Историческая вероятность и многовариантность исторического развития -Актуальность темы

Оглавление:

Актуальность темы

Актуальность выбранной темы обусловлена необходимостью определения основных направлений решения проблемы альтернатив историческому процессу, которая приобрела особую актуальность сегодня, как в силу актуальной политической значимости, так и в силу внутренних потребностей развития исторической науки и общественных наук в целом.

В настоящее время необходимо найти единое направление для изучения альтернатив прошлому. Такой подход чрезвычайно важен и актуален для дальнейшего развития исторической науки в целом и контрфактуальных исторических исследований в частности.

Одним из основных недостатков переменных версий исторических событий является начальное «назначение альтернатив». Обычные научные и исторические исследования идут от конкретного к общему, то есть ученый сгребает кучу материалов и источников, или подтверждает (опровергает) уже сделанные предположения, или приходит к новым выводам и строит теорию на основе полученной информации. Авторы научных и исторических альтернатив повторяют этот путь именно в обратном направлении. Сначала у них есть теория, к которой они начинают подходить. В принципе, нет ничего предосудительного в этом подходе. В конце концов, корнем любой исторической версии является постулат «Что если?». Однако слишком часто авторы исторической фантастики грубят, приспосабливая одни исторические факты в поддержку своих гипотез и сознательно игнорируя или даже искажая другие.

Обращаясь к истории послевоенной Европы, мы должны проанализировать возможные варианты того или иного исторического развития, чтобы использовать именно альтернативы, как инструмент, позволяющий нам как можно адекватнее проследить основные направляющие факторы на стыке экономики, социологии, права и определить тот или иной путь дальнейшего развития.

Историческая вероятность и многовариантность исторического развития

Понятие и сущность альтернативности в историческом процессе

История — это наука о прошлом человеческого общества, его развитии, закономерностях и особенностях эволюции (то есть изменениях, трансформациях) в определенных формах, пространственных и временных измерениях. Содержание истории в целом — это исторический процесс, раскрытый в явлениях человеческой жизни, о которых информация сохраняется в исторических памятниках и источниках. Эти явления чрезвычайно разнообразны и связаны с развитием экономики, социальной жизнью страны, деятельностью исторических деятелей.

Вопрос сослагательного в истории (неудавшаяся история, виртуальная история) до недавнего времени был не столь значим, как сейчас. «История не знает сослагательного» — категоричность этой фразы изначально препятствовала аргументации (особенно в школьном классе). По сути, это конструктивный аспект исторического знания для науки и обучения — вопрос об альтернативных ситуациях в историческом развитии. Только недавно обновленная, проблема альтернатив в истории никогда по-настоящему не покидала историческую арену. И если в прошлом на уроке истории суровый взгляд и голос учителя были достаточны, чтобы раз и навсегда остановить альтернативы (но это не означает прекращения исследовательского мышления учеников), то в науке искушением было исследовать тенденции, которые потенциально существовали, но никогда не реализовывались в свое время.

Альтернативное развитие событий в историческом прошлом — это не только аналитический ход мысли и исторической рефлексии, но и обозначение конкретных конкретно-исторических явлений. Идея чередования сыграла важную роль в развитии советской исторической методологии, это значение остается актуальным и в наше время. Главной особенностью изучения проблемы чередования является ее междисциплинарный характер, что требует синтеза различных понятий и методов и глубокой методологической рефлексии.

Проблема чередования исторического развития неотделима от проблем социальной модернизации. Оценка исторического отбора прошлого в историческом сознании современников определяет их поиск вариантов дальнейшего развития. Очевидно также, что модернизационные процессы в политике, экономике, культуре в целом влияют на изменения в теоретических подходах и языках историографии, что порождает саму проблему чередования в истории.

Изучение проблемы чередования требует использования нетрадиционных подходов. При создании систематизированных теоретических основ изучения чередования истории наиболее важными для методологического анализа являлись категории «свободная воля», «историческая случайность», «историческая возможность», «историческая вероятность», а также анализ проблемы корреляции между выбором историка и выбором субъектов исторической деятельности.

Аргумент о том, что «все в истории могло быть только так, как оно было», не имеет никакого обоснования и по большей части является ошибочным или неправильным пониманием сути проблемы. Использование идей антиномичности И. Канта показало эквивалентность тезиса и антитезиса антиномии свободы и необходимости. В свою очередь, последовательное понимание позитивистского абсолютного детерминизма показало эквивалентность этих тезисов. Выводы, сделанные в рамках философской традиции интуитивизма А. Бергсона, Н. О. Лосский, С.А. Левицкий и экзистенциализм С. Киркегора, М. Хайдеггера, Ж.П. Сартра доказывают существенную примат человеческой воли в актах выбора альтернатив действий.

