Для связи в whatsapp +905441085890

Проблема смысла жизни — Установка «хотеть иметь»

Относительно так называемых «вечных» философских проблем Бертран Рассел, среди прочего, утверждал, что «Является ли человек тем, чем кажется астроному, крошечным куском смеси углерода и воды, бессильным приседать на маленькой и второсортной планете? Или человек, каким он кажется Гамлету? Или, может быть, и то, и другое сразу? Существуют ли возвышенные и низшие уклады жизни, или все уклады жизни — просто тщеславие? Если есть образ жизни, который возвышен, что это и как мы можем его достичь? Должно ли добро быть вечным, чтобы заслужить высокую похвалу, или к добру нужно стремиться, даже когда вселенная неизбежно движется к погибели? «1 Все эти вопросы, как мы видим, четко расставлены вокруг одной оси — смысла человеческой жизни.
Когда человек как практикующий начал задумываться над этой проблемой, которая впоследствии была отражена в философии? Очевидно, что сначала должен был произойти отрыв от «первой программы» — программы удовлетворения минимальных (в основном физиологических) потребностей; потребности и вместе с ними должны были возникнуть ценности более высокого, духовного порядка. Ведь вопрос о смысле и природе жизни — это, прежде всего, вопрос о наших ценностных предпочтениях, о подчиненности материальных и духовных ценностей.

+Никогда еще вопрос о жизненных ценностях и смысле самой жизни не стоял так остро для всего человечества, для любого мыслящего человека. И, возможно, мы никогда не ощущали так отчетливо в духовной атмосфере общества ощущение утраты смысла жизни. Виктор Франкль (Австрия), всемирно известный специалист по психологии личности, называет эту потерю «экзистенциальным вакуумом» и пишет: «Когда меня спрашивают, как я объясняю причины этого экзистенциального вакуума, я обычно использую следующую короткую формулу. В отличие от животных, инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вчерашнего, традиции не диктуют человеку сегодняшнего дня, что он должен делать. Не зная, что ему нужно и что он должен делать, человек, кажется, потерял четкое представление о том, чего он хочет. В результате он либо хочет того, чего хотят другие (конформизм), либо делает то, что хотят другие (тоталитаризм).

Проблема смысла жизни - Установка "хотеть иметь"

Установка «хотеть иметь»

В истории социальной философской мысли, начиная с древней мысли, прослеживаются два диаметрально противоположных взгляда на смысл человеческой жизни по отношению к целям, которые индивидуум ставит перед собой. Короче говоря, это противостояние традиционно формулируется как «иметь или быть». Само появление каждого из этих понятий, и тем более их массовая диффузия в том или ином обществе в ту или иную эпоху, имеет социальные, не в последнюю очередь экономические, корни. Исторический опыт показывает, что в зависимости от природы общества в нем преобладает то или иное общее ценностное отношение.
Понятие «владение», «обладание» могло возникнуть только с появлением частной собственности; суть обладания вытекает из сути этого вида собственности. Владение — это обоюдоострый меч. С одной стороны, я — через самооценку — и общество оценивает меня по тому, чем я владею и в каком количестве. Для меня это более важно, чем что-либо другое, и я готов приложить все усилия, чтобы увеличить свой собственный статус как владельца, чтобы быть владельцем. Примечательно, что такой подход к жизни нахмурен как светским гуманизмом, так и религиозными учениями. Буддизм описывает это поведение как «обжорство», в то время как иудаизм и христианство называют его «жадностью». Но есть и другая сторона имущества. Взаимные ассоциации, вещи, которые принадлежат мне, владеют мной, и часто они еще менее вечны, чем я, и их разрушение, потеря и т.д., оказывают разрушительное воздействие на мое здоровье, особенно психологическое.

И здесь невольно вспоминается психоанализ Фрейда, в котором прослеживается символическая связь между деньгами и экскрементами — золотом и грязью, и вводится понятие «анального персонажа», в котором жизненная энергия человека в первую очередь направлена на обладание. По мнению Фрейда, анальный персонаж* — это персонаж, замороженный в своем развитии и не достигший полной зрелости. В свете этих взглядов Фромм делает вывод: «Важно то, что Фрейд считал, что преобладающая ориентация на собственность возникает в период до достижения полной зрелости и является патологической, если она остается неизменной. Иными словами, для Фрейда, человек, интересы которого ориентированы исключительно на собственность и собственность, является невротической, больной личностью; следовательно, можно сделать вывод, что общество, в котором большинство его членов имеют анальный характер, является больным обществом.

1 Вопрос о «больном обществе» имеет множество аспектов (моральных, геополитических, экономических и т.д.) по отношению к современности. В некоторой степени это уже обсуждалось в предыдущих главах. Теперь упомянем об одном из них, экологическом, и обратимся к мнению А. Печчеи, величайшего теоретика Римского клуба**, который с горечью заявил, что человек, обладающий способностью производить много вещей, похож на Гаргантюа, «выработав ненасытный аппетит к потреблению и владению, производя все больше и больше и запутываясь в порочном круге роста, который не видит конца «2 . 2 Это, по-видимому, самая важная, если можно так выразиться, индивидуализированная причина экологического кризиса, который переживает современное человечество.

Установка «быть»

Давайте теперь обратимся к противоположному понятию жизни и смысла — «бытие». Быть средством реализации для себя программы жизни, которая выше, чем обладание вещами, людьми, силой; программы, которая соответствовала бы духовным потребностям человека, истинной природе его существа. Выше мы говорили о социальных корнях отношения к владению. Она также имеет биологические корни: принцип обладания потенциально укоренен в инстинкте самосохранения. Приводит ли это к фатальной неизбежности доминирования понятия «иметь» в обществе? Вовсе нет, ибо эгоизм и лень уравновешиваются такими чисто человеческими качествами, как необходимость преодолевать одиночество и общаться с другими; необходимость самореализации, в том числе реализации собственных интеллектуальных способностей; необходимость социальной активности, готовности пожертвовать собой (не говоря уже о собственности) во имя интересов общества. Эти качества не имеют аналогов, выраженных в рельефе в природе; они приобретаются человеком, который своей деятельностью создает историю.
Таким образом, в каждом человеке, так как он является биосоциальным существом, оба стремления (быть и иметь) существуют в своей первоначальной форме. Какое из этих двух устремлений будет преобладать, зависит не только от индивидуальных биопсихических особенностей и специфики ближайшего социального окружения (семья, друзья и т.д.), но прежде всего от преобладающих в данном обществе, его общей культуры нравственных норм и других ценностных ориентаций.

Конечно, ни в философии, ни в религии (за исключением некоторых сект) нет призыва к полному отречению от земных благ и удовольствий, к аскетизму и альтруизму, т.е. к абсолютной самозабвенности, к пропаганде отношения к гуманному существованию. Марксизм тоже никогда не требовал этого. «Мы не хотим разрушать подлинную человеческую жизнь со всеми ее условиями и потребностями, — писал молодой Ф. Энгельс, — напротив, мы всячески стремимся к ее созданию. «1

Действительно, нет никакого антагонистического противоречия между «быть» и «иметь». Ибо для того, чтобы быть, для того, чтобы реализовать лучшие человеческие качества, необходимо иметь определенное количество материальных благ в достаточно широком спектре: Это включает в себя пищу, одежду, обувь, жилье, топливо; это включает в себя средства производства для их обеспечения; это включает в себя способ потребления материальных благ, который не умаляет человеческое достоинство, но, напротив, поддерживает его всеми возможными способами. Многочисленные свидетельства очевидцев свидетельствуют о том, что деградация и разложение личности узников нацистских концлагерей происходили не только через голод и искусственную жажду, но и через то, как люди были вынуждены получать и потреблять эти товары (отбирая их у более слабых людей, пили из луж и т.д.). Отношение «бытия» не может быть широко и массово использовано люмпеном, т.е. людьми, опустившимися на самый низкий уровень по разным социальным и личным причинам.

Таким образом, речь идет не об отказе от материальных благ, а о таком оптимальном сочетании двух ориентаций на смысл жизни, где приоритет отдается воплощению лучших человеческих качеств. При этом человек рассматривает вещи не как объекты поклонения, а как своих слуг, как помощников, которые позволяют ему экономить свое время, сохранять силы для созидательной жизни и быстро ее восстанавливать. Однажды (это было в 20-е годы, когда вопрос о новом образе жизни был особенно острым) Владимира Маяковского спросили, что он имеет против ношения галстука. Понимаете, — ответил поэт, — это зависит от того, что к чему привязано: галстук к человеку или человек к галстуку». Вряд ли можно найти более точное решение дилеммы «иметь или быть»!

Вхождение этой дилеммы в сферу отношений недвижимого имущества и дистрибуции получает четкое политическое и экономическое осмысление. Могу ли я, приверженец отношения «бытия», во имя справедливости и абсолютного равенства, потребовать экспроприации «лишнего» (по сравнению со мной) имущества от тех, кто верит в иной смысл жизни? Разве это не было бы выражением зависти, феномена, который не вписывается в гуманистический подход к «быть человеком»? Но он органично вписывается в видение коммунизма, требующего полного эгалитаризма в распределении материальных благ, то, что Маркс назвал «брутальным» или «казарменным» коммунизмом, который «во всех отношениях отрицает человеческую личность».

ВЫБОР И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Человек не пассивное существо, марионетка, к которой объективные социальные условия «тянут за ниточки» и заставляют его жестко фиксировать движения. Поэтому он и философы, думающие о нем, неизбежно сталкиваются с проблемой выбора. Многие философы занимались этой проблемой, но, возможно, больше всего экзистенциалисты (М. Хайдеггер, К. Джасперс, Ж.-П. Сартр, А. Камю и др.) разработали ее.
+Сама природа их философской парадигмы, основанной на вечном, неумолимом антагонизме между индивидуумом и обществом, усугубленном в XX веке «упадком Европы «* и упадком мировой цивилизации в целом, обязывает экзистенциалистов проявлять столь повышенный интерес. Но, перенимая у Шпенглера его пессимизм по поводу истории, экзистенциалисты протестовали против его фатализма, который требовал, чтобы человек подчинился неизбежной перспективе упадка цивилизации. Экзистенциалисты дали человеку выбор, подчеркнув гуманистическую направленность его философской позиции.

Это уже было сделано К. Ясперсом в «Духовной ситуации эпохи» (1931). Яшпер рисует картину неизбежного вырождения общества в «тотальный массовый порядок», предупреждает о невозможности предотвращения этого процесса и ставит вопрос «как в нем жить» (в таком обществе), делая вывод: «Человек, который хочет больше, чем существовать, решает, какой порядок выбрать и утвердить; в противном случае человек полностью отдается во власть Дезина и подчиняется его решениям». «1 1 Сартр полностью с ним согласен: ход событий кажется фатально неизбежным только тем, кто капитулировал перед миром, кто предал свои убеждения. «Никакое социальное явление, которое внезапно появилось и увлекло меня, — заявляет Сартр, — не приходит извне: если я мобилизован на войну, то это моя война, я виновен в ней, я ее заслуживаю». Если меня мобилизуют на войну, то эта война — моя война, и я виновен в ней, я заслуживаю ее прежде всего потому, что мог бы избежать ее, дезертировав или покончив с собой. Поскольку я этого не делал, это значит, что я выбрал его, что я стал соучастником».

И Сартр справедливо заявляет: «Это гуманизм, ибо мы напоминаем человеку, что нет никакого законодателя, кроме самого себя, и что он, сдаваясь, определит свою судьбу; ибо мы показываем, что человек не может реализовать себя как человека путем погружения в себя, но путем поиска внешней цели, которая может быть освобождением или каким-то другим конкретным воплощением». 2 Выбор, для Сартра, неотделим от ответственности: Я несу ответственность за себя и за всех, потому что создаю определенный образ человека, которого выбираю; выбирая себя, я выбираю человека вообще.

Человек должен стремиться к своей цели, даже если она оказывается недостижимой, даже (и тем более) в «пограничной» ситуации, связанной со смертью, «границей» для индивидуума и для человечества в целом. Акт активизма может быть экстатическим (от слова «экстаз»), как в Хайдеггере, он может быть авантюрным, как в Сартре, но он все равно должен быть выполнен. Более того, Сартр провозглашает безжалостность «праздником существования», поскольку именно в нем реализуется жизненный проект индивида, не обусловленный никакими историческими обстоятельствами.

Здесь раскрывается слабость экзистенциализма. Человек абсолютно свободен, и если свобода как таковая позволяет человеку быть личностью, делать свой выбор и нести за него ответственность, то ее абсолютность выводит человека из этой паутины социальных, биологических, психологических законов, в которые он действительно вписан. Экзистенциалистам кажется, что в этом отделении свободы от необходимости лежит сила их концепции, но на самом деле ситуация иная: человек остается жалким одиночкой, за которым охотятся и который может рассчитывать только на выражение своей позиции по отношению к социальному окружению, но не на оптимизацию последнего.

В этом свете становится понятно, почему анализ «страха», «тоски», «тревоги», «заброшенности» занимает столь важное место в экзистенциальной философии, не говоря уже о проблеме смерти. Привлекая внимание современной культуры к проблеме смерти, экзистенциалисты в очередной раз проявили себя гуманистами, ибо то, что касается человека и человечества в целом (тем более в наш жестокий век), может касаться только философа. Но при решении этой проблемы мы вновь ощущаем импотенцию экзистенциалиста, который очень часто задумывается о самоубийстве. И если А. Камю в Сизифском мифе осуждает самоубийство, то многие другие экзистенциалисты видят в этом акте именно самый достойный способ бежать из этого смертного мира.

Очевидно, что суждения экзистенциализма, ценные во многих отношениях, но во многом не лишенные противоречий, должны быть дополнены чем-то другим, а именно: пониманием того, как человек, наделенный правом выбора и обязанностью нести ответственность, может повлиять на существующую историческую ситуацию. И тут возникает вопрос: как сознательная деятельность человека соотносится с объективной реальностью и ее законами? Мы уже рассматривали этот вопрос в главе «Право».

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Читайте дополнительные лекции:

  1. Различные типы нравственных ориентаций
  2. Философские споры об универсалиях
  3. Догматизация философии
  4. Критерии и содержание общественного прогресса
  5. Связь арабо-исламской философии с практической деятельностью
  6. Школы китайской философии
  7. Общество в социальной философии
  8. Философия культуры Г. П. Федотова
  9. Естественная религия. Д. Юм
  10. Двуединство рационально-теоретических и ценностно-мировоззренческих компонентов философии