеры составляют большинство. В таком обществе предпочтение отдается социальной защите со стороны сильного государства, а не свободной конкуренции. Идеи свободного рынка, частной собственности и конкуренции в погоне за прибылью кажутся аморальными в условиях всеобщего обнищания. В результате возникновение социалистических идей — природу человека можно изменить, устранив частную собственность, создав тем самым условия для «идеального общества», не предполагающего конкуренции между индивидами.

Уход государства из социальной сферы на фоне неизменности человеческой природы, и особенно в период социального кризиса, таит в себе опасность перерастания ситуации в так называемый «колумбийский вариант», когда мафия, как социальная организация с несколько похожей на государство структурой, займет место законной власти, то есть вытеснит государство, присвоив его функции. Более того, история 20 века показывает еще один негативный опыт слабого государства: так называемая Веймарская демократия в Германии после Первой мировой войны закончилась заменой государства известной общественной организацией, нацистской партией, структура которой, заменив государственную структуру, создала принципиально новый вид тирании.

Как убедительно показала история, в таких случаях, заменив себя классом собственников, государство создает состояние «полного рабства», эксплуатируя и контролируя каждого человека. Государство превращается в тиранию на идеологической основе, на которой строится так называемое «идеальное общество» или, как они говорят, «светлое будущее», хотя определенные социальные классы или этнические группы полностью уничтожаются, как это произошло в СССР с кулаками и «буржуазной интеллигенцией» или в нацистской Германии с евреями. Такая политика государства приводит к ксенофобии, рабской психологии и социальным предрассудкам у индивида.

Из всего этого можно сделать следующие выводы:

  • Во-первых, индивидуальное недовольство (дерзость, по А.Н. Радищеву) является причиной, вернее, источником изменения политической системы, однако ни один политический режим не способен удовлетворить интересы каждого индивида, поскольку государство построено на принципе ограничения прав личности ради общих интересов;
  • Во-вторых, провозглашение примата индивидуальных интересов и свободы над общими интересами в крайней форме создает условия для прихода тирании; существует определенный парадокс общественного развития: чем больше свободы, тем быстрее общество погружается в тиранию;
  • В-третьих, не стоит рассчитывать на окончательную победу какого-либо политического режима, демократии или тирании, во всем мире, то есть режимы будут сменять друг друга в разных обществах, как показал в XVIII веке русский философ А.Н. Радищев, то есть политические системы меняются, и только проблема взаимоотношений государства и личности остается нерешенной.

Радищев как яркий и радикальный гуманист

Имя Радищева окружено ореолом мученичества, но помимо этого Радищев стал своего рода знаменем для последующих поколений русской интеллигенции, как яркий и радикальный гуманист, как ярый защитник примата социальной проблемы. И все же, несмотря на многочисленные монографии и статьи, посвященные Радищеву, вокруг него по-прежнему витает легенда — его иногда считают основателем социализма в России, первым русским материалистом. Такие мнения действительно столь же необоснованны, как и мнение Екатерины II, сурово наказавшей Радищева. Его резкая критика крепостного права не была чем-то новым, поскольку она изобиловала в романах его времени, а также в публицистических статьях, таких как упомянутый выше «Отрывок из путешествия» в «Живописце» Новикова. Но это были другие времена — до Французской революции. Екатерина II в то время относилась к проявлениям русского радикализма относительно благосклонно и не думала ни об ограничении его проявлений, ни тем более о преследовании его авторов. Книга Радищева, опубликованная в 1790 году, нанесла очень острый удар по политической жизни Европы. В России начали появляться французские эмигранты, и тревога уже ощущалась повсюду. Екатерина II находилась в нервном состоянии, ей стали повсюду мерещиться проявления революционной заразы, и она приняла совершенно экстраординарные меры, чтобы «подавить» эту заразу. Сначала пострадал один Радищев, чья книга была запрещена к продаже, а затем пострадал Новиков, чье дело было полностью разгромлено. Остановимся немного на биографии Радищева. Он родился в 1749 году в семье богатого помещика, учился сначала в Москве, затем в Санкт-Петербурге. В 1766 году вместе с группой молодых людей он был отправлен на учебу в Германию. Радищев пробыл (в Лейпциге) в общей сложности 5 лет; он прилежно учился и много читал. В небольшом отрывке, посвященном памяти своего друга и коллеги по семинарии в Лейпциге Ушакова, Радищев рассказывает о том, как они оба были увлечены изучением там Гельвеция. Философское образование Радищев получил под руководством популярного в то время профессора Платнера, который не отличался оригинальностью, был эклектичен, но преподавал философские дисциплины очень доходчиво и увлекательно. Радищев много изучал естественные науки и медицину и вернулся в Россию в 1771 году с большим запасом знаний и навыков систематического мышления. Литературная карьера Радищева началась с перевода на русский язык «Мабло»; перевод сопровождался примечаниями Радищева, в которых он страстно защищал и развивал идеи «естественного права». В 1790 году появилось его первое крупное произведение — «Путешествие из Петербурга в Москву»; книга, написанная не без влияния «Сентиментального путешествия» Стерна, сразу же стала бестселлером, но уже через несколько дней была изъята из продажи, а против автора было назначено расследование. Сама Екатерина II внимательно прочитала книгу Радищева (сохранились ее любопытные замечания по поводу книги) и сразу решила, что она ясно показывает «рассеяние французской заразы». «Составитель этой книги, — читаем мы в ее примечаниях, — полон и заражен французскими заблуждениями и стремится всеми возможными способами унизить уважение к авторитету. Хотя на книге не было имени автора, но, конечно, очень скоро выяснилось, кто автор, и Радищева заперли в крепости. На допросе Радищев признал себя «преступником», а книгу — «пагубной», сказал, что написал ее «от безумия» и попросил прощения. Уголовный суд, в который было передано дело Радищева, приговорил его к смертной казни за «злой умысел» против императрицы, но указом Екатерины II казнь была заменена 10-летней ссылкой в Сибирь. Радищев воссоединился с семьей в Сибири, получил возможность выписать там свою библиотеку; ему разрешили получать французские и немецкие периодические издания. В ссылке Радищев написал несколько статей по экономическим вопросам, а также большой философский трактат под названием «О человеке, его смертности и бессмертии». Павел I в 1796 году освободил Радищева из ссылки и разрешил ему вернуться в свою деревню, а с воцарением Александра I он был окончательно восстановлен во всех правах. Радищев даже участвовал в работе комиссии по составлению законов, написал большую записку — которая, однако, из-за радикальных взглядов автора, не только не была принята, но даже вызвала строгий выговор со стороны председателя. Радищев, уставший и измученный, покончил жизнь самоубийством.

Такова была печальная жизнь этого человека, чьи таланты, несомненно, были очень значительны. В лице Радищева мы имеем дело с серьезным, мыслящим человеком, который при других обстоятельствах мог бы дать много ценного в области философии, но его судьба приняла неблагоприятный оборот. Поэтому в последующих поколениях к творчеству Радищева относились однобоко: Он стал «героем» русского радикального движения, пламенным борцом за освобождение крестьян и представителем русского революционного национализма. Все это, конечно, было в нем самом; русский национализм, уже секуляризованный до него, впитывает в Радищеве радикальные выводы «естественного права» и становится питательной средой того революционного брожения, которое впервые ожило в Руссо. Но сейчас, через сто пятьдесят лет после публикации «Путешествия Радищева», если мы можем позволить себе право быть историками, мы должны признать, что приведенная выше характеристика Радищева очень односторонняя. Чтобы правильно оценить «Путешествия» Радищева, необходимо познакомиться с его философскими взглядами; хотя они очень несовершенно выражены в сочинениях Радищева, в них на самом деле содержится ключ к пониманию Радищева в целом .

Философская эрудиция Радищева

Мы уже упоминали, что Радищев прилежно слушал Платнера, популяризировал Лейбница. Действительно, мы очень часто находим следы влияния Лейбница в трудах Радищева. Правда, Радищев не разделял главную идею метафизики Лейбница (учение о монадах), но из этого ни в коем случае нельзя делать вывод, что Радищев был мало связан с Лейбницем. Другой исследователь идет еще дальше и буквально заявляет следующее: «Нет оснований предполагать, что Радищев был знаком с трудами самого Лейбница.» Против этого можно кратко возразить, что и для такого утверждения нет решительно никаких оснований. Напротив, было бы очень странно думать, что Радищев, который очень внимательно слушал курсы лейбницевского Платнера, никогда не интересовался самим Лейбницем. Кстати, всего за год до приезда Радищева в Лейпциг был впервые опубликован главный труд Лейбница «Поэтосеология» (Nouveaux essais). Во время пребывания Радищева в Лейпциге эта работа Лейбница была философской новинкой, — и совершенно невозможно представить, что Радищев, вообще много занимавшийся философией, не изучал этот трактат Лейбница (влияние которого, безусловно, ощущается во взглядах Радищева на призношение). Следы изучения «Монадологии» и даже «Теодицеи» можно найти в различных полемических высказываниях Радищева. Наконец, тот факт, что Радищев хорошо знал Бонне, который вслед за лейбницевским Робине отверг чистый динамизм Лейбница, косвенно подтверждает знакомство Радищева с Лейбницем.