Механизм выбора варианта исторического развития

Механизм чередования — это своего рода «ответы» на «вызов» истории. Когда возможности цивилизации исчерпаны, срабатывает «чрезвычайный механизм» выбора новой альтернативы, сопряженной с определенным риском. Значение альтернативной ситуации заключается в том, что доминирующий общественный порядок, который исчерпал свои возможности и поэтому не в состоянии найти адекватный ответ на вызов времени, а иногда даже не замечает этого вызова, сталкивается с другой альтернативой, которая представляет этот ответ.

В результате изучения проблемы чередования был сделан вывод — возрастающей чередности истории — о ее важнейшем законе.

Исследователи отмечают, что понятие «альтернатива» ассоциируется с критическими «точками», где детерминанты процесса на разных масштабах пересекаются и сталкиваются, и где кажущиеся незначительными и случайные величины, своего рода триггер эпохальных изменений, могут играть роль растворителя. Альтернативы обладают незаменимым свойством «бифуркации», как при столкновении с ситуациями бифуркаций мира, когда происходит смена направления или «вектора» развития. Отсюда вытекает мысль о том, что нельзя навязывать обществу путь развития, необходимо признавать и реализовывать собственные тенденции развития. Таким образом, проблема альтернатив — это не что иное, как проблема способности общества к саморазвитию и, следовательно, к устойчивому локомотиву.

В то же время альтернативы формируются только тогда, когда реальность содержит принципиально иные возможности перехода к новому и когда есть субъект выбора — социальные силы, которые борются за реализацию предпочтительных возможностей (или, по крайней мере, не препятствуют этой реализации). Объективные условия сами по себе не создают альтернативы. По мнению И.Д. Ковальченко, его появление требует наличия субъективного фактора, то есть определенных социальных сил, активно стремящихся воплотить в жизнь существенно отличающиеся друг от друга варианты, что неизбежно приводит к столкновению различных социальных сил, их борьбе. Борьба за реализацию той или иной возможности предшествует их выбору, который делается на основе анализа исторической реальности. Другой вопрос — адекватен ли этот анализ. Как отметил В.А. Черняк, в историческом развитии выбор той или иной возможности осуществляется в процессе практико-эмпирического, повседневного познания действительности. Таким образом, выбор делается не отдельными лицами или их узким кругом, а широкими кругами исторических субъектов, целыми классами и социальными слоями.

Ситуация выбора возникает в момент исторического развития, когда происходит переход от данной реальности к новой, от заданной качественной сущности к новой, и эта новая сущность может иметь различные формы или быть достигнута разными способами. Это положение призвано предотвратить необоснованное расширение диапазона исторических альтернатив.

В то же время преднамеренная пассивность, возникающая в результате отчуждения от продвигаемых интересов (выраженная в пословице «крестьяне воюют, но крепостные злятся»), также может действовать как своего рода акт воли. Существует своеобразная передача права на принятие решений, права голоса, потому что влияние этих решений на интересы классов и социальных классов не очевидно.

Альтернативы и механизм выбора варианта развития послевоенной Европы

Развитие идеи «единой Европы» от мечтательных и утопических проектов индивидов к идеологическому движению и политическому проекту основано на многовековом опыте сосуществования нескольких десятков народов, разбросанных по территории чуть более 7 процентов населенной земли.

Первые два дошедших до нас трактата о необходимости создания унитарной христианской республики были написаны в первом десятилетии XIV века. Автором одного из них был парижский аббат Пьер дю Буа, а другого — великий итальянский поэт Данте Алигьери.

В начале 1960-х годов итальянский гуманист Энеа Сильвио Пикколомини, он же Папа Пий II, призвал к миру «в Европе — в нашей родине, в нашем собственном доме, в нашем священном очаге». В девятнадцатом веке появилось почти два десятка проектов для «объединенной Европы». После знаменитой речи, в которой Виктор Гюго призвал к созданию «Соединенных Штатов Европы» с трибуны Парижского конгресса пацифистов в августе 1849 г., эта идея стала девизом ряда европейских организаций, в том числе 2-й Лиги Наций. Движение за единую Европу, возродившееся после Первой мировой войны, получило свою первую официальную правительственную поддержку, когда в сентябре 1930 г. министр иностранных дел Франции Аристид Бриан представил Лиге Наций меморандум об организации режима Европейского Федеративного Союза.

Но, как известно, 1930-е годы остались в европейской истории одной из самых отвратительных страниц, а Вторая мировая война — самой кровавой. К середине века Европа, которая так долго определяла ход мировой истории, лежала в дымящихся руинах. Цепь потрясений, обрушившаяся на нее менее чем за пятьдесят лет, воспринималась как плата за собственную слепоту, за игнорирование экономических, социальных и политических противоречий, которые постепенно накапливались, за бесконечную борьбу воинственных «национальных эгоизмов», действовавших вопреки здравому смыслу и не проявлявших никакого уважения к жертвам.

В западноевропейских странах «политический высший класс» и мыслящие люди, особенно те, кто принадлежал к «концерту европейских держав», начали понимать масштабы катастрофы и реальную опасность того, что они станут игрушкой двух «центров силы» послевоенного мира — США и СССР. Западная Европа столкнулась с гамлецианским вопросом «быть или не быть», и ответ на него зависел от того, сможет ли она вырваться из порочного круга все более жестоких войн, в котором оказалась с конца 18-го до середины 20-го века.

Декорации для варианта развития послевоенной Европы были заложены еще в октябре 1942 года, в период ожесточенных боев на советско-германском фронте. В то время Черчилль не думал о том, как помочь своему союзнику. Плодом его «мыслей» и воображения стал секретный меморандум, направленный членам кабинета министров. В этом документе развивается идея создания коалиции европейских государств против СССР.

«Мои мысли, — писал Черчилль, — направлены, прежде всего, в Европу — на возрождение величия Европы, колыбели современных народов и цивилизации». Было бы ужасной катастрофой, если бы российское варварство подавило культуру и независимость древних народов Европы. Как бы трудно сейчас ни было сказать, я думаю, что европейская семья наций может действовать единым фронтом под руководством Совета Европы. Я надеюсь на будущее для создания Соединенных Штатов Европы».

Черчилль в дни боевых действий под Сталинградом описал советских людей, спасающих европейскую цивилизацию от фашистского варварства, их победу и освобождение народов от гитлеризма как «страшную катастрофу».

Послевоенная интеграция европейских государств и создание Европейского союза

Формирование европейской идентичности — сложный и противоречивый процесс. Необходимым условием создания гармоничного европейского общества является гуманитарная стратегия ЕС. Она направлена на преодоление национальных барьеров, ознакомление народов государств-членов с их общностью и формирование общего культурного пространства на территории Европейского союза.

Гуманитарную стратегию Европейского союза можно разделить на четыре условных направления, которые тесно взаимосвязаны и взаимозависимы. Это мероприятия, направленные на создание общего культурного пространства, сферы науки и образования, общей социальной политики Европейского Союза.

На этапе создания общих для Западной Европы структур роль одного из основных объединяющих факторов могли бы сыграть общеевропейские культурные ценности. Однако, несмотря на то, что идея создания европейского объединения включала в себя идею формирования общего культурного пространства, на протяжении большей части истории Евросоюза она рассматривалась скорее как дополнение к проблемам экономики, политики, обороны и т.д.

Искрой, зажгшей факел европейского единства, стала речь Уинстона Черчилля, произнесенная в Цюрихе в 1946 году. Он выразил настроение послевоенного периода, говоря о «Соединенных Штатах Европы» (впервые, как показывают многие исторические источники, этот лозунг был произнесен Бакуниным на 1-м Конгрессе Лиги за мир и свободу в 1868 году) и предложил в качестве первого практического шага в этом направлении создать нечто вроде «Совета Европы». Поэтому почти наверняка Уинстон Черчилль стоял у истоков европейской интеграции в ее нынешнем виде, а его практическими преемниками были Жан Монне и Робер Шуман на первом этапе, а де Голль и Аденауэр на втором.

Между тем, экономики Западной Европы все еще остро нуждались в восстановлении и модернизации, чтобы вернуть утраченные лидерские позиции на мировых рынках. Необходимо было консолидировать европейские демократии, которые столкнулись с реальной «коммунистической угрозой» извне в виде милитаризированного Советского Союза и изнутри в виде коммунистического движения в самой Западной Европе. Согласно воспоминаниям одного из инициаторов европейской интеграции Жана Моне, в Европе усиливалась атмосфера холодной войны. Народы и их лидеры были охвачены «психозом» надвигающейся вооруженной конфронтации. «Источником риска, — вспоминает он, — по-прежнему была Германия, но не потому, что опасность исходила от нее, а потому, что она стала игрушкой других». Требуется концептуальный и политический «прорыв».

Кто знает, возможно, интеграция не состоялась бы, по крайней мере, не в такой форме и с такими результатами, если бы трое мужчин не оказались в нужном месте в нужное время: Жан Моне — комиссар французского правительства по планированию в 1947 — 1950 гг., автор и руководитель мероприятий по восстановлению экономики Франции; Роберт Шуман — министр иностранных дел (1948-1953 гг.), один из самых уважаемых политиков Франции; Конрад Аденауэр — первый канцлер Федеративной Республики Германия, основанный в сентябре 1949 года.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: