Российская экономическая мысль после отмены крепостного права и до советского периода

Оглавление:

Предмет: Философия

Тип работы: Реферат

У вас нет времени или вам не удаётся понять эту тему? Напишите мне в whatsapp, согласуем сроки и я вам помогу!

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Дополнительные готовые рефераты на темы:

Введение

Развитие экономических взглядов в России происходило под влиянием практики, в тесной связи с общим движением науки в других странах.

При изложении истории российской экономической науки важно избегать крайностей. Было бы неправильно представлять отечественную науку как простой перенос экономических идей с Запада на российскую почву. Мы не должны впадать в другую крайность. Развитие социально-экономической мысли не является прямым и непосредственным отражением уровня развития производства.

Труды и разработки известных российских ученых, как правило, оригинальны, многие выводы и обоснования имеют не только национальное, но и более широкое значение.

Одной из особенностей экономической мысли в России является органическая связь теоретического анализа с актуальными, как правило, очень острыми проблемами развития производительных сил, реформирования социально-экономических отношений. Это отличает оригинальную «Книгу о скудости и богатстве» Ивана Тихоновича Посошкова (1652-1726), программу революционных реформ Павла Ивановича Пестеля (1793-1826), теорию политической экономии рабочих Николая Гавриловича Чернышевского (1828-1889), и работы буржуазных либералов Ивана Васильевича Вернадского (1821-1884), Александра Ивановича Чупрова (1842-1908), социальных теоретиков Николая Ивановича Зибера (1844-1888) и Михаила Ивановича Туган-Барановского (1865-1919).

Долгое время крестьянский вопрос и проблема аграрных реформ находились в центре внимания российских экономистов. Обсуждались проблемы общинного землевладения, повышения эффективности сельскохозяйственного труда, пути интеграции села в систему рыночных отношений. Вспомним разные позиции Александра Николаевича Радищева (1749-1802), который верил в абсолютную отмену крепостного права, и Михаила Михайловича Сперанского (1772-1839), который предлагал лишь облегчение крепостного права; к борьбе между сторонниками западных методов преобразований и сторонниками самобытного пути; к столкновениям между сторонниками и противниками аграрных реформ Петра Аркадьевича Столыпина (1862-1911).

В продвижении и обосновании оригинальных идей активно участвовали не только профессиональные экономисты, но и представители других областей знаний, публицисты и практики. Планы экономических реформ и валютной реформы были выдвинуты государственными деятелями и учеными. Сергей Витте (1849-1915) был не только министром финансов, но и автором теоретических работ. Он инициировал и продвигал нововведения в экономической политике, перевод рубля на «золотую» основу, введение винной монополии. Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907) в своих «Заветных мыслях» писал о неизбежной необходимости и полной естественности прошедших и предстоящих постепенных, но решительных перемен в промышленности и сельском хозяйстве, в других видах экономической жизни и управления. Многие революционные деятели не были специалистами в области экономики, например, энциклопедист и исследователь социальных отношений в деревне, особенностей развития крестьянской общины, первый русский марксист Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918).

Определенную роль в формировании российской экономической мысли сыграли представители исторической школы, в том числе авторы исследований и работ по истории экономических учений — В.В.Святловский (1869-1927), А.И.Чупров, М.И.Туган-Барановский.

Но «традиция» замалчивания вклада и значимости российских ученых не была преодолена, и это продолжается до сих пор. Это своеобразная форма «критики», неприятие западной академической наукой публикаций экономистов, как правило, отличающихся своей социальной направленностью.

В России, как отмечает А. В. Аникин, автор многих публикаций по истории экономических учений, политическая экономия была менее университетской и академической наукой, чем в других странах. Проблемы экономического развития активно обсуждались в широких кругах, в государственном аппарате и в прессе.

Целью данной курсовой работы является анализ вклада российских ученых в развитие мировой экономической мысли

Актуальность данной темы обусловлена тем, что этот вклад был очень значительным. Мы ограничимся лишь двумя экономическими школами 20 века: организационно-индустриальной и экономико-математической. Давайте рассмотрим по одному представителю от каждой школы.

Цель работы:

проанализировать доктрину организационно-производственной школы и рассмотреть ее основных представителей.
анализ вклада А.Н. Челинцева, представителя организационно-производственной школы, в развитие мировой экономической мысли.
проанализировать преподавание экономико-математической школы и рассмотреть ее основных представителей.

Анализ вклада представителя экономико-математической школы Л.В. Канторовича в развитие мировой экономической мысли.

Организация и производственная школа

Изучение аграрного вопроса стало одним из важнейших в российской экономической школе. После отмены крепостного права начались жаркие дебаты по аграрному вопросу. Прямо или косвенно в них были задействованы все ведущие экономисты страны.

Благодаря традициям аграрной экономики, земской статистики, общественной агрономии, кооперативизма, а также благодаря развитию европейской аграрно-экономической мысли, рожденной кооперативным движением и пониманием мирового аграрного кризиса 1874-1895 годов, сложившегося в России спустя полвека после крестьянской реформы 1861 года, стало возможным разработать оригинальную и глубокую концепцию «семейно-трудового хозяйства». Всероссийские аграрно-кооперативные съезды продемонстрировали масштабы «идейно-трудовой силы», которая могла и хотела помочь крестьянскому населению рационализировать формы и методы ведения сельского хозяйства.

В 1911 году А.В. Чаянов, Н.П. Макаров, А.Н. Челинцев, А.А. Рыбников встретились на Московском областном агрономическом съезде,

A. Н. Минин, Г. А. Студенский, которые составили ядро организационно-производственного направления. Уже тогда им было ясно, что многие формы крестьянской жизни не укладываются в марксистскую схему расслоения деревни и не могут быть объяснены законами рыночных отношений. Объектом их изучения была прежде всего крестьянская экономика, в которой стоимость труда иногда превышала предполагаемую прибыль, а арендная плата за землю была выше, чем выручка. Мотивация труда на такой ферме — это не мотивация предпринимателя, который «получает в результате вложения своего капитала разницу между валовым доходом и стоимостью продукции, а мотивация рабочего, который работает по сдельной схеме, позволяющей ему самому определять время и тяжесть своего труда». Эта форма организации существует при натуральном хозяйстве, феодальной экономике, капиталистической экономике, в последнем случае вместе с полукапиталистической и полупролетарской. Поэтому рабоче-крестьянское хозяйство, считали представители школы, нельзя «затолкать» в прокрустово ложе капиталистических категорий.

Теоретические предпосылки для формирования организационно-производственного направления аграрной мысли и российской школы кооперации были созданы А.И. Чупровым.

Представители этой школы избрали объектом своего исследования практические аспекты кооперативного движения в дореволюционной России, в частности, всестороннее изучение крестьянского хозяйства, которое они не без оснований воспринимали как изначально устойчивую систему жизнедеятельности, определяемую своими законами.

Теория крестьянского хозяйства подвергалась беспощадной критике (как это издавна было принято в среде русской интеллигенции) как со стороны правых, так и со стороны левых, либералов и марксистов — здесь они были едины. Они обвиняли его в том, что он рассматривает семейную ферму статистически, изолированно от окружающей среды; они обвиняли его в следовании австрийской школе предельной полезности, в игнорировании рынка, в идеализации «разрозненных, мелкобуржуазных крестьянских хозяйств». Отвечая своим оппонентам, Чаянов писал: «Изучая современное сельское хозяйство как оно есть, мы изучали прежде всего тот исходный материал, из которого, по нашему мнению, исторически в ближайшее десятилетие должна вырасти новая деревня, преобразующая значительную часть своего хозяйства через кооперацию в формы общественно организованного производства, деревня индустриализированная, механизированная и электрифицированная во всех областях технической обработки, деревня, использующая все достижения агрономии и техники.»

За несколько лет, в течение которых она занималась широким кругом теоретических вопросов, новая школа приобрела такой высокий авторитет в аграрном вопросе, что после Февральской революции 1917 года она задала тон в общепартийной Лиге аграрной реформы, которая в преддверии Учредительного собрания подготовила проект аграрного законодательства демократической России. Два главных теоретика школы, А.В. Чаянов и А.Н. Челинцев, были товарищами министра земледелия в последнем Временном правительстве С.Л. Маслова, правого социал-революционера, земского статистика и кооператора. Но на гребне быстро нарастающей революционной волны пришло время большевиков, которые при поддержке левых эсеров совершили Октябрьский переворот и декретом Ленина о почве санкционировали «черный передел» в неспокойной российской деревне.