Из немецких мыслителей Радищеву больше всего нравился Гердер, имя которого не раз встречается в философском трактате Радищева. Но больше всего Радищев любил французских мыслителей. Радищев считает, что Гельвеций ошибался, когда сводил все знание к чувственному опыту: «…ибо если какой предмет находится перед моими глазами, то каждый глаз видит его особо; ибо если закрыть один глаз, то нераздельно видит другой предмет; если открыть другой и закрыть первый, то видит тот же предмет, и также нераздельно. Из этого следует, что каждый глаз получает определенное впечатление от объекта. Но если я смотрю на предмет обоими глазами, то хотя ощущение моих глаз двояко, ощущение в душе едино; следовательно, ощущение глаз не есть ощущение души: ибо глаза двояки, душа едина». Точно так же, когда «…я вижу колокол, слышу его звон; у меня возникают две идеи, образ и звук, я осязаю его, что колокол — твердое тело и тянется». Поэтому у меня есть три разных «чувства». Тем не менее, «я составляю единое понятие и, сказав: колокол, заключаю в нем все три ощущения».

Таким образом, Радищев четко осознавал разницу между сенсорным опытом и несенсорным мышлением об объекте. Из этого Радищев делает вывод, что душа проста и неделима и что она бессмертна. Он рассуждает следующим образом. Цель жизни — стремление к совершенству и блаженству. Бог, Милосердный, создал нас не для того, чтобы мы считали эту цель пустой мечтой. Поэтому разумно полагать:

  • После смерти одной плоти человек приобретает другую, более совершенную, в соответствии с той ступенью развития, которой он достиг;
  • Человек продолжает свое совершенствование непрерывно.

Учение Радищева о реинкарнации

Интерпретируя учение о реинкарнации, Радищев ссылается на Лейбница, который сравнивал переход от одного воплощения к другому с превращением уродливой гусеницы в куколку и вылуплением из куколки восхитительной бабочки.

Радищев был противником мистицизма и поэтому не вступил в масоны. Известный государственный деятель М. М. Сперанский (1772—1839) был масоном с 1810 по 1822 год, когда масонство было запрещено в России. Он знал труды западноевропейских мистиков Таулера, Рюйсбрука, Якоба Бёме, Пордажа, Иоанна Крестителя, Молиноса, мадам Гийон, Фенелона, перевел на русский язык сочинение Томаса а-Кемписа «Подражание Христу», а также отрывки из произведений Таулера. Первичной реальностью он считал дух, который бесконечен и обладает неограниченной свободой воли. Триединый Бог в своей внутренней сущности был первозданным хаосом, «вечной тишиной». Принцип женственности — София или Мудрость — является содержанием божественного знания, матерью всего, что существует вне Бога. Грех ангелов и людей порождает непроницаемую материю и ее пространственную форму. Сперанский верил в теорию реинкарнации. Он сказал, что эта теория, хотя и осуждаемая Церковью, может быть найдена в трудах многих Отцов Церкви (например, Оригена, Святого Мефодия, Памфилия, Синезия и других). В области духовной жизни Сперанский осуждал практику замены внутреннего поста внешним, а духовной молитвы — суетным повторением слов. Поклонение букве Библии больше, чем Слову Божьему, Сперанский называл ложным христианством.

О его непосредственном интересе к Гельвецию мы знаем из отрывка, который он посвятил своему другу Ушакову. Радищев часто полемизирует с Гельвецием, но в то же время всегда сводит с ним счеты. Французский сенсуализм XVIII века в его различных оттенках был хорошо известен Радищеву, который вообще отдавал предпочтение тем мыслителям, которые признавали полную реальность материального мира. Само по себе это, конечно, не дает права называть Радищева материалистом, как это тщетно пытается доказать Бетяев. Изучение естественных наук укрепило в Радищеве реализм (не материализм), и именно это отличает Радищева от Лейбница (в его метафизике).

Радищев и природа человеческого познания

Его высказывания по проблеме познания довольно случайны и разбросаны в разных местах, но все они несут на себе печать того синтеза эмпиризма и рационализма, который вдохновляет Лейбница в его «Новых сочинениях». Прежде всего, Радищев решительно отстаивает тот факт, что «опыт есть основа всех естественных знаний». В духе французского сенсуализма Радищев замечает: «Вы мыслите телесным органом (мозгом), как же вы можете представить себе что-то вне тела?». Но эта чувственная основа знания должна быть дополнена тем, что может дать разум, поэтому Радищев отличает чувственный опыт от «разумного». Далее Радищев говорит: «Все силы нашего познания не различны в своем существовании, — эта сила познания едина и неделима». В этих мыслях Радищев верен Лейбницу; он следует ему и в признании закона «достаточного основания».

Следуя за Лейбницем, Радищев развивает свои мысли о познании внешнего мира. «Материя сама по себе неизвестна человеку», — утверждает он, полностью в духе Лейбница. «Внутренняя сущность вещи, — утверждает Радищев, — нам неизвестна; что такое сила сама по себе, мы не знаем; как действие следует из причины, мы тоже не знаем. Так же близок к Лейбницу Радищев в своем учении о законе непрерывности: «Мы считаем доказанным, — говорит Радищев, — что в природе существует отчетливая постепенность». Этот «закон лестницы», как выразился в одном месте Радищев, является тем же принципом, который излагает Лейбниц.

В этих размышлениях Радищева о познании он вполне верен Лейбницу, но когда он переходит к содержанию самого познания, то решительно расходится с ним, и особенно в одном вопросе о природе материи. Утверждение, что материя сама по себе непознаваема, было для Лейбница основой его спиритуализма в общем учении о бытии и феноменализма в учении о материи (phenomenon bene fundatum). Радищев же решительно выступает за реализм в вопросе о материи, как мы находим его и у французского лейбницианца Робине.

В своем трактате Радищев обнаруживает явное предпочтение натурфилософии и прекрасное знание современной французской и немецкой литературы по натурфилософии (он считает себя особенно обязанным Пристли). Но ему трудно полностью принять динамическую теорию материи (как и Пристли, который вслед за знаменитым физиком Босковичем: «Раздробляя свойства материи, — говорит Радищев, — мы должны быть осторожны, чтобы она не исчезла совсем. И далее, Радищев, твердо исповедуя реальность материи, говорит о «беспочвенности мнения о бездеятельности материи»: материя считается им (как и Робине) живой. Конечно, Радищев не полемизирует здесь с оксидентализмом, а просто следует за Робине. В своем учении о человеке Радищев исходит из виталистического единства природы. «Человек — родственник всего, что живет на земле, — пишет он, — не только животного, птицы … Он пишет: «Человек — родственник всего, что живет на земле, не только животного и птицы, но и растения, гриба, металла, камня и земли.

Трактат «О человеке…» содержит изложение материалистических и идеалистических аргументов в пользу смертности и бессмертия человеческой души. Принято считать, что первые две книги трактата имеют материалистическую основу, тогда как 3-я и 4-я книги отдают предпочтение идеалистическим аргументам в пользу бессмертия души. Однако верно и то, что Радищев отмечал слабость и ограниченность некоторых положений материалистической метафизики и не был сторонником идеалистического понимания природы человека. Таким образом, хотя он и признавал убедительность материалистических аргументов в пользу смертности человеческой души (мы можем судить по опыту, что душа прекращает свое существование со смертью человеческого тела), он также критически оценивал их. Например, признавая важность материалистической позиции Гельвеция о равенстве способностей человека, согласно которой интеллектуальные способности определяются не природными задатками человека, а средой, Радищев считал этот подход односторонним. «Умственные силы, — утверждал Радищев, — зависят не только от формирующего влияния внешней среды, но и от качеств, присущих самой природе человека, от его физиологической и психической организации.

Принимая во внимание философское понятие Лейбница «рефлексия», которое немецкий мыслитель понимал как внутренний опыт, внимание к тому, что происходит в человеке, Радищев вводит свое альтернативное понятие «разумный опыт». «Разумный опыт» дает информацию об «изменениях ума», которые, в свою очередь, есть не что иное, как «познание отношения вещей друг к другу». Радищевский «рациональный опыт» также тесно связан с «разумным опытом». Они похожи тем, что всегда связаны с «законами вещей». При этом подчеркивается, что «существование вещей не зависит от силы знания о них и существует само по себе».

Таким образом, понятие «человек» является центральной категорией в философии Радищева. Преимущественно в «человеческом измерении» он также рассматривал проблемы бытия и сознания, природы и общества. Он связывает человека со всем миром, но при этом знает о его особых качествах, главное из которых — способность оценивать. «Человек есть единое существо на земле, которое знает зло и зло», — пишет Радищев. И в другом месте он отмечает: «Особое свойство человека — бесконечная возможность как улучшать, так и портить». В отличие от Руссо, Радищев придает большое значение социальным движениям в человеке и решительно выступает против изоляции детей от общества (как проповедует Руссо в «Эмиле»). «Человек — существо сочувствия и подражания», — пишет Радищев. Для Радищева естественная социальность — основа его морали, и здесь он решительно отличается от французских моралистов, которые выводили социальные движения из «самолюбия». Резко разделяя идеи «естественного права», Радищев в целом оправдывает все то, что действительно естественно в человеке. «В человеке… Права природы никогда не заканчиваются, — говорит он. Поэтому для него «полное умерщвление страстей безобразно», «корень страстей хорош — они производят в человеке хорошее беспокойство — без них он заснул бы».

Отстаивая право на естественные движения души, Радищев горячо протестует против любого подавления «природы». Отсюда следует вывести социально-политический радикализм Радищева. Его знаменитое «Путешествие из Петербурга в Москву» — это столько же радикальная критика социального неравенства, политического и бюрократического самоуправления, сколько и своего рода утопия, продиктованная защитой всего естественного в социально угнетенных. Это утопическое отношение очень очевидно, например, в истории о сне, в котором ему приснилось, что он царь. Изобразив раболепие и ложь приближенных к королю, он вводит в повествование «правду», которая снимает пятно с короля и показывает ему ужасную истину…..

В трактате «Бессмертие» Радищев противопоставляет аргументы противников и защитников индивидуального бессмертия. Его личные симпатии склоняются к положительному решению. В религиозных вопросах Радищев склоняется к тому релятивизму, который был характерен для пропаганды «естественной религии» в XVII и XVIII веках (но отнюдь не к деизму, как часто утверждают, путая понятие деизма с учением о «естественной религии»).

Философские идеи европейского Просвещения XVIII века нашли яркое отражение в творчестве Александра Николаевича Радищева (1749-1802). На Радищева оказали сильное влияние работы Рейнальда, Руссо и Гельвеция. Получив образование в Германии, в Лейпцигском университете, Радищев также был хорошо знаком с трудами немецких мыслителей эпохи Просвещения Гердера и Лейбница. Однако политическая философия Радищева была сформулирована на основе анализа русской жизни («Путешествие из Петербурга в Москву», 1790). Автор «Путешествия» был приговорен к смертной казни и вместо этого отправлен в ссылку в Сибирь. В Сибири Радищев написал философский трактат «О человеке, его смертности и бессмертии» (1792). Задолго до О. Тьерри и романтической школы французских историков, обратившихся к жизни французского общества с историей «третьего сословия», Радищев поставил в центр национальной истории «честной народ», наделенный «богоподобным мужеством», народ, перед которым «преклонятся цари и империи».

В то же время Радищев был озабочен превращением «юридически мертвого» крестьянина в «истинного гражданина», установлением республиканского «равенства граждан», отказом от чинов, суда, наследственных привилегий и т.д. Теоретической основой республиканских и демократических устремлений Радищева стала версия теории естественного права эпохи Просвещения, принятая многими европейскими современниками. Радищев осуждал революционный террор и считал, что самые радикальные воплощения «свободы», родившиеся в период Французской революции 1791 года, были запятнаны новым «рабством».

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Читайте дополнительные лекции:

  1. Религиозно-философские воззрения Максима Грека
  2. Зенон из Китиона, древнегреческий философ
  3. Русский позитивизм 19 века
  4. Пико Делла Мирандола
  5. Сознание как необходимое условие развития культуры
  6. Влияние протестантской парадигмы в философии зарубежного востока xx века
  7. Сравнение основных метафизических систем нового времени
  8. Возникновение в конце XVIII в. технологии как дисциплины
  9. Лукреций и его поэма «О природе вещей»: современный взгляд — Общая характеристика античной философии
  10. Человек как предмет структуралистской антропологии