Научная революция начала xx века и эмпириокритицизм

Оглавление:

Уникальность промышленной революции в Западной Европе. Этапы промышленной революции. Промышленная революция в Англии. Аграрная революция. Демографический подъем. Возникновение финансового капитала. Технология как предпосылка промышленной революции. Коммерческая революция. Промышленная революция на европейском континенте. Сельскохозяйственная революция. Рост численности населения. Революция средств коммуникации. Промышленная революция во Франции, Германии и России. Формирование индустриальной цивилизации.

Мы знаем о многих промышленных революциях в истории западной цивилизации, и, несомненно, их будет еще много в будущем. Периоды быстрых технологических изменений часто называют революциями, и такая квалификация вполне оправдана. «Исторически, — пишут Р. Лернер, С. Мичем и Е. Берн в своей книге «Западные цивилизации», «существует, однако, только одна промышленная революция. Это переход за столетие от аграрной, ремесленной экономики к доминированию городской, машинной цивилизации. Тот факт, что это европейская революция, далеко не случаен; и хотя Европа в середине восемнадцатого века была континентом, где все еще преобладала аграрная культура, хотя ее население оставалось неграмотным и имело низкий уровень жизни, промышленная революция (иногда в научной литературе используется термин «индустриальная революция») произошла именно там.
«Промышленная революция», то есть переход от инструментальной к машинной стадии производства (в центрах мировой экономики — конец XVIII — середина XX века), представляет собой, как отмечает В.А. Мельянцев, третью, казалось бы, успешную попытку западных стран начать относительно быстрый, долгосрочный, относительно стабильный, самоподдерживающийся экономический рост. (Первая попытка произошла в XI-XIII веке, вторая — в конце XV-XIV веке; каждая из них закончилась глубоким мальтузианским кризисом.

Как и в первых двух случаях, экономический бум сопровождался потеплением климата (в западной и северо-западной Европе примерно с 1700 года), а частично, как показывают исследования. Это привело к росту сельскохозяйственного производства, что в свою очередь увеличило население, повысило спрос и создало общую благоприятную психологическую атмосферу, которая способствовала техническому прогрессу и росту инвестиций, поскольку снижала предпринимательский риск.

В отличие от предыдущих веков, к середине XVIII — началу XIX веков в результате длительного эволюционного протоиндустриального развития в некоторых регионах Западной Европы накопился значительный экономический, социально-институциональный, научный и культурный потенциал, определенная критическая масса, необходимая и, возможно, достаточная для запуска механизма самоподдерживающегося роста. Промышленная революция подпитывалась не только ростом населения и увеличением спроса, но и деятельностью многочисленного купеческого сословия, которое способствовало процветанию европейских государств.

Промышленная революция

В ходе промышленной революции произошла замена мануфактурного производства на машинное, и этот процесс имел несколько этапов. Согласно классификации, принятой в отечественной истории техники (она изложена в работах А.А. Сворейкина и С.В. Шухардина), промышленная революция прошла три этапа.

Первый этап промышленной революции был связан с появлением рабочих машин в текстильном производстве. Изобретение и распространение рабочих машин создало неограниченные возможности для расширения производства и его технического совершенствования. «Промышленная революция в восемнадцатом веке, писал К. Маркс, исходила именно из этой части машин, из рабочей машины. И теперь, каждый раз, когда ремесленное или ручное производство переходит в машинное, отправной точкой является рабочая машина».
Второй этап промышленной революции начался с изобретения универсального теплового двигателя, то есть парового двигателя. Последний стал двигателем крупной промышленности, поскольку он не только удовлетворял потребности развивающейся фабричной системы, но и сам был сильнейшим стимулом для внедрения рабочих машин во всех отраслях производства, но особенно в машиностроении.
Третий этап промышленной революции был связан с созданием рабочих машин в машиностроении, то есть с изобретением суппорта или держателя инструмента. Машиностроение, обеспеченное мощной энергетической базой и оснащенное рабочими машинами, позволило наладить непрерывное массовое производство самых разнообразных машин и обеспечить ими все отрасли промышленности.
Техническое оснащение промышленности развивалось быстрыми темпами. Количество рабочих резко возросло. В.И. Ленин, анализируя статистику развития горного дела на юге России в конце XIX века, писал: «Эти цифры ясно показывают, какой технический переворот совершается в настоящее время в России и какими громадными возможностями для развития производительных сил обладает великая капиталистическая промышленность». Но даже после падения крепостного права многочисленные пережитки феодального сербства в стране препятствовали переходу промышленности от ручного к машинному производству.

Это особенно сильно отразилось на горнодобывающей промышленности Урала. Здесь пережитки крепостничества — сильное развитие работных домов, привязка рабочих к фабрикам, низкая производительность труда, низкая заработная плата, примитивная, хищническая эксплуатация природных ресурсов, изоляция и отдаленность от других частей страны и т.д. — в течение длительного времени темпы внедрения машинных технологий в промышленное производство. Только в начале XX века Россия начала взлетать благодаря техническим достижениям и экономическим реформам, проведенным С. Витте. Другое дело, что эти реформы были прерваны, и вместо блестящего подъема в силу ряда исторических обстоятельств Россия погибла как великая держава.

Последствия промышленной революции

Социальные последствия промышленной революции немаловажны, поскольку в конечном итоге она привела к возникновению новой, научно-технической цивилизации. Действительно, в эпоху промышленной революции (в расчетах В.А. Мельянцева это 1800-1913 гг.) в ныне развитых странах произошли кардинальные сдвиги в структурах производства и национального богатства, что позволяет говорить о формировании качественно нового типа экономической эволюции — так называемого современного экономического роста. За период немногим более 100 лет их совокупный продукт вырос почти в 10 раз, в том числе на душу населения — в 3,3-3,7 раза. Это означает, что по сравнению с первыми восемью веками второго тысячелетия средний темп изменения дохода на душу населения увеличился на порядок (в 9-11 раз).

Возникла и сформировалась индустриальная цивилизация. Прогресс был достигнут как на основе расширения и углубления внутренних конкурентных рынков, так и в результате интенсификации внешних связей стран, создания мировой капиталистической экономики. «Сравнительно быстрая трансформация западных стран и Японии, подчеркивает В.А. Мельянцев, и в этом, видимо, парадокс и парадигма развития, определялась не только (а может быть, и не столько?) степенью вытеснения более ранних форм производства, но и достижением органического синтеза современных и наиболее продуктивных из традиционных факторов роста, роль которых в становлении индустриальной цивилизации и ее относительной устойчивости была весьма значительной.» Внутренняя логика развития индустриальной цивилизации привела к научной революции на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков со всеми вытекающими последствиями.
Новые открытия в науке, особенно в физике и психологии, вызвали кризис классического позитивизма. Дальнейшее развитие науки требовало возвращения к рассмотрению проблем, которые классический позитивизм считал метафизическими: проблема субъекта и объекта, психического и физического, о природе и возможностях познания, о происхождении и природе опыта и т.д. Обновленная форма позитивизма была названа эмпириокритицизмом. Наиболее важными его представителями были Э. Мах и Р. Авенариус. Критика их идей в ленинской работе «Материализм и эмпириокритицизм» была превращена в «классический образец» философского анализа, что привело к распространению в нашей стране весьма ложных представлений об этом направлении в истории философии.

Эмпириокритицизм был реакцией на кризис в физике, вызванный открытиями, которые противоречили устоявшимся представлениям о материи, пространстве, времени, движении, массе. Таким образом, понятие массы трактовалось как синоним понятия материи, а пространство и время — как некая независимая реальность, неизменная и одинаковая во всех точках Вселенной. И в это время ученые и философы столкнулись с необычной ситуацией: одни и те же законы могли быть выражены через различные формы
теоретические концепции (например, законы электромагнетизма были сформулированы в рамках конкурирующих программ Ампера-Вебера и Фарадея-Максвелла). Указанные процессы вызвали необходимость вернуться к пересмотру философских проблем, которые были тесно связаны с классическим позитивизмом.

Эрнст Мах продолжил линию разграничения между позитивной наукой и философией, поскольку он интерпретировал философию как совокупность искусственных систем, не имеющих научной ценности. Поскольку, по мнению Маха, процесс познания начинается с восприятия, он предпринял анализ восприятия. Он считал, что нет принципиальной разницы между чувственным и рациональным питанием: «…нет пропасти между физическим и психическим, нет ничего внутреннего и внешнего, нет ощущения, которому соответствует внешнее, отличное от этого ощущения.

О конвенциях в науке

В работах Авенариуса идея непрерывности бытия трансформируется в идею непрерывности опыта, который определяется как «поток ощущений». Последнее интерпретируется как предвестник разделения опыта на «ментальные» и «физические» элементы. Из этих элементов формируются как физические тела, так и содержимое сознания. Существует «принципиальная координация» (т.е. неразрывная связь) между психическим и физическим. Основной задачей философии эмпириокритицизма является критический анализ мышления с целью выявления тех моментов познавательного процесса, в которых происходят «сбои», приводящие к ошибкам. Тщательный анализ всего познавательного процесса приводит эмпириокритиков к выводу, что основным источником ошибок в науке является вторжение в нее философии. Эпистемологические корни этого проникновения лежат в самом познавательном процессе, в его сердцевине, то есть в потоке ощущений как главном и безусловном источнике нашего знания. Как и Мах, Авенариус считает, что без субъекта нет объекта, а в опыте противопоставление физического и психического упраздняется. Угроза метафизике возникает там, где начинается разделение опыта на физический и психический, что приводит к противостоянию материалистов и идеалистов, которое превращает один из моментов отношения из «принципиальной координации» в самостоятельную сущность. Вместо бесконечных и бессмысленных дебатов эмпириокритицизм предлагает исследовать ментальные механизмы научного творчества, под которым понимается процесс конструирования объектов опыта (наборов сенсорных впечатлений) и формирования знаний (научных концепций). Авенариус видел свою задачу в том, чтобы избавить науку от двусмысленностей, фантазий и спекуляций для достижения универсального мировоззрения.

Философия эмпириокритицизма составила ядро так называемого физического идеализма, под влиянием которого находились многие выдающиеся ученые 20-го века (Эйнштейн, Пуанкаре, Оствальд и др.). Содержание философской программы эмпириокритицизма включало обращение к истории науки, которая рассматривалась как непрерывный процесс развития всей совокупности знаний, включающей не только восприятие, поток ощущений, но и понятия, теоретические модели и методы познавательной деятельности. Обращение к истории науки показало ошибочность методологических положений эмпириокритицизма, поскольку выяснилось, что теоретическое знание не менее предпосылочно, чем восприятие; предшествующее знание во многом определяет и направление поиска, и методы исследования. Не случайно резкая критика эмпириокритицизма со стороны выдающихся ученых того времени.
Жесткая критика эмпириокритицизма включала в себя не только критику его общих методологических положений, но и его идей

В начале двадцатого века многие процессы научного творчества понимались как неявно существующие, но не признавались научным сообществом. К ним, в частности, относятся конвенции. Осмысление практики формирования конвенций высветило ряд проблем: каковы субъективные и объективные условия формирования конвенций, методы их введения в общее и научное знание и процедура их устранения из познавательного процесса, проблема эксплицитных и имплицитных конвенций, их зависимость от ценностей и культурно-исторических условий и др.

Продукт свободной деятельности разума

А. Пуанкаре высказал идеи о «свободном соглашении» или тайном соглашении в своей статье «Наука и гипотеза». Он считал, что «тайное соглашение» или условные (гипотетические) предписания являются продуктом свободной деятельности нашего разума. «Однако являются ли эти предписания произвольными? — А. Пуанкаре спрашивает. — Нет, иначе мы были бы стерильны. Опыт предоставляет нам свободу выбора, но он направляет нас и помогает выбрать наиболее удобный путь. Особенность конвенций в том, что они навязаны не природе, а науке, которая без них была бы невозможна. Различные области научного знания предполагают использование различных видов конвенций. В логике, геометрии и математике, например, исходные аксиомы — это не что иное, как условности. В таких случаях, по мнению А. Пуанкаре, невозможно определить, какая геометрия предпочтительнее: «Если мы теперь обратимся к вопросу, истинна ли евклидова геометрия, то обнаружим, что она не имеет смысла. Это все равно, что спросить, какая система верна — метрическая или старая, или какие координаты вернее — декартовы или полярные. Ни одна геометрия не может быть истиннее другой; та или иная геометрия может быть только более удобной. И поэтому евклидова геометрия была и остается самой удобной…». Показательно, что Пуанкаре считает евклидову геометрию более удобной не только потому, что она проще всех остальных, но и потому, что она в достаточной степени согласуется со свойствами реальных тел. Что касается других отраслей научного знания, то их принципы, соглашения и неявные определения выводятся из экспериментальных законов, и уже в новом ранге наше сознание приписывает им абсолютную важность. Пуанкаре считает, что закон, сформулированный в науке, может быть возведен в ранг принципа в силу таких соглашений, которые сохраняют истинность теоретических предложений. Такой принцип уже не подлежит экспериментальной проверке, он не является ни истинным, ни ложным — он удобен. Однако не все законы науки возводятся в ранг принципов, которые не подлежат экспериментальной проверке. И поэтому наука сохраняет свою качественную определенность. Конвенции подчинены задачам научного исследования, но наука несводима к конвенциям.

Проблема конвенций по-разному решалась представителями философии и науки. Конвенционализм трактуется как проявление субъективного произвола (и именно такую трактовку конвенций критиковал В.И. Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм», опубликованной в 1909 году). Взвешенная и аргументированная характеристика конвенций представлена именно в концепции А. Пуанкаре, чья позиция была искажена Лениным.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: