Николай Иванович Жинкин, российский психолог - Исследование проблемы "язык-мышление"

Оглавление:

Николай Иванович Жинкин — (27.07.1893, Суздаль — 10.10.1979, Москва) — российский психолог, специалист в области психолингвистики, психологии мышления и языка. Доктор психологии (1959), профессор (1963). Он получил образование в Московском университете, где окончил с золотой медалью историко-филологический факультет (1916). Работал в Институте психологии (с 1914 г.), в Государственной академии художественных наук (ГАХН) с 1923 г. В 1947 г. защитил докторскую диссертацию в Институте психологии на тему «Речевая интонация в связи с общими проблемами выразительности». С середины 1950-х годов он был старшим научным сотрудником лаборатории мышления и языка Института психологии Академии педагогических наук СССР. В 1959 году он защитил докторскую диссертацию на тему «Механизмы языка», в которой использовал оригинальную технику кинематографа. В 1960 году профессор Жинкин был председателем психологической секции Совета по кибернетике Академии наук СССР, а в 1962 году он стал членом Союза кинематографистов. В 1963 году он стал профессором филологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, одновременно преподавая в Институте иностранных языков имени М. Тореза. Научные интересы Жинкина были обширны и разнообразны. Помимо изучения психологии языка, речи и мышления, он занимался вопросами речевой коммуникации, семантики речи и программированного обучения. Он разрабатывал проблемы психологии искусства, особенно кинематографа. Проводил исследования в области студенческого языка, процессов коммуникации между людьми и животными, психологических аспектов программированного обучения, процессов восприятия, понимания и создания текстов. В своем фундаментальном труде «Механизмы языка» (М., 1958), получившем высокую оценку как в нашей стране, так и за рубежом, Жинкин одним из первых не только поставил, но и реализовал задачу изучения текста в целом, как самостоятельной единицы психологического и лингвистического анализа. Он выдвинул ряд фундаментальных идей, сыгравших важную роль в становлении отечественной психолингвистики. К ним относится, прежде всего, положение о том, что все речевые процессы должны рассматриваться не изолированно, а в коммуникативном акте, с учетом условий, целей и задач языкового общения. Обращаясь к лингвистике, Жинкин призвал не отделять изучение языка и речи от человека. Особое место в работах Гинкина занимала проблема декодирования человеком речевого сообщения в процессе его восприятия, осмысления и продуцирования. Наиболее известная работа в этой связи — «О кодовых переходах во внутренней речи», в которой рассматривался вопрос «…реализуется ли мысль только в речедвигательном коде, или существует еще один код, не связанный напрямую с формами естественной речи».

Проведенный эксперимент подтвердил гипотезу Генкина о возможности невербального мышления при условии перехода к особому коду внутренней речи, который автор называет предметно-моторным кодом. Своеобразным итогом его научной деятельности стала монография «Язык как информационная лестница», посвященная широкому кругу проблем, связанных с изучением взаимодействия трех кодов, которые под влиянием коммуникативных потребностей складываются в единую саморегулирующуюся систему — речь, язык, интеллект, а также центрального звена в этом взаимодействии — внутренней речи. Центральной идеей этой работы является универсальный предметный код (UPC), который является посредником не только между речью и интеллектом, между устной и письменной речью, но и между национальными языками. Другим важным понятием в данной работе является понятие интеграции, которое трактуется как универсальный процесс, происходящий при восприятии и создании языковых произведений любого уровня.

Исследование проблемы «язык-мышление»

Не задумываясь, любой человек может сказать, что язык и мышление связаны. Но природа этой связи совсем не очевидна: то ли мысль сначала сформировалась в психическом аппарате человека, а потом «соединилась» с эволюционировавшим языком, то ли, наоборот, эволюционировавший язык становится основой для развития мысли. А может быть, они формируются одновременно и спонтанно влияют друг на друга?

Наблюдения за детским языком свидетельствуют, что за 5 лет сознательной жизни нормальный ребенок может выучить любой язык в его основных системных чертах без учебников и квалифицированных преподавателей. Как известно, взрослый и мотивированный молодой человек на факультете иностранных языков должен ежедневно усердно заниматься под руководством специально обученных преподавателей и специальных инструментов, чтобы через 4-5 лет достичь желаемой цели. Но даже отличник, преподаватель специального образования, не всегда открывает для себя значение языка, как пятилетний ребенок, овладевший родным языком.

Исследователи обнаружили, что:

(a) Материал национального языка понимается нами только потому, что он сначала должен пройти перекодировку в специальный код мозга, отвечающий за построение смысла. Этот код в своей работе является информационной системой, которую мы называем «мыслью». Этот код не зависит от специфики национального языка, а является универсальным и надлингвистическим. Николай Иванович Жинкин, талантливый русский психолог, назвал его УПК — универсальным объектным кодом, в котором строятся все наши образные репрезентации и коммуникативные схемы (смыслы);

б) Рисунок (картина, реально наблюдаемая ситуация в жизни, шахматная позиция, знакомый нам строительный чертеж) — все это зависит от знания смысла, а не от знания языка. Все они либо одинаковы по сути, либо близки к единицам и комбинациям единиц CPC. Поэтому рисунок понятен представителям практически всех языков, если они знают соответствующие объекты CPC.

В середине 1960-х годов известный психолог А.Н. Соколов и его сотрудники провели большую и очень важную серию экспериментов для выяснения главного вопроса психологии языка — взаимозависимости речи и языка. Психологи специально хотели выяснить, является ли национальный язык «базальным компонентом» мыслительного процесса. Для этого многочисленным испытуемым с разными родными языками давались различные задания, которые, безусловно, требовали размышлений и исключали автоматизм. Ряд заданий был явно связан с языковыми операциями: Чтение незнакомого текста, мысленное воспроизведение знакомого стихотворения и т.д. Другие серии заданий (задания на лабиринт, сборка целостной картинки из фрагментов, задания на шашки и шахматы, изучение рисунков с похожими деталями и т.д.) не были автоматическими. Всем испытуемым были установлены специальные датчики на языке, губах и надгортаннике, импульсы которых регистрировались точными приборами. Специфические рисунки с самописцев, похожие на осциллограммы, были названы «электромиограммами» (ЭМГ).

Мы можем сделать вывод: нормальный человек думает, когда говорит о чем-то. Но это не значит, что когда человек думает, он обязательно также «говорит тайно». Поэтому Н.И. Жинкин утверждал, что «человек мыслит не на каком-либо национальном языке, а с помощью универсального предметного кода мозга, кода с надъязыковыми свойствами».

Основы психолингвистики

Высшие психические функции — сложные, пожизненные системообразующие психические процессы, имеющие социальное происхождение: волевое внимание, волевая память, рассуждения — полностью отсутствуют у животных. Они существуют сначала как форма взаимодействия между людьми и только потом как внутренний процесс. Преобразование внешних средств выполнения функций во внутренние психические средства называется интернализацией. На первых этапах формирования высшие психические функции представляют собой развернутую форму умственной деятельности, которая затем развивается и принимает характер автоматизированных умственных операций. Некоторые из членов функциональной системы жестко привязаны к определенным структурам мозга, но, как показали современные исследования, мозг как субстрат психических функций функционирует как единое целое, состоящее из множества высокодифференцированных частей, каждая из которых выполняет свою специфическую роль. Не вся психическая функция и даже не отдельные ее конечности непосредственно соотносятся со структурами мозга, а те физиологические процессы (факторы), которые происходят в соответствующих структурах. Нарушение этих процессов приводит к появлению первичных дефектов, которые распространяются на ряд взаимосвязанных психических функций.

Предметом психолингвистики является совокупность мыслительных и речевых актов. Алексей Алексеевич Леонтьев пишет: «Между психологией и лингвистикой возникло своего рода историческое размежевание объекта исследования: психология изучает процессы говорения, речи и занимается языком лишь постольку, поскольку ее онтология так или иначе проявляется в этих процессах; лингвистика изучает язык как систему … не будучи заинтересованным в реализации этой системы» (Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969, с.11). Фердинанд де Соссюр («Курс общей лингвистики», Москва, 1933) противопоставил язык как абстрактную надиндивидуальную систему и речевую способность как индивидуальную функцию и объединил обе категории понятием langage (речевая деятельность), которое противопоставляется parole (речь), реализующей речевую способность через посредничество языка как социальной системы. Здесь речевая деятельность представлена как речь + речевая способность, что противопоставляется языку как потенции и реализации.

Николай Иванович Шинкин считал, что язык — это не просто проявление речи. Это не результат исследования, а его объект, начало цепи, а не ее конец: «Лингвистика во всех ее аспектах…, физиология в части проблем, связанных с деятельностью второй сигнальной системы, физика в части кустарничества, логика, наконец, психология; каждая из этих отраслей знания, продвигаясь по своему пути и решая свои специальные задачи, имеет в виду для всех этих дисциплин один и тот же общий процесс языка….. Сам объект изучения остается общим» .

Лев Семенович Выготский предложил деятельностный подход, согласно которому мысль «выражается не только в языке, … но и в реальных целенаправленных действиях людей, … в актах создания вещей и, следовательно, в формах создаваемых ими вещей, в формах орудий труда, машин, городов, государств с их политическими и правовыми структурами и т.д., короче говоря, она выражает себя в форме всего мира культуры, созданного целенаправленной деятельностью людей…».

Для психолога, по мнению А.А. Леонтьева, основным противоречием является противоречие между формирующимся в процессе усвоения языка речевым механизмом как объективной системой и речевым процессом, т.е. речевым общением. Языковая деятельность представлена как трехчленная система:

ЯЗЫК = объект + процесс + способность.

Язык как функция человеческого организма

Язык — это особая функция человеческого организма, которая во многих отношениях явно отличается от всех других функций и выделяет человека среди других живых существ.

(a) Существуют различные мнения о том, наследуется ли язык генетически в человеческом мозге, как и функции специальных органов слуха, зрения и осязания. Большинство лингвистов считают, что речевая и языковая деятельность не наследуется биологически, хотя у человека есть биологические предпосылки для такой деятельности. Каждый родившийся ребенок учится языку в обществе, в общении с другими людьми. Язык — это социальный продукт, а общество является предпосылкой для формирования языка индивида. В этом процессе человек естественным образом изучает свой родной язык с самого раннего детства. Приобретенная в детстве языковая деятельность, вербальное мышление и связанные с ними функции человеческих органов остаются постоянными характеристиками личности.

Биопсихологическая основа состоит из двух уровней. На первом анатомо-физиологическом уровне устанавливается генетическая основа языка. Здесь формируются участки коры головного мозга. Развиваются рефлексы, необходимые для языковой деятельности.

На втором психофизиологическом уровне возможности первого уровня становятся реальными механизмами языка.

Эти уровни всегда находятся во взаимодействии. Уже в первые часы жизни ребенка разговорный язык активизирует левое полушарие с его речевыми зонами. Следовательно, доминирование левого полушария в речевой деятельности является врожденным.

Способность распознавать акустические сигналы передается по наследству. Ближе к концу первого года жизни ребенок начинает воспринимать звуки, которые встречаются в речи других людей. Долингвистические механизмы производства звуков, такие как гудение и лепет, также генетически обусловлены. Именно их врожденность объясняет их наличие у глухих детей. На стадии гуления каждый ребенок «дергает» языком, как бы тренируя свой речевой аппарат и приобретая речь как лингвистический навык.

По мнению Николая Ивановича Жинкина, это своего рода самоподготовка. Принцип подражания здесь исключен. На этом этапе ребенок еще не способен к подражанию. Вскоре гуление сменяется лепетом — самозабвенным повторением одних и тех же слогов: мы-мы-мы, мама-мама, дай-дай-дай, та-та-та. Опять же, это происходит спонтанно, по собственному желанию, без влияния извне. Ребенок лепечет, подражает себе, для собственного удовольствия, для развлечения.

Социальные факторы вступают в игру только тогда, когда ребенок начинает реагировать на мягкий голос, мелодию, то есть когда начинается общение. С этого момента речевая деятельность приобретает социальный характер.

b) в случае специальных функций органов, чисто физиологических
естественная деятельность человека как живого существа. Речь, с другой стороны, служит для выполнения социальных функций.

