Оглавление:
Предмет: Экономика
Тип работы: Курсовая работа
Дата добавления: 04.07.2019
- Данная курсовая работа не является научным трудом, не является готовой курсовой работой!
- Данная работа представляет собой готовый результат, структурирования и форматирования собранной информации и её обработки мной, поэтому эта работа предназначена для использования в качестве материала первоисточника для самостоятельной подготовки учебной работы.
У вас нет времени или вам не удаётся написать эту тему? Напишите мне в whatsapp — согласуем сроки и я вам помогу!
Я подготовила статью с примерами и образцами о том, что такое курсовая работа и как её правильно оформить.
Собрала для Вас похожие темы, посмотрите, почитайте, возможно они Вам помогут:
Введение
Изучение проблем экономической безопасности России, по праву, заняло сейчас ведущее место в работе российских научно-аналитических центров. Этой теме посвящено значительное количество авторских статей, монографий и коллективных исследований. По сути, текущая социально-экономическая ситуация в России такова, что независимо от того, какие исследования проводят российские экономисты в той или иной области, они не могут не затронуть проблемы экономической безопасности страны.
Экономическая безопасность имеет различные структурные уровни. Мы говорим об экономической безопасности государства, общества, предприятия, личности. Все эти уровни образуют сложную экономическую систему, которая не витает в безвоздушном пространстве, но имеет прочную основу — экономическое пространство.
Экономическое пространство является основой современной экономической системы, но при этом обладает относительной самостоятельностью. Экономическая роль пространства, его неоднородность, фрагментация и в прежние времена учитывались при анализе условий формирования дифференциальной земельной ренты, которая выражалась в удельных стоимостных значениях.
Цель курсовой работы — определение места и роли экономической безопасности в системе развития современной системы управления.
Мы не должны забывать, что пространство вместе со временем являются основными философскими категориями, природа которых еще не была полностью изучена.
Современное состояние развития проблем экономической безопасности
Ключевые тенденции в экономической безопасности
Основное внимание к проблеме экономической безопасности России основано на объективных процессах и явлениях, происходящих в национальной экономике и в российском обществе, а также в мировой экономике и в международных экономических отношениях. Представляется целесообразным включить наиболее важные такие процессы и явления, в том числе следующие.
Во-первых, экономический эксперимент 90-х годов в России имел своей главной целью перераспределение собственности и контроль над национальными природными ресурсами и материальной базой общественного производства. В целом, совершенно очевидно, что для быстрого достижения этой цели в ходе приватизации уничтожение системы государственного управления было выбрано в качестве единственного эффективного средства, поскольку именно государство являлось основным держателем собственности на условия и средства. производства.
Все это привело к тому, что экономические реформы были преимущественно разрушительными, а не конструктивными. Россия установила своего рода рекорд по продолжительности и глубине экономического спада в мирное время. К началу нового столетия социально-экономические проблемы России стали настолько острыми, что изменение внутренней и внешнеэкономической политики было не предметом дискуссий между экономистами и политологами, а вопросом сохранения российского государства на экономическая и политическая карта мира. Как известно, руководство Китая, например, в качестве приоритетов реформ выбрало цели достижения экономического роста в связи с преимущественным развитием производства товаров длительного пользования. Естественно, это сопровождалось структурным перераспределением собственности в той мере, в которой оно отвечало основным целям развития без разрушения национальной системы управления.
Национальные интересы, вопросы экономической безопасности государства были и остаются определяющими в комплексе реформ, проводимых в Китае. В результате Китай продемонстрировал рекордные темпы экономического роста, стал одной из движущих сил и стабилизирующим фактором мировой экономики. Все страны мира, почти все без исключения, были буквально «завалены» китайскими товарами, а китайская диаспора за рубежом заняла прочные позиции в местных деловых кругах не только в развивающихся, но и в промышленно развитых странах. В отличие от многих, именно эта страна сопротивлялась разворачиванию в 1997-1998 гг. мировой финансовый кризис.
Во-вторых, в результате смены руководства России на рубеже веков проблема экономической безопасности государства от декларативной и оппортунистической постепенно стала превращаться в вопрос практической экономической политики государства. Это послужило стимулом для проведения новых исследований и разработки практических подходов к обеспечению национальной безопасности в различных областях, включая безопасность финансово-хозяйственной деятельности.
В-третьих, процесс начала относительной финансово-экономической стабилизации в России, наблюдаемый в настоящее время, похоже, отражает завершение некоторого переходного этапа дерегулирования национальной экономики. В определенной степени основное разделение государственной собственности уже произошло, и предпринимательство становится все более заинтересованным в поддержании текущей ситуации, в стабилизации и консолидации достигнутого. Новые радикальные изменения и социальные катастрофы больше не отвечают интересам предпринимательства, поскольку они могут нарушить нормальный производственный процесс, ухудшить продажу товаров и услуг и, что самое важное, они могут угрожать новому радикальному перераспределению собственности.
В этой ситуации российские предприниматели проявляют все большую заинтересованность в укреплении своих позиций на регулируемом рынке, в совершенствовании законодательной базы предпринимательства, в защите прав человека, собственности, иными словами, в реализации государством их основных задач по обеспечению экономического развития. безопасность финансово-хозяйственной деятельности.
В-четвертых, было явное разочарование результатами реформ среди экономистов и политологов из числа «реформаторов», стоявших у истоков начала экономических реформ. Таким образом, не только большинство населения, которое осталось «за бортом» рыночных реформ, но и значительная часть российской научной элиты стали критически оценивать результаты экономического эксперимента страны. Спрос на экономический и политический «радикальный либерализм» был чрезвычайно высоко на стадии разрушения существующей системы государственного управления и осуществления приватизации. Однако, как и с другими социальными потрясениями в истории, идеологи радикальных реформ были излишними после завершения передела национального богатства. Под этим В условиях критического понимания реформ в российской экономической литературе усилилось все большее внимание, все больше внимания уделялось роли государства в экономике и проблемам обеспечения национальной экономической безопасности.
В-пятых, глобализация мировой экономики и международных производственных отношений ставит под сомнение сохранение национально-государственной формы организации экономических систем. Например, А. Некипелов, анализируя процесс глобализации в финансовом секторе, отмечает: «… создана современная валютно-финансовая система, характеризующаяся самой высокой степенью интернационализации капитала с сохраняющейся национально-государственной формой организации денежно-кредитной и финансовой систем.» Во многих случаях российское предпринимательство, получив прямой доступ к мировым рынкам, сталкивается не только с отдельными конкурентоспособными компаниями, но и с государственно-монопольными структурами, которые в одиночку можно противостоять, они не могут.
О том, что в процессе глобализации усугубляется проблема национальных интересов и экономической безопасности государства, свидетельствуют такие тенденции, как внедрение в явных и скрытых формах государственной поддержки национального бизнеса на мировых рынках; расширение и увеличение числа зон национальных интересов ведущих стран мира, прежде всего США; активное изучение проблем обеспечения национальных интересов зарубежными политологами и экономистами.
Можно было бы продолжить перечисление объективных процессов, лежащих в основе возросшего в последнее время внимания к проблеме экономической безопасности России. Однако как вышеперечисленные тенденции, так и исследования, проведенные российскими учеными и специалистами, показывают, что сама проблема не надуманная, а скорее конкретная.
Фактор глобализации национальной и экономической безопасности
В обширной литературе по всему спектру проблем государственной, национальной и экономической безопасности фактор глобализации, который интерпретируется главным образом как следующий шаг в линейном развитии международного разделения труда, не получил адекватного освещения. А в современной экономической литературе ведутся дискуссии о сравнительных издержках и сравнительных преимуществах различных вариантов разделения труда между странами. Предполагается, что он все еще разрабатывается на основе принципа взаимной выгоды и взаимозависимости, и не так давно последним словом в теории международных отношений стала концепция взаимозависимости наций и государств в мировой экономике.
Однако мировой опыт или, как было описано в литературе, «азиатский» кризис 1997–1998 годов, хотя это не региональный, а системный кризис, свидетельствует о том, что отток капитала организован крупными финансовыми Спекулянты, обанкротившие динамично развивающиеся страны азиатского региона, изменили конфигурацию мировой экономики, выявив разрушительную роль мирового финансового капитала.
Есть много примеров, но можно привести только один — больше, чем печальная судьба Индонезии, которая коснулась секторов высоких технологий в 21-м веке и могла действительно занять свое законное место среди развитых стран. Одновременный вывод капитала в виде портфельных инвестиций разрушил страну, вызвал острые социальные конфликты и даже раздел территории.
Используя такие примеры, мы можем оценить всю степень риска для национальной экономики, которая связана с фактором глобализации. Учитывая это, страна должна быть готова к активным действиям по обеспечению своей экономической безопасности.
В этом случае необходимо правильно определить вектор таких действий. Некоторые эксперты считают особый дестабилизирующий фактор вероятным снижением мировых цен на экспортируемое сырье в качестве основного источника валютных поступлений в страну. Однако экономические угрозы в гораздо большей степени для нашей страны, как и для многих других, в настоящее время исходят от нестабильности валютного и финансового рынков. Это уже не взаимозависимость, а зависимость внутри системы мировой экономики ввиду ее структурного дисбаланса.
Фактор глобализации нарушил относительное равновесие мировой системы экономики и взаимозависимость ее структурных элементов и компонентов.
Качественным отличием глобальной системы от прежней традиционной модели международных экономических отношений является ее структурная асимметрия не только из-за гипертрофии ее финансового сегмента, но и из-за ее отделения от системы из-за исключительной мобильности портфельных инвестиций.
В связи с этим эксперты указывают на угрозу экономической безопасности страны в виде внезапно возникающих финансовых эпидемий: «Таким образом, речь идет о формировании качественно новых процессов, которые все меньше и меньше контролируют ситуацию под традиционным набором рычагов. Эта тенденция также подкрепляется поведением операторов рынка, чьи действия могут быть вызваны ступеньках некоторых крупных участников (так называемая толпа поведение и поведение стада). Отсюда и угроза распространения финансовых эпидемий, часто основанная на субъективных настроениях рынка. Именно эти обстоятельства заставляют многих экономистов и практиков (П. Кругмана, Дж. Бхагвати, Дж. Сороса и др.) Говорить о необходимости ограничения мобильности капитала, уменьшения дестабилизирующих возможностей «горячих» краткосрочных денег ».
Следуя старой схеме, можно предположить, что мобильность капитала составляет инвестиционный потенциал для материального производства, что конкурентный механизм свободного перетока капитала является основой для модернизации производства. Это было до тех пор, пока финансовый капитал не был функционально связан с производительным капиталом.
Однако в течение некоторого времени была применена другая схема. Несмотря на короткий исторический период его реализации, материал уже накоплен для подведения некоторых итогов.
Конечно, новая ситуация требует глубоких научных исследований, ведущих к успешной экономической практике, способной обеспечить экономическую безопасность страны на всех ее структурных уровнях.
Прикладные аспекты экономической безопасности
Методология выявления ключевых проблем экономической безопасности
Актуальность, сложность и новизна проблемы экономической безопасности и безопасности ее финансового компонента в условиях глобализации предполагает сочетание эмпирического анализа с реализацией научного потенциала методологии и теории.
Глубокие структурные изменения в системе экономических отношений в нашей стране вполне естественно дали мощный импульс развитию специфической прикладной работы по всему спектру рыночных отношений, их структуре и инфраструктуре. Наши ученые, специалисты и практики должны были на ходу осваивать как новый экономический словарь, так и новые подходы к реальным экономическим процессам.
Вопросы методологии и теории были отодвинуты на задний план и даже дальше, возможно, из-за их сомнительного «марксистского» происхождения. Поколения молодых кандидатов экономических наук понимают сложности банковского дела, но считают, что методология и методология являются одними и теми же. Но если в прикладных экономических исследованиях можно ограничиться методами, то для квалифицированного определения природы таких сложных явлений, как экономическая безопасность, необходимо комплексно использовать как метод, так и теорию.
В качестве метода в этой работе сделана попытка использовать универсальные принципы системного подхода.
Проблемы экономической безопасности уже активно развиваются в нашей стране, создана прочная основа для ее дальнейшего теоретического понимания, предложен ряд определений. Но похоже, что проделанная работа носит преимущественно аналитический характер. Предмет изучен по частям, и настало время перейти от частного к общему, сделать синтез. В результате обобщения исследуемый предмет — экономическая безопасность — появится в целом, а целое, как следует из общей теории систем, представляет собой взаимосвязанное множество.
Что касается экономической безопасности, это может быть представлено как взаимосвязанный набор экономических отношений в рамках большой системы, организованной по принципу иерархии, то есть подчинения одних структурных элементов системы другим.
Основным свойством системы является ее целостность. Это означает, что система представляет собой не простую совокупность ее элементов, их арифметическую сумму. Его качественная достоверность зависит от силы взаимодействия, адгезии его компонентов. Если отдельные элементы выпадают из системы, то она не уменьшается, а уничтожается.
Следствием целостности системы является интегрируемость. Интеграция — это основной закон любой системы — технологической, биологической, культурной, военной, социальной, экономической. Интегрируемость системы в абстрактной форме выражается в несводимости частей системы к их сумме, которая больше, чем слагаемые.
На языке экономики это означает, что система посредством взаимодействия своих частей создает дополнительную производительную силу, которая больше, чем производительная сила ее отдельно взятых частей.
Позитивная динамика экономической системы характеризуется природно-денежными, абсолютными и относительными показателями и свидетельствует о ее экономической безопасности.
Экономическая безопасность является динамическим интегральным показателем целостности экономической системы.
Экономическая безопасность относится к категории сложных экономических категорий, в этом качестве она отражает взаимосвязанность и взаимозависимость большой экономической системы. Эта система может быть охарактеризована с различной степенью абстракции в соответствии с методологическим принципом восхождения от абстрактного к конкретному. Поэтому предлагаемое определение в силу своей абстрактности используется в ряде других, более конкретных определений в качестве необходимого приближения к современным реалиям российской экономики.
Тем не менее, можно понять текущую ситуацию в постоянно реформируемой экономике (хотя пора остановиться хотя бы на том, чтобы понять, в какой экономической системе мы находимся), используя передовой опыт теории, тем самым делая переход от методологического к концептуальные принципы исследования.
Однако, хотя наука разработала универсальные принципы системного подхода как метода исследования, современная экономическая наука не имеет таких универсальных принципов. Напротив, он разбивается на различные школы, области, которые предлагают противоречивые концепции, которые объясняют одни и те же экономические явления и процессы, часто с противоположных позиций.
В последние годы стало распространяться мнение о кризисе экономической теории в целом. Как в нашей стране, так и на Западе экономическая теория оказалась несостоятельной в решении проблем переходных постсоциалистических экономик. Например, прогноз инфляции для России был занижен десятки тысяч раз, приватизация не привела к появлению эффективного собственника. Правда, претензии в этом случае должны предъявляться либеральным экономистам. Известные западные экономисты альтернативных направлений — покойные В. Леонтьев, К. Эрроу, Дж. Тобин и другие — критически отреагировали на рекомендации экспертов, близких к Международному валютному фонду, для которых главное — вывести государство из Экономика, хотя экономисты близки к институциональному направлению, считают, что в период радикальной структурной перестройки экономики регулирующая роль государства должна не ослабевать, а усиливаться.
В рамках данного исследования невозможно остановиться на этом вопросе специально. Однако отойти от него в сторону — неверно ввиду необходимости обратиться к теории.
Реформирование экономики нашей страны проводилось и осуществляется по либеральной модели, а ее неудачи, по крайней мере, на Западе, объясняются противоположным образом: сторонники экономического либерализма могут потому, что государство продолжает вмешиваться в экономика и их противники и то, что государство избежало регулирования сложных экономических процессов, что, в конечном итоге, привело к угрозе потери его экономической безопасности.
В 2001 году в США было опубликовано исследование под эгидой Американского независимого исследовательского института мира под красноречивым названием «Трагедия российских реформ», в котором последовательно утверждается, что реформы были бы экономически и социально эффективными, если бы они были иначе реализовано. демократически, с учетом интересов населения страны, ее экономической безопасности.
Либеральная модель реформ, как уже отмечалось, была ориентирована на искоренение государственной собственности, создание социальной базы капитализма и уже концептуально создала угрозу экономической безопасности страны, поскольку в этой модели отсутствовали критерии экономической и социальной эффективности.
Не случайно реальность такой угрозы оказалась в центре внимания политиков, социологов и экономистов, и проблема экономической безопасности нашей страны вышла на первое место по значимости.
Кризисное состояние современной экономической теории можно рассматривать как стимул для разработки новых подходов на основе экономических знаний, накопленных за многие десятилетия, которые нельзя обесценить из-за провала какой-либо школы или теории.
В этом отношении институциональная теория обладает огромным научным потенциалом, мода на которую привела к значительным затратам и путанице, поскольку трудно понять, например, почему существуют, как бы, «новый институциональный анализ» и «нео -institutionalistic».
Нам кажется, что современная экономическая теория не может быть сведена к институционализму, как бы она ни интерпретировалась, она должна основываться на синтезе реальной интерпретации классики, неоклассицизма и институционализма. Этот вариант формирования общей экономической теории близок к тому, что академик Российской академии наук В. Маевский называет эволюционной теорией. Он пишет: «Парадокс современного постиндустриального общества заключается в том, что фундаментальная экономическая наука в странах, которые достигли успеха в области технического прогресса, все еще охвачена так называемой ортодоксальностью, прежде всего неоклассической теорией. Последний неадекватно описывает особенности технологически развитой рыночной экономики … Следствием этого парадокса является тот факт, что между православием и современным технологическим бизнесом возникло нечто вроде Великой китайской стены ».
Автор справедливо указывает на своевременность формирования современной эволюционной теории, которая рассматривает экономическое развитие как необратимый процесс увеличения сложности, разнообразия и производительности производства из-за периодически повторяющихся изменений технологий, видов продукции, организаций и учреждений ( правила поведения, согласно Д. Норту)
Д. Норт, лауреат Нобелевской премии, является наиболее авторитетным представителем той версии институционализма, которая адекватно воспринимает и научно интерпретирует современную экономику, которая действует на основе взаимодействия рыночных и нерыночных факторов.
На это важное обстоятельство также указал Ю. Корнаи, который внес существенные разъяснения в принципы системного исследования в рамках «системной парадигмы», модернизируя его путем включения в систему как рыночных, так и нерыночных институтов.
Он предлагает довольно широкое понимание концепции институтов, которая «включает доминирующую правовую структуру рассматриваемой системы, ее моральные стандарты и права собственности, распределение центров власти, стимулы, которые взаимодействуют с обществом, и информационную структуру»
Современная экономическая система представляет собой более сложное и более противоречивое взаимодействие своих составляющих элементов и компонентов, чем система классической рыночной экономики прошлого. Вот почему целесообразно проследить процесс произошедших исторических изменений, сравнить прошлое с настоящим, обращаясь к классической системной парадигме.
Как вы знаете, классическая школа английской политической экономии совершила исторический переход от фрагментарных экономических знаний к системным. Именно классики совершили прорыв в теории, представив рыночную экономику как большую экономическую систему общественного разделения труда, в которой связь между производством и потреблением опосредована обменом и распределением.
Большая экономическая система — это экономические отношения между людьми в процессе производства, обмена, распределения и потребления, которые саморегулируются «невидимой рукой рынка», то есть конкуренцией. Большая система структурно состоит из небольших систем. Это означает, что производство, обмен, распределение и потребление имеют относительную независимость, свою собственную структуру и логику развития. Мы подчеркиваем, что эта независимость является относительной, то есть не должна выходить за рамки зависимости между небольшими системами в соответствии с принципами иерархии и целостности.
Целесообразно представить большую экономическую систему через взаимосвязь ее расширенных блоков — производства и обращения. Это отступление от рассматриваемой схемы, но оно позволяет нам остановиться на двух интерпретациях природы взаимосвязи между ними: концепции примата производства над оборотом и концепции обмена, которая отводит сферу решающую роль. из обращения.
Классическая концепция примата производства над оборотом была противопоставлена в прошлом и в настоящее время противопоставлена концепции обмена, которая рассматривает сферу обращения как систему, а производство — как подсистему.
Конечно, 200 лет назад в обращении были и другие термины. Вопрос основывался на природе богатства и источниках его достижения. Богатство было центральной темой и предметом полемики между меркантилистами, с одной стороны, и физиократами, а затем и классиками, с другой. Классика, как известно, богатство было связано с производством материальных благ.
Таким образом, при промышленном капитализме рост прибыли обеспечивался расширением и модернизацией производства, приводил к увеличению производительности труда, а с ростом богатства отдельных капиталистов росло общество. Капитал нуждался в квалифицированных кадрах, и это расширило сферу образования, капитал был заинтересован в развитии науки и техники, используя свои достижения в конкурентной борьбе. Система была интегративной, динамика ее положительная. На этом реальном основании идеология либерализма сформировалась вполне органично. Существующая новая экономическая система была динамичной, ее интегрируемость не вызывает сомнений. Связи и взаимосвязи производства, обмена, распределения и потребления были опосредованы рынком; противоречия, присущие относительной изоляции каждой из небольших систем, были успешно разрешены до первого кризиса перепроизводства, который произошел в 1825 году и первоначально рассматривался как временная неисправность в сфере продаж. Но в дальнейшем оказалось, что с 1825 года рыночная система вступила в стадию циклического развития, которая продолжается и по сей день.
Во время кризиса система теряет интегративные свойства, целое перестает быть больше, чем сумма ее частей. С точки зрения организационной науки — тектологии А. Богданова, проникновение является универсальной формой цепной связи и равнозначно организации. Противоположностью является дезинтеграция или дезорганизация, признаком которых является «уменьшение практического количества действий самим методом их объединения. Но это становится мыслимым только таким образом, что некоторые из них становятся сопротивлением для какой-то другой их части ». Такой определенной частью, которая оказывает сопротивление, является потребление, ограниченное потребностями растворителя. Сопротивление в сфере потребления действует постоянно и лишь постепенно достигает критической массы, проявленной через кризис.
До глобального кризиса 1929-1933 гг. Сама система справлялась с кризисами, и каждая точка экономического восстановления превосходила предыдущую. Система развивалась по восходящей линии, хотя и через периодические спады, то есть она находилась в относительной экономической безопасности.
Однако глобальный кризис 1929-1933 годов, который был особенно разрушительным в США и по праву назывался там Великой депрессией, оказался необратимым. В полном смысле этого определения это был кризис рыночной системы саморегулирования.
Выход из кризиса был осуществлен не «невидимой рукой рынка», не через механизмы конкуренции, а посредством жесткого государственного регулирования в рамках Нового курса президента Рузвельта. Принятые законы «О восстановлении национальной промышленности», «О регулировании сельского хозяйства» и другие противоречили Конституции США, но отвечали потребностям национальной безопасности США, в центре которой была экономическая безопасность.
Новый курс Рузвельта начинает историю смешанной экономики в Соединенных Штатах и Европе, где экономическая политика была сформирована идеями Дж. Кейнса, которые он изложил в своей монографии 1936 года «Общая теория занятости, процента и денег».
Кейнсианство было установлено в послевоенный период в течение трех десятилетий. Каждое правительство любой развитой страны выдвигает борьбу с безработицей на передний план, увеличивая совокупный спрос населения. Не вдаваясь в подробности его достаточно аргументированных рекомендаций по увеличению совокупного спроса с целью стимулирования инвестиций посредством различных социальных выплат. Можно констатировать, что в конечном итоге они были направлены на внутрисистемное балансирование производства и потребления. Но для этого были признаны необходимыми методы вмешательства государства в экономику, как прямые, так и косвенные, с помощью финансовых и кредитных инструментов и рычагов.
Термины Кейнса, такие как «встроенный стабилизатор», «мультипликатор бюджета», указывают на введение нерыночных институтов в рыночную систему.
Предшественниками Кейнса в определенном смысле в этом направлении были американские институционалисты, которые обратили внимание на ограничения неоклассического анализа экономического поведения человека, который предположительно руководствуется только отношениями спроса и предложения, тогда как в действительности различные институты — семья, профсоюзы , традиции, влияют на его поведение образование, культура, религия. Дж. Коммонс, например, рассматривал такую рыночную категорию как стоимость не как результат взаимодействия спроса и предложения, а как продукт юридического соглашения «коллективных институтов».
В 20-х годах 20-го века институционалисты обосновывали вмешательство государства в экономику с целью обуздания власти монополий, а в 30-е годы главной задачей государства считалось антикризисное управление. В связи с этим структура крупной экономической системы стала более сложной из-за включения в ее подсистемы нерыночных институтов или стабилизаторов. Таким образом, в прямом производстве отношения между трудом и капиталом утратили свой чисто рыночный характер из-за законодательного установления минимальной заработной платы и участия профсоюзов в коллективных переговорах между работниками и их работодателями.
В послевоенный период государственная поддержка бизнеса стала обеспечиваться за счет налоговых льгот, метода ускоренной амортизации, который впервые был применен в США в 1942 году. Затем его стали использовать другие страны: в Германии в 1948 году, во Франции в 1960 году и в Великобритании в 1962 году.
К числу встроенных стабилизаторов следует отнести социальные пособия, в том числе пособия по безработице. Действительно, налоги, которые финансируют пособия по безработице, резко возрастают при высоком уровне занятости. Таким образом, резервный фонд растет в период бума и оказывает давление на чрезмерно высокие расходы, сдерживая инфляцию. Напротив, в период слабой занятости резервный фонд используется для выплаты дохода, что увеличивает платежеспособный спрос за счет поддержки потребления, что приводит к снижению темпов сокращения производства, тем самым смягчая его сокращение.
Другие виды пособий, такие как благотворительные выплаты вне рамок системы социального страхования, по характеру их автоматического антициклического регулирования также относятся к стабилизирующему типу.
Таким образом, не только производственный сегмент экономической системы выпадает из пространства свободной конкуренции в той мере, в какой существует государственное регулирование. Это относится и к обмену, и к распределению, и к потреблению.
Одним из условий вступления России во Всемирную торговую организацию является, как вы знаете, дерегулирование сельскохозяйственного производства. Однако в США, Канаде и Европе благоприятные климатические условия не препятствуют субсидированию сельского хозяйства в количествах, которые не сопоставимы с затратами этой ключевой отрасли для России с точки зрения ее экономической безопасности. В Соединенных Штатах по численности работников в системе Министерства сельского хозяйства уступает только Пентагону, но это не вопрос количества, а разнообразия функций, выполняемых сотрудниками этого департамента для регулирования столь важной отрасли.
Правительство США использует мощный инструмент для стабилизации экономики через систему закупок товаров и услуг для своих нужд на сумму около 2 трлн. Долларов США, т.е. является постоянным участником обменных отношений. Представленные данные не дают полной картины институциональных особенностей современной экономической системы, но могут раскрыть миф о преимуществах системы свободного конкурентного рынка, которой давно не было в природе.
Включение нерыночных институтов в экономическую систему обусловлено объективной необходимостью обеспечения ее экономической безопасности и было достигнуто путем поддержания целостности системы, более или менее координации ее структурных элементов и компонентов. Периодически возникающие после кризиса 30-х гг. Спады прошлого века не угрожали экономической безопасности, за исключением мировых кризисов 1974-75 годов. и кризис, начавшийся в 2001 году, который продолжается и в настоящее время, который во многих отношениях носит системный характер.
Можно утверждать, что кризис начала 70-х гг. прошлого века был прологом современного кризиса.
В начале 70-х годов прошлого века произошли два события, которые оставили свой след во все последующие годы. Это крах золотого стандарта в результате отказа США обменять бумажные доллары на золото для стран-членов МВФ.
Массы бумажных долларов были выпущены на европейских рынках, затем были выпущены еврооблигации, выпуск которых не облагался налогом, появились евро-коммерческие векселя с условием оплаты в евро. Это было первым толчком к изолированной позиции сфера обращения в экономической системе, которая быстро приобрела наднациональный характер.
Другим важным событием начала 70-х годов стала организация международного картеля ОПЕК производителей и экспортеров нефти и ее решение повысить цены на нефть во много раз.
Оба этих фактора повлияли на характер следующего циклического кризиса, который характеризовался сочетанием высокой безработицы и высокой инфляции, что формально противоречило кейнсианской модели сочетания низкой безработицы с дозированной инфляцией.
Классический цикл в фазе депрессии характеризуется снижением цен и, исходя из этого, резорбцией товарных излишков, кризисом 1974-1975 годов. в этом отношении это было не классически, цены держались на высоком уровне не только из-за цен на нефть, но и из-за избытка денег в обращении, связанных с крахом золотого стандарта.
Обвинения в этой ситуации в кейнсианском антициклическом регулировании были, по крайней мере, неверны. Кейнс рекомендовал выпуск бумаги в качестве денежного резерва правительства, который должен использоваться для инвестиций в производство во время рецессии, но при условии, что инвестиции должны идти в реальный сектор экономики, а не в спекулятивные операции на рынке.
Неоднозначность курса на дерегулирование и либерализацию экономических отношений имеет еще один аспект — несоответствие между идеологией экономического либерализма и реальной практикой государственного регулирования во всех экономически развитых странах с «рыночной экономикой».
Курс на дерегулирование в рамках Рейганомики или тетхеризма был решительно объявлен, но был осуществлен с большой осторожностью. На практике кейнсианские методы воздействия на экономический цикл были сохранены, например, общеизвестной практикой регулирования процентной ставки по кредитам Центральным банком США — ФРС, повышая ее в период высоких рыночных условий и снижая в течение спад.
Государственная защита и контроль оставались важными областями, имеющими ключевое значение для экономической безопасности страны, например, сельское хозяйство и энергетика, не говоря уже о военных и космических программах.
Только в 1996 году законодательный орган штата Калифорния решил отменить государственный контроль над системой энергоснабжения в пределах своей юрисдикции.
Предполагалось, что производители энергии, освобожденные от государственного контроля, вступят в благородную конкуренцию за потребителя, заработают рыночные механизмы, и цены начнут падать, как написано в книгах по экономике. Согласно модели ценообразования А. Маршалла, возникающий излишек, который он назвал «квази-арендной платой» в результате роста цен из-за превышения спроса над предложением, должен быть инвестирован в рост производственных мощностей, в результате чего предложение увеличится и цены снизятся.
Однако в действительности оказалось, что строительство мощных электростанций требует миллиардов долларов инвестиций, то есть больших денег, тогда как нехватка электроэнергии в часы пик позволяет продавать ее по цене, в 8-10 раз превышающей стоимость его производство. Калифорния столкнулась с практикой постепенного отключения электроэнергии, что произвело сильное впечатление на другие штаты, которые не спешили воспользоваться преимуществами свободной рыночной экономики в соответствии с моделью Калифорнии.
Инвестиции в реальный сектор экономики становятся непривлекательными по сравнению с фантастической доходностью биржевых спекуляций и возможностью переводить предприятия в страны с низкими затратами на рабочую силу. Эта практика связана с деятельностью транснациональных корпораций (ТНК), которая взрывает национальные экономические системы и не вписывается в традиционную экономическую теорию международного разделения труда. Новая мировая экономика, которая стала обозначаться как глобальная, не получила достойной теоретической интерпретации. Естественно, что ни в системе А. Смита, ни в системе К. Маркса, ни в системе Дж. Кейнса, который рассматривал международные процессы как национальные процессы, которые пересекали их границы и не связывали с ними Особое значение они приобрели в настоящее время.
Глобализация как угроза экономическому суверенитету государства
Действительно, в прошлом внешняя экономика не отрывалась от своей национальной территории, международные экономические отношения носили межгосударственный характер и гарантировали неприкосновенность суверенитета и экономической безопасности, а принцип взаимной выгоды действовал в международном обмене.
Глобализация создает угрозу и суверенитет государства и его национальной безопасности, если она рассматривается в аспекте деятельности многонациональных корпораций, для которых земля равна экономическому пространству для свободного передвижения принадлежащих им товаров и капитала.
Известно, что основой глобальной экономической системы являются около 500 транснациональных корпораций, пять из которых контролируют более половины мирового производства товаров длительного пользования, а также авиационную, автомобильную электронную технику.
Поддерживая идеологию экономического либерализма, выступая за свободное перемещение капитала, товаров, услуг в мировом экономическом пространстве, сами ТНК используют планирование, устанавливают цены не борьбой со спросом и предложением, а административными средствами. Но самое главное, что в 90-х годах прошлого столетия транснациональный капитал превратился в финансовый капитал с отделением от реального капитала.
На системном уровне это означает разрыв между сферой производства и сферой обращения, дисбаланс в отношениях между производством, обменом, распределением и потреблением. И это уже не абстрактные рассуждения, а объективная реальность, выраженная цифрами. Так, если в 1990 году на спекуляцию деньгами ежедневно тратилось 600 миллиардов долларов, то в 1997 году — более 1 триллиона долларов. Доллары США, что в 29-30 раз превышает стоимость товаров и услуг, продаваемых за сутки.
Отделение финансов от реальной экономики является исторической реальностью конца двадцатого века.
С ростом влияния компьютеров на рынке ценных бумаг стали доминировать вторичные ценные бумаги, объединенные общей концепцией «деривативов». Это фьючерсы, свопы, опционы. Не так давно эти ценные бумаги были своего рода страховкой для реальной экономики. Но затем, с развитием электронного рынка, торговля деривативами стала полностью автономной. В середине 90-х годов XX в. Коммерческий директор Deutsche Bank Т. Фишер определил ситуацию следующим образом: «финансовый мир освободился от реальной сферы».
Такое освобождение было выражено в астрономических суммах: в конце 20-го века. общий объем вторичного рынка ценных бумаг приближался к 100 трлн. Долларов США, а годовой оборот финансовых операций достиг пол триллиона долларов США.
Экономист, не принявший постулаты современного монетаризма, должен спросить, как можно достичь таких фантастических сумм, которые являются источником обогащения для финансовых спекулянтов, были ли правы старые меркантилисты, считавшие, что торговля является источником богатства? Ответ может быть однозначным: сверхприбыли финансовых спекулянтов являются результатом перераспределения материальных благ в глобальном масштабе. Это делает возможным либерализацию национальных экономик, лишение государства возможности жесткого финансового контроля, регулирования валютного рынка и сохранения национального богатства.
Новая экономическая система, возникающая в результате глобализации, содержит деструктивный ген, который генерирует и умножает значение фактора асимметрии — гипертрофию фондового рынка, которая питается безразмерными кредитными ресурсами.
Известный историк-этнолог Л. Гумилев назвал пространство и время параметрами истории этносов. По сути, он дал пространству экономическое определение, назвав его «вмещающим и кормящим ландшафтом». Он интерпретировал экстраординарное время, подчеркивая условность как линейного, так и циклического времени.
Но время, как и пространство, имеет экономическое содержание, например, показатель почасовой производительности труда, циклический характер рыночной экономики, сроки амортизации. В то же время эти показатели могут быть включены в интегративный показатель. безопасности экономической системы. Следует пояснить, что логически на уровне теории можно говорить об одном интегральном показателе экономической безопасности, его положительной динамике. Однако экономическая безопасность состоит из многих факторов — военных, политических, экономических, социальных, демографических. Особое значение в современных условиях имеют энергетическая и продовольственная безопасность, напрямую связанная с экономическим пространством. И в этом нет ничего нового. Как мы видели, экономический аспект пространства ранее учитывался как в теории, так и на практике, однако экономическое пространство не было самостоятельным объектом научных исследований и не рассматривалось как экономическая категория, как это происходит в настоящее время.
Есть достаточно серьезные причины для того, чтобы выдвигать на первый план безопасность экономического пространства.
Конечно, это напрямую связано с глобализацией, о которой уже говорилось. Однако внимание к негативным проявлениям глобализации, которые представляют угрозу экономической безопасности не только для России, но и для мировой экономики, не должно отвлекать от объективных процессов, лежащих в основе глобализации мирового пространства.
Экономическое пространство совпадает с территорией в естественной замкнутой экономике, существующей на принципах самодостаточности или автаркии.
В рыночной экономике экономическое пространство определяется масштабом производства и географией сбыта своего продукта. Его завоевание осуществляется на основе специализации и сотрудничества. Это материальная основа деятельности многонациональных корпораций, для которых земля является экономическим пространством без национальных границ, в котором капитал, товары и услуги перемещаются свободно. Единое и не национальное экономическое пространство создают современные коммуникации и, возможно, Интернет.
Экономическое пространство стало агрессивной экономической, конкурентной средой, которая остается открытой для новых конкурентов. Поэтому Россия должна полностью использовать свой интеллектуальный потенциал, природные ресурсы, часть сохранившейся производственной базы для соответствующей поддержки своих национальных производителей и потенциальных экспортеров.
При поддержке государственного протекционизма, мягкого, скрытого, как это делается в странах с развитой рыночной экономикой, отечественные предприниматели посредством неизбежных процессов слияний и поглощений могут продолжать завоевывать экономическое пространство или, точнее, завоевывать его. Не будет лишним напомнить, что западник и маркетолог С. Витте настаивали на проведении активной протекционистской политики в отношении молодой российской столицы.
В советской системе государство играло главную роль в обеспечении экономической безопасности на всех ее структурных уровнях. Помимо мощного аппарата политического контроля, который осуждается обществом, у государства была не менее мощная экономическая база.
Однако, не вдаваясь в совершенно неясный вопрос о сравнительных преимуществах или недостатках различных моделей контроля, отметим нечто общее: роль государства в экономике пропорциональна ресурсам, которыми он управляет, будь то бюджет, природные ресурсы, и права собственности.
Российское государство по-прежнему освобождается от такого бремени, как промышленные предприятия, земля, снижает налоги и тем самым теряет возможность оказывать существенное влияние на бизнес-процессы, не говоря уже об экономической безопасности и ее одной из главных угроз — бегстве капитала из страны. Этот больной вопрос не обсуждается должным образом, хотя и является причиной дефицита государственного бюджета.
Потеряв экономическое пространство для бизнеса, государство не должно уклоняться от выполнения своих современных функций — политических, экономических, социальных. Государственное регулирование экономических процессов должно быть направлено на восстановление оптимальных пропорций между производством, обменом, распределением и потреблением. Институты прав собственности, договорного права, конкуренции. Могут служить этой цели, активация которой может уменьшить фактор неопределенности, снизить риски и угрозы экономической безопасности и бизнесу, и государству.
Вывод
Подводя некоторые итоги, можно констатировать, что экономическая безопасность России тесно связана со структурой и динамикой мировой экономики, которая находится в состоянии потенциального системного кризиса. Наша страна может обезопасить свою экономику от рисков глобализации, уменьшив свою зависимость от аварий и внезапных колебаний глобальной ситуации.
Ответом на потребности обеспечения экономической безопасности могут стать научные достижения теории катастроф, предметом которых является изучение и предотвращение рисков, конфликтов и кризисов.
Необходимость обратиться к теории катастроф для многих стала очевидной уже в начале «перестройки», и ответом на нее стала публикация монографии академика В. Арнольда «Теория катастроф», в которой были сформулированы руководящие принципы реагирования на трудности и Вероятные нежелательные последствия реформ
Главное — осознать нелинейность переходных процессов, к которым должны адаптироваться менеджеры, привыкшие к линейному мышлению.
Это можно понимать как призыв к оперативным и новаторским решениям и действиям по предотвращению кризиса экономической безопасности страны, в первую очередь со стороны государства, но не только со стороны государства, но и со стороны институтов — норм, механизмов, правил поведения.