Анализируя революционные потрясения, ближайший соратник Чаянова и Челинцева, автор концепции «организационно-производственной школы» Николай Павлович Макаров (1887-1980) писал: «Начавшие уже развиваться победы социально-этического чувства в деревенском вопросе были беспощадно подавлены восстанием бедноты». и две группы общественных работников русской интеллигенции, которые могли быть ближе всего к этим новым психологическим побегам — агрономы и кооператоры — не смогли принять ни земельную реформу, ни политический курс революции. Они, знавшие здорового крестьянина, работавшие со здоровым крестьянином, знавшие чувство «пиршества на работе» и восхищения хорошей фермой, пытались взять движение понемногу в свои руки, но безуспешно». Так и случилось: организационно-производственная школа обратилась к лояльности и сотрудничеству с советской властью. В 1919 году А.В. Чаянов возглавил Высший семинар сельскохозяйственной экономики и политики в Москве, на базе которого впоследствии был создан Научно-исследовательский институт сельскохозяйственной экономики, а в феврале 1921 года Чаянов стал членом коллегии Народного комиссариата земледелия. В 1918-1920 годах вышли обобщающие работы Чаянова «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации», Челинцева — «Теоретические основы организации крестьянского хозяйства», Макарова — «Крестьянское хозяйство и его развитие». Как отмечал Н.П. Макаров, для нового направления интерес к внутренней организационной стороне жизни индивидуального крестьянского хозяйства вытеснил вопросы социально-экономического контраста между богатыми и бедными.

Формулируя свою социально-этическую позицию, организационно-производственная школа также уделяла большое внимание уникальности страны и региона, войдя тем самым в круг основоположников российской экономической географии: одну из важнейших ее задач А.В. Чаянов видел в том, чтобы «найти формулу, в которой существует баланс между плотностью местного населения, расположением территории по отношению к рынку, ее природными и историческими особенностями».

Переход от «военного коммунизма» к новой экономической политике способствовал подъему организационно-производственной школы; ее организационным центром, помимо НИИ экономики сельского хозяйства имени В.В.Чаянова, стало экономическое отделение Тимирязевской сельскохозяйственной академии, где Чаянов возглавил кафедру организации сельского хозяйства, Челинцев — планирования сельского хозяйства, А.А.Рыбников — экономической географии. Публикуются многочисленные работы директоров школ и их учеников.

В то же время организационно-производственная школа является мишенью для критики, иногда довольно жесткой. Среди оппонентов «справа» — Лев Николаевич Литошенко (1886-1936), выдающийся статистик и сторонник «ставки на сильных». Он характеризовал взгляды Чаянова и его товарищей как «неокрестьянские». Это определение, с добавлением «мелкобуржуазный», которое затем было заменено на «буржуазный», было быстро подхвачено «левыми» критиками — «аграрными марксистами». Но пока критика не пошатнула авторитет школы. В 1925 году в своей монографии «Организация крестьянского хозяйства» Чаянов подвел итог теоретическому обоснованию концепции семейно-трудового хозяйства и полемике производственно-организационной школы с ее оппонентами «справа» и «слева».

Характеристика экономистов организационно-производственной школы как «неофолков» была небезосновательной: Они провозглашали себя приверженцами некапиталистического пути развития, возрождали народные идеалы «хозяина-рабочего»; подразумевали широкое социально-экономическое обслуживание интеллигенции — мелкие займы, страховое дело, распространение знаний, кооперацию.

Для анализа внутрисемейных процессов и характера мотивации деятельности крестьянской семьи Чаянов выдвинул гипотезу о субъективном трудопотребительском равновесии, используя такие категории, как предельные затраты труда и полезность предельного рубля трудовой продукции.

Маржиналистское появление этой терминологии не случайно. Открытый тенденциям не только аграрно-кооперативной, но и теоретической и экономической мысли Запада, овладевший навыками графических методов и оптимизационных расчетов, Чаянов еще студентом освоил аналитический аппарат маржинализма. Однако с помощью этого аппарата Чаянов зафиксировал ряд эмпирических фактов и зависимостей, которые не укладывались в рамки привычного понимания основ организации частного коммерческого предприятия, то есть в рамки «предпринимательских правил», и для их объяснения требовалась иная теоретическая модель.

Это была чаяновская модель бесквартирной семейной трудовой буржуазии. Он отличался от капиталистического тем, что в нем и глава, управляющий хозяйством, и рабочие руки принадлежат одному и тому же человеку. Таким образом, мотивация экономической деятельности крестьянина — это не «мотивация предпринимателя, который получает в результате вложения своего капитала разницу между валовым доходом и стоимостью производства, а мотивация рабочего, который работает на сдельной основе, что позволяет ему самому определять время и тяжесть труда».

Пределы производства трудовой экономики определяются не стремлением к максимизации денежного дохода на единицу затраченного труда, а равновесием «труд-потребление» — пропорциональностью напряжения годового труда и степени удовлетворения потребностей экономической семьи. Таким образом, с одной стороны, крестьянские предприятия часто функционируют с номинально отрицательной прибылью и все же выживают за счет «самоэксплуатации», что невозможно для капиталистических предприятий; в этом источник «исключительной устойчивости крестьянского предприятия». С другой стороны, если, в зависимости от улучшения рыночной ситуации или более рентоориентированного положения хозяйства, каждая единица труда начинает производить больше продукции, то общий объем продукции хозяйства растет медленнее, а количество реализуемых единиц труда уменьшается. В этом случае фермер как работник, пользуясь благоприятным положением хозяйства и своим рентным доходом, вынуждает фермера как предпринимателя предоставить ему лучшие условия труда в плане сокращения годового рабочего времени, вопреки естественному желанию предпринимателей расширить сферу экономического труда, чтобы воспользоваться благоприятным деловым циклом.

Один из парадоксов, который объясняет Чаянов, заключается в готовности мелких фермерских хозяйств платить за дополнительную землю, чтобы в полной мере использовать трудовые ресурсы земли — ренту, которая намного превышает размер капитализированной земельной ренты.

Другой исторический феномен, анализируемый Чаяновым с точки зрения семейно-трудовой теории, — это способность крестьянских хозяйств выплачивать очень высокие процентные ставки на заемный капитал при фиксированной интенсификации труда. Однако, в отличие от рынка земли, здесь нет влияния на среднемировой уровень процента на капитал, поскольку объем кредитного оборота крестьянского хозяйства очень незначителен по сравнению с оборотом банков и других форм кредита.

Выяснив категориальный признак семейно-трудового хозяйства в своей статистике, Чаянов изучил и динамику этого хозяйства, отводя решающую роль изменениям в численности и половозрастном составе семьи, соотношению числа едоков и работников. Демографический процесс роста семьи определяет эластичность «земельного режима», сокращение и уменьшение экономической активности.

В отличие от промышленности, где концентрация производства началась по горизонтали (укрупнение предприятий и вытеснение других, более мелких предприятий), в сельском хозяйстве происходит вертикальная концентрация, при которой, однако, большая часть доходов, получаемых в сельском хозяйстве, захватывается финансовым, коммерческим и инфраструктурным капиталом, а предпринимательский риск в значительной степени переносится с владельца капитала на фермера.

Чаянов изложил свой план «кооперативной коллективизации» в «Записке о современном состоянии сельского хозяйства в СССР в сравнении с его предвоенным положением и положением сельского хозяйства в капиталистических странах», подготовленной по просьбе В. Молотова.

В декабре 1929 года, во время 50-летия со дня рождения Сталина, которое стало первой широкомасштабной кампанией культа «великого вождя и теоретика», состоялась Первая Всесоюзная конференция аграрников-марксистов. За неделю до этого Чаянов был вынужден опубликовать «покаянное письмо», в котором признал ложность своих взглядов. Но это не помогло. Участники конференции обрушили шквал обвинений на «основные школы, выражающие в своих позициях капиталистическую тенденцию развития нашего сельского хозяйства» — «буржуазную школу Кондратьева, Литошенко, Вайнштейна и т.д.», «мелкобуржуазную, неокрестьянскую школу Чаянова, Челинцева и т.д.». Были отданы приказы о раскрытии «гнезд Чаянова» в Беларуси, Украине, Средней Азии и других странах.

Производственно-организационная школа, основанная Чаяновым в год полувекового юбилея освобождения российского крестьянства, просуществовала менее 20 лет до нового — коллективного закабаления крестьян и исчезла в «пучине великого разрыва». А.В. Чаянов, А.Н. Челинцев, Н.П. Макаров, А.А. Рыбников вместе с Н.Д. Кондратьевым, Л.Н. Юровским и еще 9 экономистами, включая Л.Н. Литошенко, критика организационно-производственной школы, были осуждены по процессу Рабоче-крестьянской партии. В других городах СССР около тысячи человек были арестованы «за принадлежность к ТПК». Осужденные были приговорены к различным срокам тюремного заключения и изгнания. Самый молодой последователь школы, Геннадий Студенский, покончил жизнь самоубийством.

В 1937-1938 годах конвейер Большого террора оборвал жизни многих соратников Чаянова по Школе организационного производства и его «товарищей» по ТПК, а также многих аграрных марксистов, громивших «неонародничество», «чаяновщину» и «кондратьевщину» на рубеже 20-30-х годов. Некоторые коллеги Чаянова — его двоюродный брат С.К. Чаянов, А.Н. Челинцев, Н.П. Макаров, А.Г. Дояренко — сумели выжить, но возродить организационно-производственную школу, конечно, не смогли.

Только в 1987 году «дело ТПК» было официально рассмотрено, экономисты организационно-производственной школы реабилитированы, а в 1988 году с размахом, хотя и с напускной помпой, отмечалось столетие со дня рождения А.В. Чаянова, имя которого к тому времени было известно всему миру.

С крахом колониальной системы в 1959-60-х годах и ростом внимания к «третьему миру» экономический оптимизм местных националистических лидеров и западных теоретиков «модернизации» в отношении того, что «освобожденные страны» приближаются к передовому уровню развития, вскоре уступил место горячим дискуссиям о том, почему не происходит ожидаемой «конвергенции». Переключение внимания на архаичные социально-экономические структуры привело к «открытию» крестьянства как одной из главных детерминант «разрушающегося» мира, к открытию семейного разделения труда и равновесия «труд-потребление» как «специфической стратегии выживания и использования ресурсов»[4] .

Научный путь организационно-производственной школы привел к созданию фундаментального направления в экономической теории — учения о некапиталистических системах хозяйствования, которое во многом объясняет экономическое поведение всех организаций, не направляющих свою деятельность на достижение прибыли.

Направления научного поиска этой школы в экономике сельского хозяйства были широкими и разнообразными. Они включали в себя все, что касалось организации крестьянского хозяйства и крестьянской жизни. Организационно-производственная школа преуспела в создании и развитии семейно-трудовой теории устойчивости крестьянства. Это стало значительным вкладом в мировую экономику начала XX века.

Суть позиции представителей организационного производства заключалась в том, что в сельском хозяйстве кооперативная концентрация производства оказывается тем экономически выгоднее, чем дальше сфера сельскохозяйственной деятельности, подлежащая кооперации, от непосредственной работы фермера с биологическими организмами. Правильность суждений этих ученых основана на опыте развития сельского хозяйства в развитых странах мира в начале и в середине XX века, а в развивающихся странах во многом — до настоящего времени.

В связи с изучением вопросов организации крестьянского хозяйства и развития кооперации возникло и такое направление научного поиска ученого, как теория дифференциального оптимума крестьянского хозяйства. Творческое наследие представителей организации и производства остается актуальным и сегодня.

А.Н. Челинцев и его вклад в развитие мировой экономической мысли

Александр Николаевич Челинцев, крупнейший русский ученый в области организации и экономики сельского хозяйства России и СССР, занимает особое место в плеяде ученых и практиков, сыгравших выдающуюся роль в развитии экономической, сельскохозяйственной и статистической науки в конце XIX — 30-е годы XX века. Известен широкий круг его научных трудов, в которых разрабатывались вопросы организации и экономики крестьянского хозяйства, его производства и потребления, кредитных и рыночных отношений, сельскохозяйственной кооперации. Аграрная география, урожайность, животноводство, сельскохозяйственное землепользование и планирование, статистика тесно связаны с этими проблемами. Он заложил основы «организационно-производственной школы» (1904) в сельскохозяйственной науке. Позднее, в 1920-е годы, ведущим представителем и фактически главой этого научного направления стал А.В. Чаянов.

А.Н. Челинцев родился 3 августа 1874 года в г. Волынске Саратовской губернии в семье купца. Будущий ученый получил гимназическое образование в известной в России Мариинской сельскохозяйственной школе (Саратовская губерния), которую окончил в 1895 году.

После окончания военной службы в 1896 году он поступил на службу в земство Саратовской губернии в качестве статистика и стал вольнослушателем Института сельского хозяйства и лесоводства в Ново-Александрии (бывшая Люблинская губерния). Совмещение работы и учебы было вызвано сложной финансовой ситуацией в семье после смерти отца.

Окончив институт экстерном и получив звание агронома 1-го разряда, в ноябре 1900 года Александр Челинцев был назначен учителем экономики, технологии, садоводства и огородничества в родном Мариинском училище. Здесь он проявил большой интерес к исследовательской работе. В 1901-1904 годах были опубликованы его первые научные работы: «Садоводство в Хвалынске», «Основные задачи сельскохозяйственной экономии», «Поденная заработная плата рабочих в русском сельском хозяйстве» и другие, вызвавшие интерес научной общественности.

В 1904 — 1906 годах А.Н. Челинцев был командирован в Германию и Францию. А.Н. Челинцев был командирован в Германию и Францию для изучения курса декоративного садоводства в Далемской и Версальской гимназиях.

В то же время Саратовское губернское жандармское управление возбудило «дело о преступной пропаганде среди учеников Мариинского сельскохозяйственного училища», обвинив группу учителей, в том числе А.Н. Челинцева, в распространении вместе с учениками нелегальной литературы и антиправительственной пропаганды. Дело было закрыто в феврале 1905 года по настоянию администрации школы

После возвращения из-за границы он получил должность преподавателя в средней школе садоводства и сельского хозяйства в Умани (Киевская область) и продолжил научные исследования в области садоводства и организации сельского хозяйства.

В декабре 1908 года Совет профессоров Ново-Александрийского института пригласил способного педагога на работу в институт, где он был избран сначала адъюнктом, а затем доцентом. В течение десяти лет он читал лекции по садоводству, плодоводству, огородничеству, экономике сельского хозяйства и статистике.

В 1908-1913 годах Челинцев, уже ставший широким ученым, опубликовал следующие работы: «Улучшение зерновой системы земледелия на хуторе в Нечерноземной России» и «О русско-германской торговой системе». Челинцев, уже став ученым широкого профиля, опубликовал следующие работы: «Усовершенствованная зерновая система земледелия на хуторе в Нечерноземной России», «К вопросу о русско-германском торгово-промышленном договоре», «Пригородные излишки и недостатки ржи, пшеницы, овса, ячменя и ржано-пшеничной муки в 1909 г. по Европейской России», «Обзоры русской литературы по сельскому хозяйству за 1908 — 1913 гг.», «Очерки по экономике сельского хозяйства» и др. Все они напрямую связаны с радикальными изменениями в сельскохозяйственном секторе российской экономики. Примечательно, что они были написаны в разгар столыпинских аграрных реформ, проходивших в стране, когда вопросы районирования, повышения производительных сил сельского хозяйства и его новой ячейки — индивидуального хозяйства — приобрели общероссийское значение. Его оригинальная научная работа «Сельскохозяйственные районы России как этапы развития сельского хозяйства и культурный уровень земледелия в них», имевшая большое значение и влияние на последующие исследования по вопросам рационального размещения и глубокой специализации сельскохозяйственного производства в стране, была актуальна на протяжении многих десятилетий.

С 1914 года, по признанию самого ученого, основным направлением его научных исследований стала разработка курса организации сельскохозяйственного производства для «мелкого крестьянского хозяйства, объединенного кооперативно», в отличие от курса профессора А.И. Скворцова, который соответствовал требованиям крупнокапиталистического (помещичьего) хозяйства, а также в отличие от зарубежных курсов.

Особо следует отметить научно-организационную работу А.Н. Челинцева. Он участвовал в работе съездов естествоиспытателей и врачей (Москва), по селекции и семеноводству (Санкт-Петербург), в работе съездов в Киеве и Вильнюсе по экспорту сельскохозяйственной продукции и пересмотру торгового договора с Германией, в подготовке планов закупок скота. Активное участие в организации и проведении сельскохозяйственной переписи 1916 года.

Чрезвычайно важное место занимала разработка программы сельскохозяйственной организации села, от правильности которой во многом зависело дальнейшее экономическое развитие страны. Поэтому российская социально-экономическая мысль с необычайным вниманием относится к этой проблеме формирования государства в новых условиях. Следует отметить, что еще в 1916 г. Экономический совет Союза городов предпринял попытку «привлечь научные, экономические силы страны к выработке общественной программы по основным вопросам экономической политики».

Для реализации поставленных задач Экономический совет на своем заседании 9 июня 1916 года решил обратиться к «виднейшим теоретикам России» с просьбой подготовить предварительные доклады на определенные темы, содержащие конкретные практические предложения, с тем, чтобы дать материал для их всестороннего обсуждения на заседаниях Экономического совета с участием практикующих экономистов России. В письме профессору Челинцеву, подписанном председателем Экономического совета Е. Мануйловым, предлагалось подготовить доклады «Об общем направлении развития производительных сил России» и «Об условиях производства и сбыта главных продуктов во время войны».

По приглашению Временного правительства (с мая по октябрь 1917 года) А.Н. Челинцев работал начальником Департамента сельской экономии и статистики Министерства земледелия, участвовал в разработке принципов аграрной реформы. 21 июня Ученый комитет министерства единогласно избрал его своим членом.

Ученый пережил захват власти большевиками в Харькове, полностью погрузившись в научную работу. В 1917 — 1919 годах объем его научных публикаций составил около 2 000 страниц. В личном фонде А.Н. Челинцева хранится несколько работ этого периода: «Вопросы животноводства в связи с восстановлением земель», «Перспективы молочной кооперации в Харьковской губернии», «Состояние и развитие русского сельского хозяйства по данным переписи 1916 года», «Железнодорожный транспорт», «Положение русского сельского хозяйства в Харьковской губернии». и железнодорожный транспорт», «Есть ли земельная рента в крестьянском хозяйстве?», «О развитии сельскохозяйственной кооперации», «Опыт изучения организации крестьянского хозяйства для обоснования государственной и кооперативно-сельскохозяйственной помощи на примере Тамбовской губернии».

Гражданская война

Гражданская война, в которой он не поддерживал ни одну из сторон, застала ученого на Кубани во время его экспедиции «по изучению казачьего и крестьянского сельскохозяйственного производства».

1 марта 1920 года он покинул Россию по договоренности с сербским посольством о преподавании в Белградском университете, выехав из Новороссийска морем.

С творческой точки зрения югославский период в жизни А.Н. Челинцева (1920 — 1923) был очень продуктивным. Он был назначен полным профессором сельскохозяйственного факультета Белградского университета, где читал лекции по географии, статистике, организации и экономике сельского хозяйства. Он сразу же активно занялся научной работой: продолжил исследования, начатые им в России, поскольку условия в сельскохозяйственном секторе Югославии были похожи на условия дореволюционной России. По поручению университета он объехал практически всю Югославию, провел ряд исследований по организации и технике крестьянского хозяйства в стране, изучил статистический материал. В результате он разработал курс по сельскохозяйственной статистике в Югославии, написал несколько научных статей, подготовил доклады и выступил с ними в Русском академическом обществе в Белграде, включая доклад «Сельскохозяйственные районы Сербии».

Его работа «Мировой рынок сельскохозяйственной продукции и его связь с эволюцией системы земледелия» вызвала интерес научного сообщества. В декабре 1922 года профессор Целинцев получил письмо от вице-президента Департамента сельского хозяйства в Вашингтоне У. О. Стин, предложив опубликовать эту работу в журнале исторического общества департамента, который был посвящен изучению актуальных проблем сельского хозяйства и поощрял публикацию исследований в этой области. Еще позже, в 1947 году, A. Н. Целинцев в своей лекции «Федеративная Народная Республика Югославия» использовал многое из собранного им в 1920 — 1923 гг. материала для восстановления и развития сельскохозяйственного производства в послевоенной Югославии.

Вдали от родины А.Н. Челинцев внимательно следил за событиями в России. Ученый внес свой вклад в решение жизненно важной проблемы борьбы с голодом. 16 января 1922 года он закончил свой доклад «Снабжение России семенами на весну 1922 года», в котором попытался выяснить «количество и характер потребности в семенах для голодающих губерний и возможность получения их из-за границы….». что нужно голодающей части сельской России, чтобы отделить себя от вымирания, неслыханного в истории…. Для сохранения посевных площадей и обеспечения урожая в настоящем 1922 году…». На основе богатого фактического материала он дал сравнительный анализ урожайности яровых и озимых культур на посевных площадях 17 губерний России в 1906 — 1921 гг. Поддержать эти площади, «которые теперь съедены до коры и листьев деревьев», представлялось ученому невообразимо трудной, но не неразрешимой задачей. На основе изучения состояния российского сельскохозяйственного производства до 1922 года ученый пришел к выводу о необходимости и возможности получения семян из-за границы «без ущерба для благосостояния мирового потребителя»; он перечислил виды и количество государств, где «необходимые семена могут быть найдены в достаточном количестве». Среди них были США, Канада, Голландия, Германия, Польша и Румыния.

Политическая ситуация в Европе, рост фашизма, сложные отношения в самой русской эмиграции вынудили А.Н. Челинцева покинуть Югославию. В начале 1923 года он отправился в Прагу «под предлогом отпуска».

По решению Всеславянского съезда кооперативов (1921), принявшего проект организации кооперативного образования для эмигрантов, 1 марта 1922 года в Праге был открыт Русский институт сельскохозяйственной кооперации, не имевший аналогов ни в Европе, ни в России.

Профессор Челинцев был сотрудником и стал членом Ученого совета института и сельскохозяйственной школы при нем; читал лекции по организации и экономике сельского хозяйства, садоводству, аграрной географии.

В 1924 году несколько профессоров института получили научные задания за рубежом и в пределах Чехословакии. Профессор Челинцев был командирован в Сельскохозяйственный колледж в Берлине для ознакомления с методологией преподавания экономики сельского хозяйства и проведения семинаров по сельскохозяйственной статистике с профессором Аэрбо. Полученные им материалы легли в основу статьи «Мировой рынок и мировое сельскохозяйственное производство».

Теперь А.Н. Челинцев имел возможность изучать ход самой радикальной аграрной реформы в Европе «окольными путями и через литературу». Сравнивая ее с реформами в других странах, в том числе с ходом народнохозяйственного строительства в СССР, ученый пришел к негативной оценке аграрной реформы в Чехословакии, поскольку, по его мнению, она противоречила интересам бедных крестьянских масс и в основном сводилась к расхищению национализированной земли путем подкупа и обхода закона в пользу новых землевладельцев, владеющих 150-500 га. Основные положения его научной позиции по этому вопросу были изложены в работе «Земельная реформа в Чехословакии», получившей европейское признание (опубликована в «Крестьянской России» в 1924 году).

В Праге А.Н. Челинцев встретился с С.С. Масловым и заинтересовался идеей ученого о создании Российского научного института сельской культуры (РНИСК). В основном они разработали организационный и монтажный планы этого института. Целью работы Института было системное изучение всесторонней жизни сельской России, всех групп ее населения, а не только крестьянства, а также анализ разнообразных проблем страны и их решение с учетом западного опыта.

Институт был открыт в Праге 1 апреля 1924 года и состоял из восьми отделов. Экономический факультет возглавлял профессор А.Н. Челинцев.

В том же году РНИСК был преобразован в Институт российских исследований. Вместо упраздненных департаментов были созданы пять кабинетов: Социология — изучение социальных форм сельской жизни (К.Р. Кочаровский); Аграрная — изучение земельных отношений и российского земельного законодательства (А.В. Пешехонов); Местное управление (Г.И. Шрейдер); Практические проблемы сельской жизни — изучение зарубежного опыта применительно к проблемам России (С.С. Маслов). А.Н. Челинцев стал главой Кабинета аграрной экономики, который изучал организацию сельского хозяйства России. Основным направлением исследования было выявление форм, продуктивности и условий развития сельского хозяйства России до революции, изучение типов организации крестьянского хозяйства в основных регионах страны. Еженедельно проводился научный семинар Кабинета. Готовилась книга «Мировой рынок и мировое сельскохозяйственное производство» в качестве отдельного выпуска «Трудов института». Институт имел собственное издание — «Записки Института русских исследований» (в 1925 году вышло всего 2 номера).

Так, в Чехословакии профессор Челинцев успешно совмещал преподавание в Российском институте сельскохозяйственной кооперации и его сельскохозяйственной школе с активной научно-организационной работой в Институте русистики и с редакторской работой в изданиях института, работал в Обществе инженеров и техников и одновременно, по его признанию, изучал все доступные материалы о ходе народнохозяйственного строительства в СССР.

Из его научных статей по экономическим вопросам, напечатанных на страницах журналов «Крестьянская Россия», «Кооперация и сельское хозяйство» и «Записки Института изучения России» в 1923 — 1925 годах, следует выделить: «Опыт построения местной аграрной политики», «Сельское хозяйство в 1923 году», «Сельское хозяйство и аграрный вопрос», «Хозяйство помещиков в России до революции» и «Сельскохозяйственная кооперация в России до 1925 года».

Несмотря, казалось бы, на все условия для научной деятельности за границей, Александр Николаевич не терял надежды на скорое возвращение в Россию, где, как он считал, найдет лучшее применение своим знаниям в русской жизни.

У этих намерений вернуться домой была веская причина. Дело в том, что советские экономические институты остро нуждались в высококвалифицированных специалистах.

Уже в 1921 году профессор Челинцев получил приглашение от Наркомата земледелия РСФСР войти в состав плановой комиссии этого учреждения «как высококвалифицированный главный экономист в области сельского хозяйства».

Была и другая причина для возвращения ученого в Россию, о которой он сообщил в письме к коллеге: «Я глубоко и органически не принимаю политическую платформу подавляющего большинства русских ученых-эмигрантов.

В декабре 1924 года Секретариат Президиума ЦК СССР восстановил ученого «в правах советского гражданства». А в 1925 году профессор вернулся на родину с семьей, «чтобы продолжить работу, прерванную событиями последних лет».

После возвращения на родину научный потенциал ученого с энциклопедической широтой научного взгляда, нестандартным мышлением теоретика и практика был востребован: до 1930 г. Челинцев работал в Земплане РСФСР, Экспертном совете ЦСУ СССР по зернофуражному балансу, Статплане ЦСУ СССР, НКРКИ СССР, активно участвовал в разработке первых пятилетних планов народного хозяйства страны.

Научно-организационную деятельность он совмещал с преподаванием в Петровской сельскохозяйственной академии, Московском государственном университете, Всероссийском научно-исследовательском институте экономики сельского хозяйства, сельскохозяйственных институтах Межево и Харькова. Сохранилось приглашение А.Н. Челицеву от группы профессоров и преподавателей Петровской сельскохозяйственной академии (подписанное, в частности, А.В. Чаяновым) возглавить кафедру организации хозяйства. В нем говорится: «… Поскольку в настоящее время в академии существует большая потребность в преподавании организации сельского хозяйства, а Вы являетесь наиболее желательным кандидатом в силу своей особой компетентности в этой области, мы просим Вас не отказываться от вступления в штат Петровской сельскохозяйственной академии.

В результате государственной политики сплошной коллективизации, которая также привела к субъективизму и насилию в агрономии, происходили аресты агрономов, многие из которых обвинялись в принадлежности к так называемой «ТКП».

Несмотря на появившуюся в прессе информацию о том, что А.Н. Челинцева оставили после «чистки в составе профессоров и преподавателей ТСХА», он был арестован в 1930 году и сослан в Воронеж. Через два года он был освобожден «от дальнейшего отбывания наказания с правом свободного проживания в СССР» и вызван в Москву. До 1950 года работал в Наркомате (Министерстве) сельского хозяйства СССР, в Арало-Каспийской научной экспедиции Академии наук СССР по проблемам ирригации и развития хлопководства в Средней Азии, в НИИ северного зерноводства и в других учреждениях. В эти годы ученый интересовался карликовым садоводством и виноградарством, агротехникой возделывания зерновых, организацией подсобных предприятий курортов, планированием агротехнических мероприятий и урожайности сельскохозяйственных культур, освоением новых площадей в нечерноземной полосе под пашню, практическим районированием сельского хозяйства.

3 августа 1950 г. 76-летие профессора Челинцева совпало с окончанием срока его работы во Всероссийском научно-исследовательском институте консервов, где он работал последние 10 лет, «и в связи с преклонным возрастом он был освобожден от должности старшего научного сотрудника».

Несмотря на весьма преклонный возраст, «ученый на пенсии» был по-прежнему полон неиссякаемого интеллектуального интереса к проблемам сельского хозяйства в стране и за ее пределами. Об этом свидетельствуют рукописи его важнейших научных монографий, статей, записок в правительственные, научные и партийные организации СССР, в том числе его предложения по организации сельскохозяйственного производства в отсталых колхозах.

В 1950 — 1962 годах были опубликованы его работы «Состояние и развитие плодоводства и виноградарства в республиках Средней Азии и Казахстана» и «Анализ сельскохозяйственной площади и зон деятельности МТС колхозов».

88-летний ученый завершил свой последний труд «Сельскохозяйственные районы СССР» 9 января 1962 года, за несколько дней до своей трагической смерти.

В 1987 году Верховный суд СССР полностью реабилитировал А.Н. Челинцева по делу 1930 года «за отсутствием события или состава преступления».

А. Челинцев был глубоким специалистом по экономике сельского, особенно крестьянского, хозяйства дореволюционной, а затем советской России. Кроме того, он был хорошо знаком с положением и организацией сельского хозяйства (крестьян и землевладельцев) в Западной Европе. Он много путешествовал, чтобы узнать о состоянии сельского хозяйства и результатах аграрной реформы. В то же время Александр Николаевич был прекрасным статистиком-экспериментатором, организатором многих статистических исследований в области сельского хозяйства — экспедиционных и анкетных опросов.

Александр Николаевич собрал многочисленные производственные бюджеты крестьянских хозяйств дореволюционной России. С 1913 по 1919 год он провел бюджетные обследования крестьянских хозяйств в 14 губерниях Украины и Центрально-Черноземной зоны, а в 1919 году — на Кубани. В этих бюджетах подробно рассматривались и численно описывались все элементы сельскохозяйственного производства, агротехники, условий труда и быта крестьян. С точки зрения статистики — с точки зрения типичности обследованных хозяйств, широты программы, качества собранных данных — эта статистическая операция была проведена образцово. Был собран огромный фактический материал для изучения всех сторон крестьянской жизни, но из-за военного времени свет увидели лишь несколько первичных бюджетов отдельных хозяйств (в частности, были опубликованы таблицы бюджетного обследования крестьянских хозяйств Тамбовской губернии — 85 подробных бюджетов отдельных хозяйств).

Александр Николаевич частично разработал собранный материал и обобщил результаты этого исследования в двух книгах: «Опыт изучения организации крестьянского хозяйства в целях установления общественной и кооперативно-агрономической помощи — на примере Тамбовской губернии» и «Теоретические основы организации крестьянского хозяйства».

Эти книги представляют собой не только базовый экономический анализ положения крестьянства главной сельскохозяйственной полосы дореволюционной России. В них изложены, как видно из самого названия первой работы, взгляды автора на возможности реорганизации и рациональной организации крестьянского хозяйства и предложена программа соответствующих агротехнических и организационных мероприятий в соответствии с социальными и общественно-политическими взглядами А.Н. Челинцева того времени.

До Октябрьской революции Александр Николаевич идейно принадлежал к той группе либеральной интеллигенции того времени, которая видела улучшение положения крестьянства не через социалистическое переустройство деревни, а с помощью института общественного аграрного хозяйства, широкой кооперации хозяйств и других паллиативов, не уничтожением социального неравенства и классов в деревне, а лишь некоторым смягчением чудовищной бедности, бесправия крестьянства, улучшением его экономического положения в капиталистических К этой группе относилось большинство научных работников и прогрессивно настроенных земских служащих (агрономы, земские статистики, кооператоры, сельские врачи, учителя и др.).

К чести Александра Николаевича следует отметить, что он осознал ошибочность своих прежних взглядов и имел мужество отказаться от них во втором издании своей книги «Русское сельское хозяйство до революции» в 1928 году и в статье, опубликованной в том же году в журнале «Пути сельского хозяйства».

Помимо экономического и организационного изучения крестьянства и сельского хозяйства, Александра Николаевича очень интересовали экономико-географические проблемы, в частности, проблема сельскохозяйственного районирования, что было чрезвычайно важно для России с ее обширными сельскохозяйственными угодьями, различными климатическими и метеорологическими условиями. Александр Николаевич пытался выявить и изучить закономерности пространственного распределения различных культур, различных типов земледелия, сопоставляя ряд признаков и характеризуя организационную структуру сельскохозяйственного производства, то есть рассматривал сельскохозяйственную экономическую географию как номографическую науку. В отличие от экспериментов по районированию сельского хозяйства по природным условиям, в работах Александра Николаевича приоритет отдается особенностям, характеризующим организацию сельского хозяйства. В этом отношении особенно интересна его работа о сельскохозяйственных территориях как этапах сельскохозяйственной эволюции. Здесь мы видим сближение двух направлений научных интересов

А. Н. Челинцева, тесная связь между двумя комплексами проблем, изучению которых была посвящена вся научная деятельность Александра Николаевича. Начав со статистической работы о губернских излишках и недостатках некоторых зерновых культур для Европейской России в 1909 году, он создает серию работ, посвященных вопросам сельскохозяйственного районирования как в дореволюционный, так и в советский период. В них он рассматривает методологические вопросы и строит конкретные районы — как общие сельскохозяйственные, так и районы для отдельных отраслей (садоводство, животноводство).

Александр Николаевич продолжал применять метод пространственных агрономических сравнений при анализе данных транспортной статистики. Исследования в этой области были опубликованы в книге «Состояние и развитие русского сельского хозяйства», которая вышла в 1918 году и была пересмотрена и переиздана в 1928 году, а также в изучении развития и районирования отдельных отраслей животноводства в работах «Животноводство в России» и «Свиноводство в Европейской России». Но этот же метод был эффективен и при анализе и разделении видов продукции коллективного сельского хозяйства по регионам СССР и при обосновании размещения новых консервных заводов и организации сырьевой базы для них.

Методология сельскохозяйственного районирования в советский период описана А. Н. Челинцевым в следующих работах: «Сельскохозяйственное районирование Союза. Энциклопедический словарь Гранат, «О методах и принципах составления сельскохозяйственных перспективных планов», «Сельскохозяйственные районы, районные перспективы сельского хозяйства и направление мер сельскохозяйственной политики».

А. Н. Челинцев имеет несколько десятков печатных работ в объеме более 200 печатных листов. Но многие из его интересных работ остались в рукописном виде. Среди неопубликованных работ — исследования, проведенные в 1930-е годы в Наркомате земледелия СССР и Научно-исследовательском институте зерновых культур на Севере. Александр Николаевич применил в них свой оригинальный метод профессионально-агрономической оценки агротехнических комплексов. Основываясь на статистике хозяйств Наркомзема СССР с 1930 по 1935 год, он использовал этот метод для анализа динамики изменения агротехники и урожайности по регионам Союза и обобщил результаты своих исследований в следующих работах:

«Урожайность, погода и агротехника» (1935), где ему удалось показать, как улучшение агротехники уменьшает зависимость урожайности от метеорологических факторов; «Агротехника зерновых и основных технических культур по областям и республикам на первую и вторую пятилетки» (1936); «Севообороты в засушливых районах» (1939); несколько заметок о развитии садоводства и огородничества (1936).

Александр Николаевич Челинцев, крупнейший русский ученый в области организации и экономики сельского хозяйства России и СССР, занимает особое место в плеяде ученых и практиков, сыгравших выдающуюся роль в развитии экономической, сельскохозяйственной и статистической науки в конце XIX — 30-е годы XX века. Известен широкий круг его научных трудов, в которых разрабатывались вопросы организации и экономики крестьянского хозяйства, его производства и потребления, кредитных и рыночных отношений, сельскохозяйственной кооперации. Аграрная география, урожайность, животноводство, сельскохозяйственное землепользование и планирование, статистика тесно связаны с этими проблемами. Он заложил основы «организационно-производственной школы» в сельскохозяйственной науке. Он был хорошо знаком с положением и организацией сельского хозяйства (крестьянского и помещичьего) в Западной Европе. Его книги представляют собой фундаментальный экономический анализ положения крестьянства главной сельскохозяйственной полосы дореволюционной России.

Экономико-математическая доктрина в СССР и России

Феномен российской интеллектуальной мысли, признанный мировой экономической наукой и практикой, заключается в развитии теоретических экономических идей, основанных на применении математических методов.

Эта научная традиция сформировалась во 2-й половине XIX века на основе развития «чистой» математики и развития экономистов, которые использовали математический аппарат для количественной оценки экономических процессов.

В конце XIX века появились оригинальные экономико-математические работы русских экономистов В.К. Дмитриев, В.И. Борткевич (1868-1931), В.С. Войтинский (1885-1960), Р.М. Орженецкий (1863-1923), Н.А. Столяров, Н.Н. Шапошников. Среди отечественных экономистов следует отметить имя В. К. Дмитриева (1868-1913), в книге которого «Экономические очерки» (1904) содержится идея межотраслевого равновесия и системы «затраты-выпуск», впоследствии развитая В. Леонтьевым (р. 1906), нобелевским лауреатом по экономике. Работа Дмитриева была переведена на многие языки мира и вошла в золотой фонд мировой экономической литературы.

Важное место в развитии математического направления в экономике принадлежит работам советских ученых: Л.В. Канторовича, В.В. Новожилов, В.С. Немчинов, В. Леонтьев.

Первым достижением в развитии экономико-математической школы стал межотраслевой баланс производства и распределения продукции в народном хозяйстве страны на 1923/24 маркетинговый год, разработанный советскими учеными. Методология их исследований основывалась на воспроизводственных моделях К. Маркса, а также на модели В.К. Дмитриева. Эта работа получила международное признание и предвосхитила развитие знаменитого метода «затраты-выпуск» В. В. Леонтьева, американского экономиста российского происхождения.

Примерно в это же время советский экономист Г. А. Фельдман представил Комиссии по подготовке 1-го пятилетнего плана доклад «К теории нормы национального дохода», в котором предложил набор моделей для анализа и планирования синтетических показателей экономического развития. Это заложило основу для теории экономического роста. Выдающийся русский ученый Н.Д. Кондратьев разработал теорию долгосрочных экономических циклов, которая получила мировое признание. Однако в начале 1930-х годов экономические и математические исследования в СССР были практически ограничены, а Фельдман, Кондратьев и сотни других советских экономистов были репрессированы и погибли в ГУЛАГе. Продолжались лишь единичные и изолированные исследования.

В одной из них, работе Л.В. Канторовича «Математические методы организации и планирования производства» (1939), впервые были изложены принципы новой отрасли математики, названной впоследствии линейным программированием, и, как следствие, заложены основы базовой экономической теории оптимального распределения ресурсов. Л. Канторович четко сформулировал понятие экономического оптимума и ввел в науку оптимальные, объективно обусловленные оценки как средство решения и анализа оптимизационных задач. В то же время советский экономист В. В. Новожилов пришел к аналогичным выводам относительно распределения ресурсов. Он разработал понятие оптимального плана развития народного хозяйства как такого плана, который требует наименьшей суммы затрат труда на заданный объем производства, и ввел понятия, позволяющие найти этот минимум: в частности, понятие «дифференциальные затраты народного хозяйства на заданный продукт», близкое по смыслу к оптимальным оценкам Л.В. Канторовича.

Академик В. С. Немчинов внес большой вклад в развитие экономико-математических методов: им создан ряд новых моделей МОБ, в том числе модель МОБ экономического района, а также ряд оригинальных экономико-статистических моделей; велика его заслуга в организационном становлении и развитии экономико-математического направления советской науки. Он основал первую в стране экономико-математическую лабораторию; позднее на его базе и на базе нескольких других коллективов (см. ниже) был создан Центральный экономико-математический институт Академии наук СССР, ныне ЦЭМИ РАН.

В 1965 году академики Л.В. Канторович, В.С. Немчинов и профессор В.В. Новошилов были удостоены Ленинской премии за научную разработку метода линейного программирования и других математических и экономических моделей. В 1975 году Л. В. Канторовичу также была присуждена Нобелевская премия по экономическим наукам.

Развитие экономико-математического направления, накопление опыта решения экономико-математических задач, разработка новых теоретических положений и пересмотр многих старых положений экономической науки, обусловленный их связью с математикой и кибернетикой, позволили академику Федоренко в начале 1960-х годов выдвинуть идею о необходимости теоретической разработки и постепенного внедрения единой системы оптимального функционирования социалистической экономики (СОФЭ). Стало ясно, что внедрение математических методов в экономические исследования должно вести и ведет к совершенствованию всей системы экономических знаний, обеспечивает дальнейшую систематизацию, уточнение и развитие основных понятий и категорий науки, усиливает ее действенность, то есть, прежде всего, ее влияние на рост эффективности национальной экономики.

В частности, были созданы Центральный экономико-математический институт Академии наук СССР, Институт экономики и организации промышленного производства Академии наук СССР и Институт кибернетики Академии наук Украинской ССР. Экономико-математическая тематика и использование ЭВМ в народном хозяйстве занимали важное место в работе ВЦ АН СССР, Института электронных управляющих машин, подготовке экономистов-математиков и специалистов по экономической кибернетике в МГУ, НГУ, Московском экономическом институте имени Плеханова и других вузах. Исследования включали теоретическую разработку проблем экономики и кибернетики. Обучение включало теоретическую разработку проблем оптимального функционирования экономики, системного анализа, а также такие прикладные области, как отраслевое перспективное планирование, логистика, создание математических методов и моделей для автоматизированных систем управления предприятиями и отраслями.

На ранних этапах возрождения экономико-математического направления в СССР усилия в области моделирования были сосредоточены на построении макромоделей, отражающих функционирование народного хозяйства в целом, а также на ряде частных моделей и разработке соответствующего математического аппарата. Такие попытки имели большое методологическое значение и способствовали лучшему пониманию общих вопросов экономико-математического моделирования (включая такие вопросы, как адекватность моделей, пределы их познавательных возможностей и т.д.). Но ограничения такого подхода вскоре стали очевидны.

В начале 1970-х годов экономисты-математики провели обширные исследования в области применения программно-целевых методов в планировании и управлении народным хозяйством. Они также активно участвовали в разработке методики регулярного (раз в пять лет) составления Комплексной программы научно-технического прогресса на ближайшие двадцать лет (под руководством Н.П. Федоренко и А.И. Анчишкина). Впервые аппарат экономико-математических методов был использован для определения общих пропорций развития народного хозяйства на перспективу и решения ряда конкретных задач. Программно-целевой метод был широко внедрен в практику экономического планирования. Продолжалась работа по созданию АСПР — автоматизированной системы плановых смет Госплана СССР и Госпланов союзных республик, первая очередь которой была введена в эксплуатацию в 1977 году, вторая — в 1985 году.

Эти обстоятельства способствовали тому, что исследования в области экономики и математики несколько снизились до начала 1980-х годов.

Экономико-математическое направление получило сильный удар в 1983 году, когда тогдашний секретарь ЦК КПСС К.Черненко подверг ЦЭМИ АН СССР явно несправедливой и предвзятой критике, после чего институт сильно пострадал: он был реорганизован, разделен на две части, затем снова на две части, а некоторые ведущие ученые покинули институт.

Тем не менее, прошедшие годы были отмечены серьезными научными и практическими достижениями экономико-математического направления советской экономической науки. По ряду аспектов, особенно теоретических, ей удалось занять передовые позиции в мире науки.

Например, в области математической экономики (не говоря уже об открытиях Л.В. Канторовича) широко известны советские исследования процессов оптимального экономического роста (В.Л. Макаров, С.М. Мовшович, А.М. Рубинов и др.).), ряд моделей экономического равновесия; попытка синтеза теории равновесия и теории экономического роста, предпринятая В.М. Полтеровичем в 1976 году; работы российских ученых в области теории игр, теории группового (социального) выбора и многие другие. Ряд работ был выполнен в области микроэкономического моделирования и планирования деятельности предприятий (А. А. Модин, В. И. Данилин). В определенном смысле математики-экономисты опередили свое время и уже в 1970-е годы начали моделировать и изучать такие явления, которые приобрели острое значение в период перестройки, как «самоусиливающийся дефицит», экономика двух рынков с фиксированными и гибкими ценами, экономика, функционирующая в условиях неравновесия. Активно развивался математический аппарат, в частности такие направления, как линейное и нелинейное программирование (Е.Г. Гольштейн), дискретная оптимизация (А.А. Фридман) и методы прикладного математического и статистического анализа (С.А. Айвазян).

Широкое использование методов моделирования, которые являются характерной особенностью современных компьютеров этап развития экономико-математических методов (К. А. Багриновский). Хотя сама идея машинного моделирования возникла гораздо раньше, ее практическая реализация стала возможной только сейчас, когда появились новые поколения электронных компьютеров, которые позволили вести прямой диалог между человеком и машиной.

В 1990-х годах, после некоторого спада, экономико-математические исследования в России вновь активизировались. Исследование развивалось по двум основным направлениям. С одной стороны, продолжалось развитие общего экономико-математического инструментария и средств математического анализа экономики, а с другой — активизировалась разработка аналитических и прогнозных моделей переходной и смешанной экономики, учитывающих особенности исторического пути России и особенности современного состояния ее социально-экономических, микроэкономических объектов, мезоэкономических и макроэкономических систем.

В рамках первого направления под руководством С. А. Айвазяна была построена общая теория автоматической классификации. Айвазян построил общую теорию автоматической классификации, разработал новые методы непараметрического оценивания и модели идентификации, предложил и изучил модели механизмов экспертного решения. Е.Г. Гольштейн, А.С. Немировский и Ю.В. Кузнецов. Е. Нестеров разработал эффективные методы решения задач оптимизации недифференцируемых функций на основе развития «метода уровней». Фундаментальное экономико-математическое исследование процессов, в результате которых экономики попадают в так называемые институциональные ловушки — неэффективные равновесные состояния, выход из которых может быть достигнут только ценой больших социальных издержек (В. М. Полтерович). Разработаны методы классификации, учета и моделирования различных видов неопределенности при анализе инвестиционных проектов и в эконометрических моделях (С. А. Смоляк, В. Н. Лившиц). Значительно расширен арсенал теории и методологии построения производственных функций экономических объектов и систем различного уровня (Г. Б. Клейнер). Была разработана оригинальная теория равновесия в экономике с неделимыми (особенно интеллектуальными) товарами (В.Л. Макаров, В.И. Данилов, Г.О. Кошевой). Теоретические основы моделирования взаимосвязи институциональных и ресурсно-технологических аспектов воспроизводства детально разработаны (В.Г. Гребенников).

Во втором направлении ведутся научные работы под руководством В.Л. Макарова в области формирования компьютерных моделей развития переходной экономики России с учетом ее интеграции в мировой рынок; моделей факторов и очагов нестабильности в российской экономике (А.Е. Варшавский); комплекса моделей формирования равновесия доходов, расходов и сбережений населения при различных сценариях социальной политики и различных вариантах социальных реформ (Е.Ю. Фаерман, Ю.В. Овсиенко). В.Ф. Пугачев и А.К. Пителин создали макроэкономическую модельную систему для анализа и оптимизации параметров государственного регулирования фискальной, инвестиционной и кредитно-денежной политики. Разработаны математические и компьютерные модели формирования социально-экономических установок населения в сети социальных коммуникаций; разработана теория и предложены методы моделирования предпочтений населения в сфере трудовой деятельности в виде интервальной функции полезности (Ю.Н. Гаврилец). В рамках микроэкономического моделирования активно развиваются модели распространения и адаптации инноваций на основе синтеза имитационного и синергетического подхода (К.А. Багриновский), а также на основе диффузионного и эволюционного подходов (В.М. Полтерович, Г.М. Хенкин). Модели формирования и реализации корпоративной стратегии (Г.Б. Клейнер, В.И. Данилин), комплексной многоуровневой стратегии эффективного функционирования российского алмазно-бриллиантового комплекса (А.А. Фридман) разработаны применительно к условиям функционирования российских промышленных предприятий. Разработано экономико-математическое исследование проблем квалиметрии (Г.Г. Азгальдов). В перспективе — интеграция богатого арсенала экономико-математических методов, собранных как в нашей стране, так и в странах с развитой рыночной экономикой, создание на этой основе эффективных экономико-математических систем анализа и поддержки принятия решений на всех уровнях экономики.

В 1957 году Леонид Витальевич был приглашен на работу в только что созданное Сибирское отделение Академии наук СССР и на первых выборах в Сибирское отделение был избран членом-корреспондентом Отделения экономики. С этого момента основные публикации Леонида Витальевича относятся к экономике, за исключением всемирно известного курса функционального анализа — Канторович Л.В., Акилов Г.П. «Функциональный анализ».

1960-е годы стали для Леонида Витальевича временем признания. В 1964 году он был избран действительным членом Академии наук СССР по отделению математики. В 1965 году исследования Л. В. Канторовича в области экономико-математических методов были удостоены Ленинской премии (вместе с активно поддерживавшим его В. С. Немчиновым и В. В. Новошиловым), а в 1975 году К. В. Канторовичу вместе с американским экономистом Т. Коопмансом была присуждена Нобелевская премия по экономическим наукам с формулировкой «за вклад в теорию оптимального использования ресурсов». В эти годы он особенно интенсивно разрабатывал и защищал диссертацию о взаимопроникновении математики и экономики, прилагал огромные усилия для внедрения идей и методов современной науки в практику советской экономики.

В 1971 году Л.В. Канторовича перевели на работу в Москву, где он возглавил сначала проблемную лабораторию Института управления народным хозяйством ГКНТ, а с 1976 года — отдел системного моделирования научно-технического прогресса Всесоюзного научно-исследовательского института системных исследований. Все эти годы Л.В. Канторович был членом Государственного комитета по науке и технике, членом ряда других комитетов и министерств, членом научно-технических экспертных советов.

Выдающиеся заслуги Л.В. Канторовича были признаны государством. Он получил два ордена Ленина — в те годы высшую награду страны, три ордена Трудового Красного Знамени, «Знак Почета» и II. Участник Отечественной войны, много медалей.

Л.В. Канторович был членом нескольких иностранных академий и почетным доктором многих университетов, состоял в международных научных обществах.

До последних дней жизни Леонид Витальевич был полон творческих планов и активно работал над их реализацией. Уже в последние месяцы жизни, находясь в больнице, он продиктовал свои автобиографические заметки «Мой путь в науке», которые были опубликованы в «Advances in Mathematical Sciences».

Л.В. Канторович умер в Москве 7 апреля 1986 года и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Л.В. Канторович внес выдающийся вклад в экономическую науку. Оценивая этот вклад, следует помнить, что Леонид Витальевич жил и работал в стране с централизованным планированием, видел преимущества и недостатки этой системы и пытался ее улучшить. То, что он сделал, не потеряло своей актуальности после изменений в экономической структуре страны, хотя некоторые его достижения сейчас воспринимаются в новом свете.

Его имя ассоциируется с научным подходом к изучению широкого круга проблем планирования. Л.В. Канторович заложил основы современной теории оптимального планирования. Его капитальная монография «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов» посвящена подробному изложению основных идей этой теории. Ядром этой книги является формулировка основной проблемы планирования производства и динамической проблемы оптимального планирования. Эти задачи достаточно просты, но в то же время они учитывают основные особенности экономического планирования. Одной из привлекательных особенностей является то, что они основаны на схеме линейного программирования и, соответственно, на развитом аналитическом аппарате и обширном наборе эффективных вычислительных инструментов, некоторые из которых были предложены самим Леонидом Витальевичем.

Его вклад в проблему ценообразования — одну из фундаментальных, которой, по сути, оперируют все сферы жизни общества — значителен. С отменой громоздкой системы централизованного установления цен научный расчет цен изменил свою роль, но не утратил своего значения. Принципиально важно, что Л.В. Канторович установил связь между ценами и общественно необходимыми затратами труда. Он определил понятие оптимального, оптимального развития и, в частности, уточнил, что следует понимать под максимальным удовлетворением потребностей членов общества. Из его положения о неразрывности плана и цен следует зависимость общественно необходимой стоимости труда от целей общества.

Таким образом, цели общества, оптимальный план и цены образуют неразрывное целое. Они определяют конкретные условия, при которых объективно определенные оценки оптимального плана совпадают с полными (прямыми и сопряженными) затратами труда. Определение перспектив экономики, наличие огромных «естественных монополий» заставляет сохранять для них расчеты хотя бы справочных цен, согласованных как друг с другом, так и с интересами других отраслей экономики.

Будучи членом Государственного комитета по науке и технике, Л.В. Канторович проводил большую организационную работу, направленную на совершенствование методов планирования и контроля народного хозяйства. Он возглавлял научный совет Государственного комитета по науке и технике по применению оптимизационных расчетов, был членом многих ведомственных советов и комиссий (ценообразование, транспорт и др.). Вклад Леонида Витальевича в изучение проблемы эффективности производства и, в частности, проблемы эффективности капитальных вложений необычайно велик.

Леонид Витальевич Канторович вошел в плеяду выдающихся ученых двадцатого века за свой капитальный вклад в математику и экономику. Он по праву считается одним из основателей современного математико-экономического направления, ядро которого составляют теория и модели линейных экстремальных задач. Позднее это направление было заново открыто и развито в работах других ученых (в частности, Дж. Данцига) и получило название «линейное программирование».

Идеи и методы, развитые в рамках линейного программирования, привели к глубоким математическим исследованиям, вышли далеко за рамки экономических приложений и используются в самых разных областях человеческой деятельности: физике, химии, энергетике, геологии, биологии, механике и теории управления. Линейное программирование также оказало значительное влияние на прогресс вычислительной математики и информатики.

Леонид Витальевич обладал не только талантом выдающегося математика и экономиста, но и интеллектуальной решимостью и моральным мужеством бороться за признание своих экономико-математических теорий.

Положение Л.В. Канторовича о том, что элементы пространства Канторовича являются обобщенными числами, оказалось удивительно прозорливым. Эвристический принцип Канторовича нашел блестящее подтверждение в современной математической логике. Пространства Канторовича, созданные как новая равноправная модель вещественных чисел, навсегда вошли в сокровищницу мировой науки.

Подводя итог, можно сказать, что вклад Канторовича в развитие мировой экономической мысли очень велик. Леонид Витальевич Канторович вошел в плеяду выдающихся ученых двадцатого века благодаря своему капитальному вкладу в математику и экономику. Он по праву считается одним из основоположников современного математического и экономического развития. С его именем связан научный подход к изучению широкого круга проблем планирования, он проделал большую организационную работу, направленную на совершенствование методов планирования и управления народным хозяйством, ряд важнейших проблем экономической теории и практики управления были исследованы в трудах Л.В. Канторовича.

Заключение

До сих пор история российской экономической мысли рассматривалась в ограниченных границах западноевропейской экономической мысли. И это не случайно, ведь именно она оказала решающее влияние на формирование современных представлений о законах и механизме рыночной системы экономики. Тем не менее, значительный интерес представляет история развития российской экономической мысли, которая отличается определенной спецификой. Особенности: Во-первых, большинство работ российских экономистов сильно проникнуты духом социально-экономического реформизма. Это объясняется как внутренними условиями развития страны, так и сильным влиянием марксизма на все течения российской экономической мысли со второй половины XIX века.

Во-вторых, для большинства экономистов в России особенно важно, что крестьянский вопрос и весь комплекс связанных с ним социально-экономических проблем. В-третьих, российская экономическая мысль всегда придавала большое значение общественному сознанию, этике, активной роли политики, то есть внеэкономическим факторам.

Можно назвать ряд российских традиций и особенностей, которые могут помочь лучше понять специфику российской экономической мысли. Известно, что в России, в отличие от стран Центральной и Западной Европы, римское право собственности, основанное на хорошо организованной базе правовых статутов, не было закреплено законодательно. Там многовековая культура частной собственности развила такое качество экономической личности, как экономический индивидуализм и экономический рационализм. В России же на протяжении многих веков экономика основывалась не на частной собственности, а на своеобразном сочетании общинного пользования землей и власти государства как верховного собственника. Это оказало значительное влияние на отношение к институту частной собственности и наложило на него соответствующий морально-этический отпечаток. Русского человека отличает убеждение, что «человек выше принципа собственности». Не случайно в российском менталитете идея «естественного права», лежащая в основе западноевропейской цивилизации, заменена идеалами добродетели, справедливости и правды. Это определяет российскую социальную мораль и экономическое поведение. И поэтому феномен «кающегося дворянства» — чисто русская особенность. Другая российская традиция — склонность к утопическому мышлению, стремление мыслить не в терминах реальности, а в образах желаемого будущего. Это также связано с традицией полагаться на «случай», неприятием точных расчетов и строгой организации бизнеса. Также для российского менталитета характерно стремление к соборности (добровольное объединение людей для совместных действий без учета имущественного и сословного неравенства) и солидарности, которые реализуются в коллективных формах труда и собственности. Что касается российских экономических традиций, то, несмотря на их разнообразие, на протяжении веков они развивались вокруг двух осевых линий: Традиции государственности и традиции общинности.

О дальнейшей судьбе российской экономики можно говорить с чувством оптимизма или пессимизма, как, строго говоря, и о будущем самой страны. Однако эмоции не являются основой для серьезного и профессионального прогноза. Сегодня мы живем в условиях острого, жесткого противостояния между, с одной стороны, сторонниками Вашингтонского консенсуса с его стремлением навязать всем универсальные решения, и, с другой стороны, борцами за восстановление исконных традиций России, сторонниками многоцветного, междисциплинарного понимания будущего современной цивилизации.

В ходе этих дебатов будет решаться и вопрос о возрождении российской школы экономической мысли как органической части мировой науки. И речь идет не о возвращении к старому, а о способности понять реалии наступающего века. Есть основания полагать, что будущее принадлежит тем, кто будет активно участвовать в создании новой парадигмы общественной науки, кто определит место страны в системе альтернативных вариантов ее будущего развития, кто сумеет совместить анализ глобальных изменений в мире с сохранением уникальности российской цивилизации.

Крупнейший русский ученый в области организации и экономики сельского хозяйства России и СССР — Александр Николаевич Челинцев — занимает особое место в плеяде ученых и практиков, сыгравших выдающуюся роль в развитии экономической, сельскохозяйственной и статистической науки в конце XIX — 30-е годы XX века. Известен широкий круг его научных трудов, в которых разрабатывались вопросы организации и экономики крестьянского хозяйства, его производства и потребления, кредитных и рыночных отношений, сельскохозяйственной кооперации. Аграрная география, урожайность, животноводство, сельскохозяйственное землепользование и планирование, статистика тесно связаны с этими проблемами. Он заложил основы «организационно-производственной школы» в сельскохозяйственной науке. Он был хорошо знаком с положением и организацией сельского хозяйства (крестьянского и помещичьего) в Западной Европе. Его книги представляют собой фундаментальный экономический анализ положения крестьянства главной сельскохозяйственной полосы дореволюционной России.

Применение математических методов и моделей в экономике поставило перед экономической наукой ряд важных методологических проблем, связанных с выяснением закономерностей оптимизации общественного производства и его отдельных процессов, что вызвало необходимость анализа и обобщения теоретических основ математического моделирования народнохозяйственных процессов.

Вклад представителей экономико-математической школы в развитие мировой экономической мысли очень велик. Феномен российской интеллектуальной мысли, признанный мировой экономической наукой и практикой, заключается в развитии теоретических экономических идей, основанных на применении математических методов. В области математической экономики широко известны советские исследования процессов оптимального экономического роста, ряд моделей экономического равновесия; попытка синтеза теории равновесия и теории экономического роста, предпринятая В.М. Полтеровичем в 1976 году; работы российских ученых в области теории игр, теории группового (социального) выбора и многие другие. Был выполнен ряд работ в области микроэкономического моделирования и планирования деятельности предприятий, впервые изложены принципы новой отрасли математики, названной впоследствии линейным программированием, проведены обширные исследования по применению программно-целевых методов в планировании и контроле народного хозяйства.

Вклад Канторовича в развитие мировой экономической мысли был очень значительным. Леонид Витальевич Канторович своим капитальным вкладом в математику и экономику вошел в плеяду выдающихся ученых двадцатого века. Он по праву считается одним из основоположников современного математического и экономического развития.

С его именем связан научный подход к изучению широкого круга проблем планирования, он проводил большую организационную работу, направленную на совершенствование методов планирования и управления экономикой, в трудах Л.В. Канторовича исследован ряд важных проблем экономической теории и практики управления.

Список литературы

Автономов В., Ананьин О., Макашев Н. История экономических учений. Учебник. -Москва: ИНФРА-М, 2008.- 784 с.
Гренберг А.Г. Математические модели социалистической экономики.
Кабанов В.В. Школа Чаянова, или организационно-производственное направление экономической мысли // История СССР.- СПб: Просвещение, 1990.- 134 с.
Кутателадзе С.С., Макаров В.Л., Романовский И.В. Научное наследие Л.В. Канторовича (1912-1986) // Сиб. журн. 3-8
Макаров Н.П. Социально-этические корни в российской постановке аграрного вопроса. –с. 27-28.
Никонов А.А. Взгляды на аграрный вопрос в двадцатые годы// Социологический журнал- №3, 1994.- с. 66-79.
Худокормов А.Г. История экономических учений. -Московский государственный университет, 1994 г. — 416 с.
Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. М.: 1989.- 380 с.
Чаянов А.В.. Номографические элементы экономической географии // Труды Высшей сельскохозяйственной экономической и политической семинарии. 1921. т. 1
Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. Москва, 1989 г. — с.203.
Шанин Т. Формы экономики вне систем // Вопросы философии,№3-М. :2001.-110 S.
Шанин Т. Концепция крестьянства// Великий незнакомец. -Москва: 2002.- с.1112
Шахов Н.С., Фрейдлин М.П. Математическая экономика в России (1865-1995). -Москва, 2007 г. — 312 с.