(c) Язык способен динамично развиваться и совершенствоваться, в то время как функции органов восприятия остаются неизменными на протяжении всей наблюдаемой истории человечества. Биологически человек представляется ценностной константой в плане изменения, развития и совершенствования своей деятельности, мышления и языка. Некоторые органы человека функционально эволюционировали в соответствии с меняющимися условиями жизни. Некоторые функции могут деградировать и исчезнуть. Развитие различных видов деятельности Некоторые авторы не исключают морфологических изменений у человека.
Некоторые авторы не исключают морфологических изменений в человеческом …в человеческом мозге в этот период. Однако достоверных исследований, подтверждающих существование таких морфологических изменений в мозге человека, нет.

(d) Физиологические функции одинаковы для всех людей. Язык как форма мышления является общим для носителей конкретного языка. Но использование этой формы зависит от самого человека — его целей, намерений, степени владения этой формой, способностей человека.

Теория специальных кодов внутренней речи Н.И. Жинкина

Концептуальная позиция Соколова о наличии вербальных и невербальных компонентов в «языке» внутренней речи нашла отражение и развитие в поистине новаторской теории особых кодов внутренней речи Н.И. Жинкина.

Проблема соотношения мысли и речи как средства осуществления речевой деятельности впервые была достаточно подробно рассмотрена Н.И. Жинкиным в его известной работе «О кодовых переходах во внутренней речи» (79). Автор указывает, что концепция полного совпадения речи и мышления не нашла реального подтверждения, поскольку «структура суждения как единицы мысли не совпадает со структурой предложения как единицы речи». Таким образом, проблема соотношения мышления и языка остается нерешенной. Для решения этой проблемы И.И. Жинкин предлагает включить экстралингвистическую сферу, определить мыслительный процесс как психологическое явление, изучить, в какой форме возникает мысль у человека и как она преобразуется в язык.

Н.И. Жинкин в своей концепции берет за основу категориальный термин «код». По мнению Н.И. Жинкина, «код можно назвать системой знаков. С этой точки зрения, язык — это код». Однако код можно рассматривать и как «систему материальных сигналов», с помощью которых язык может быть реализован (звуковые, видимые, тактильные, речедвигательные сигналы). С этой точки зрения можно переходить от одного кода к другому. Изучая коды реализации естественного языка (речедвигательный, речеслуховой, фонематический, морфемный, вербальный и др.) Н.И.Жинкин поставил целью своего исследования «найти в цикле кодовых переходов… самую неясную, неуловимую связь — человеческую мысль, внутреннюю речь». Экспериментальное исследование автора было направлено на решение вопроса «реализуется ли мысль только в лингвомоторном коде, или существует еще один код, не связанный напрямую с формами естественного языка». Для этого Н.И. Жинкин использовал технику центральной речевой интерференции, позволяющую тормозить речевые движения в процессе внутренней речи, которая, по мнению автора, является «центральным звеном» обработки вербальных сообщений и областью кодовых переходов. Результаты эксперимента подтвердили его гипотезу о возможности невербального мышления в тех случаях, когда происходит переход от языкового к особому коду внутренней речи, который автор называет «объектно-схемным кодом» (79).

Н.И. Жинкин характеризует этот код («код образов и схем») как невыразительный, в котором нет материальных знаков слов естественного языка и в котором означаемое одновременно является знаком. Такой предметный код, по мнению Н.И. Жинкина, является универсальным языком, с помощью которого можно перевести содержание языка на все другие языки. Автор приходит к выводу, что «язык внутренней речи свободен от избыточности, характерной для всех естественных языков», во внутренней речи семантические связи «субъективны, а не формальны» (они представлены образами-представлениями, а не языковым знаком). Таким образом, механизм человеческого мышления реализуется в двух противоположных динамических связях — предметно-образном коде (внутренняя речь) и речедвигательном коде (внешняя экспрессивная речь). По мнению Н.И. Жинкина, использование естественного языка возможно только через фазу внутренней речи: «Без изобразительного языка внутренней речи не было бы естественного языка, а без естественного языка деятельность внутренней речи бессмысленна» (79, с. 36). Автор определяет процесс мышления как сложное взаимодействие внутренней, субъективной речи и естественной, объективной речи.

Теоретическая концепция И. Жинкина о механизмах внутренней речи была продолжена в его последней работе, книге «Речь как проводник информации» (1982). (1982). Объектом исследования здесь является проблема взаимодействия трех кодов, которые под влиянием коммуникативных потребностей образуют единую саморегулирующуюся систему — речь, язык и интеллект — и структура центральной единицы этого взаимодействия, внутренней речи, а также то, как эта система развивается в процессе онтогенеза.

Вклад в науку

Н. И. Жинкин много занимался проблемами звучащей речи, проводил эксперименты в акустической лаборатории консерватории, анализируя спектральную запись голосов великих певцов. После встречи в Париже в 1962 году с известным исследователем певческого голоса Раулем Юссоном, Н.И. Шинкин совместно с Я.М. Отряшенковым и Л.А. Хромовым разработал аппаратный комплекс для регистрации микровибраций голосовых связок, движений гортани, что позволило основать концепцию звукопроизводства по системному нейродинамическому типу.

В 1958 году появилась его работа «Механизмы речи», ставшая впоследствии классической, после чего ее автор «стал знаменитым». Основные положения книги предшествовали возникновению отечественной теории речевой деятельности и оказали влияние на ученых в этой области языкознания (И.А. Зимняя, А.А. Залевская, И.Н. Горелов и др.), а также определили направления экспериментальных исследований. В экспериментах, описанных в этой книге, сам автор выступал не только в роли экспериментатора, но и в роли испытуемого. Используя уникальную методику, Н.И. Жинкин сформулировал основные положения голосообразования, разработал концепцию фарингальной слогофикации, раскрыл парадокс речевого дыхания и вариативности гласных звуков, выявил природу сегментного и суперсегментного управления просодическими рядами, объяснил механизмы заикания и многие другие явления.

Также было показано, что преартикуляционные органы и голосовые связки активизируются и принимают определенное положение перед началом артикуляции. В некоторых случаях можно даже определить, генерируется ли вопросительное или повествовательное высказывание, и это проливает особый свет на тот факт, что генерация высказывания начинается с его формирования как синтаксического целого. Однако наибольший отклик получила статья «О кодовых переходах во внутренней речи» в журнале «Вопросы языкознания», в которой на основе результатов оригинальных экспериментов постулируется взаимосвязь между речью, интеллектом и сенсорикой, границу которой зачастую трудно определить. Н.И. Жинкин ввел понятие универсального предметного кода, который он трактовал как генетически наследуемый. Универсальный предметный код CPC представляет собой сочетание языка и интеллекта, это своего рода код «чистой мысли». УПК имеет принципиально невербальную природу и представляет собой знаковую систему, имеющую характер чувственного отражения действительности в сознании. Движение от мысли к слову начинается с работы УПК, а динамика порождения высказывания может быть представлена как переход от УПК к вербальному коду конкретного языка.

Эти теоретические тезисы и их экспериментальное подтверждение существенно дополняют и углубляют концепцию Л.С. о мышлении и речи. С. Концепция Выготского о мышлении и речи. Эти и другие идеи Н.И. Жинкина были впоследствии обобщены им в книгах «Речь как проводник информации» и «Язык. Речь. Творчество». От него произошла пресловутая фраза: «Не речь надо понимать, а действительность». Его суждения о взаимодействии человеческого тела и разума по-прежнему актуальны и звучат удивительно современно. Н.И. Жинкин основал трактовку внутренней речи как механизма речемыслительной деятельности — субъективного языка, языка-посредника или «цикла кодов», который не осознается субъективно, но обеспечивает общение между людьми, говорящими на одном или разных языках. Н.И. Шинкин по праву считается одним из непосредственных предшественников отечественной психолингвистики; его идеи активно используются и развиваются в таких современных направлениях, как когнитивная лингвистика и психология.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции: