Система воспитания в «республике Шкид» - Обучение в «Республике ШКИД»

Оглавление:

Выдающийся педагог Виктор Николаевич Сорока-Росинский (1882-1960) был основателем школы-коммуны имени Ф.М. Достоевского для трудновоспитуемой молодежи — ШКИД «Республика». После окончания Санкт-Петербургского университета в 1906 году он преподавал в гимназиях Санкт-Петербурга и в Военно-медицинской академии, а также работал в психологической лаборатории А.Ф. Лазурского. Ф. Лазурского. Сорока-Росинский — автор монографии «Путь русской национальной школы» (1916). «Учеба — это было наше главное оружие перевоспитания», — писал Сорока-Росинский.

Шкид организовал интенсивный учебный процесс, по 10 уроков в день, который был направлен на развитие личных качеств учеников. «Нас приучали к труду, но не к физическому труду, не к переплету, не к чемоданам, не к сапогам и табуреткам, а к тому, что называется культурой. Десять уроков в день зимой, шесть или семь летом. И никаких протестов ни тогда, ни сейчас — в помине. Мы впитывали культуру с радостью…». — написал Л.Пантелеев. Сорока-Росинский разработал принципы новой педагогики: образование — творческая работа, самоуправление учащихся, коллективная самодеятельность школы. Он отверг навязанную большевистскими властями «рабочую школу» и создал в школе атмосферу интеллектуального творчества: ученики издавали журналы, ставили спектакли, противоречащие линии Наркомпроса. Концептуальной основой школы была объявлена творческая игровая деятельность учащихся. «Лучшим инструментом воспитания является личность учителя, его пример, который может привести к подражанию», — писал Сорока-Росинский[3]. Самостоятельность и инициативность учеников — главные принципы работы школы. С. Я. Маршак называл «ШКИД» «пролетарским лицеем». Сорока-Росинский и его сотрудники создали настоящую школьную республику бывшей бездомной молодежи, где учебный процесс сочетался с активным отдыхом, театральным дилетантизмом, спортом и т.д. «Лучшим критерием воспитательной работы любой школы, любого учителя является способность преодолеть это противостояние («мы» и «они»)», — писал основатель ШКИД[4]. Педагогический опыт Сороки-Росинского был использован его учениками Г. Г. Белых и Л. И. Пантелеев в своей повести «Республика ШКИД», впервые опубликованной в 1927 году. Сорока-Росинский создал типологию учителей: «теоретики», «реалисты и утилитаристы», «художники» и «интуитивисты». Он выступал за создание в детских домах уединенных мест для индивидуального творчества и размышлений. После закрытия ШКИД Сорока-Росинский работал в классах для тяжело образованных в Торфяном техникуме, в Ленинградском педагогическом институте имени Герцена с 1928 года, в школе для психоневротических учащихся при Педагогическом институте с 1933 года, в средних школах Ленинграда. В 1960 году Сорока-Росинский погиб под колесами трамвая. «Республика ШК» — уникальная книга. Каждый герой в ней имеет реальный прототип, а жизнь в Школе социально-трудового воспитания имени Достоевского (ШКИД) полна разных событий: смешных и драматических, авантюрных и будничных, грустных, радостных, мелодраматических… В общем, все как в жизни.

В приюте живет банда подростков, бывших беспризорников, которые изучают окружающую среду и жизнь. Голод, холод и последствия Гражданской войны — вечные спутники детей в этой борьбе за выживание. Молодым трудно жить в молодом государстве, но на их стороне вечный оптимизм молодого поколения.

Темные, жестокие времена 1920-х годов привели к тому, что многие тысячи бездомных молодых людей оказались на улицах. В голодном Петрограде они воруют, грабят, а иногда идут на еще более жестокие преступления. Некоторые из них попадают в обычные детские дома, а самые неисправимые оказываются в школе Достоевского для «дефективных», которая наводит ужас на тех, кто не может быть образован. Что делать с ними, голодными, озлобленными, признающими только силу и власть воровских законов? Однако не все они такие. Они разные. Но теперь им предстоит жить вместе, учиться и в конце концов наладить нормальную жизнь.

Кажется, что у них есть крыша над головой, еда — живи и наслаждайся. Но нет. Если бы это было так, то результат был бы сказкой. Но авторы, бывшие бомжи, очень искренне писали обо всем — о победах и неудачах учителей, многие из которых представали совершенно растерянными перед необычными учениками. Но те, у кого хватило сил, терпения и мужества работать с этими детьми, отдали им дань уважения.

Обучение в «Республике ШКИД»

Был установлен точный распорядок дня и расписание школьных занятий. Л. Пантелеев и Г. Белых, сами ученики этой коммунальной школы, в своих воспоминаниях пишут, что в день было десять уроков: с 10 часов до обеда — четыре, после обеда — перерыв, потом снова четыре часа до ужина, а после ужина еще два часа. Мы изучали русский язык, русскую литературу, зарубежную литературу, историю России, историю древних цивилизаций, немецкий язык, арифметику, географию и другие предметы. Как видно из этого списка, предпочтение отдавалось предметам гуманитарного цикла. Дети могли изучать русский язык и литературу в полном объеме — уроки проводил сам директор школы. Так в своем маленьком мире — Республике ШКИД — В.Н. Сорока-Росинский воплотил в жизнь идею национальной школы, которую он лелеял долгие годы.

Подбор преподавательского состава представлял собой серьезную проблему. В полуразрушенном, голодном и опустевшем Петрограде трудно было найти подготовленных учителей. Даже если такие учителя и были, мало кого из них привлекала перспектива работы в школе-интернате для трудновоспитуемых подростков. Часто на работу принимали обычных людей, даже не имеющих педагогического образования, которые, очевидно, шли туда не из любви к детям, а ради бесплатного питания. Почти все воспитатели оказались невинными младенцами, перед которыми стояли дети, уже многое испытавшие в своей жизни. И все же В.Н. Сорока-Росинский много сделал для того, чтобы ученики не только получили необходимые знания по общеобразовательным предметам, но и вынесли из школы систему настоящих ценностей.

Классы формировались не столько по возрасту, сколько по способностям и уровню знаний, с которыми дети приходили в школу. В этой разнородной группе детей индивидуальный подход был просто неизбежен — и он применялся в меру наших возможностей.
По каждому предмету детям давалось домашнее задание, для выполнения которого было отведено специальное время после вечернего чая, и учителя контролировали этот процесс. А для самой тщательной и детальной проверки знаний существовала бухгалтерия. Счет в Шкиде был проверкой знаний, полученных на занятиях, которые проводились раз в год. Традиционно учителя готовились к учету заранее. Учителя давали ученикам задания по каждому предмету, и на основе этих заданий составлялись диаграммы, конспекты, схемы, организовывались предварительные зачеты и репетиции.

Помимо общеобразовательных предметов, в учебную программу входили физкультура (также называемая гимнастикой), рисование, пение и даже танцы.

Итак, давайте рассмотрим характеристики учителей, которые работали бок о бок с блестящим руководителем «трудной» школы Викниксором. Когда Виктор Николаевич Сорока-Росинский (1882-1960) возглавил школу имени Достоевского, он уже имел пятнадцатилетний педагогический опыт и был автором многих серьезных исследований о школе и воспитании детей. Руководство этой школой-интернатом для трудных детей в тяжелые годы войны, разрухи и голода было, вероятно, самой значительной работой в его жизни. V. Н. Сорока-Росинский мечтал, чтобы его ученики стали полноправными гражданами, и прежде всего он хотел дать им образование, хотел пробудить в них интерес к учебе. Десять-двенадцать уроков в день! Это может показаться невероятным. Но шкидяне поняли: Учиться означало «выйти в мир»; учиться означало «закрепиться в жизни». Это стало их девизом, это прозвучало в их гимне. Культ учебы, поощрение литературной игры, издание рукописных газет и журналов — все это впоследствии позволило С. Маршаку сравнить эту школу полутюремного режима с Царскосельским лицеем Пушкина.

В конце жизни В. Н. Сорока-Росинский работал над книгой «Школа Достоевского». В ней он нарисовал картину жизни в школе Достоевского и рассказал о своей учительской карьере, о своих коллегах по нелегкому делу воспитания бывших правонарушителей.
Из шестидесяти учителей, которые в разное время приходили в школу Достоевского, в живых осталось только десять. Ядро педагогического коллектива составили товарищи Сороки-Росинского по Путиловскому училищу: добрая и отзывчивая Элла Андреевна Люминарская, или Эланлум, как ее называли ученики, осмелившаяся занять пост заместителя; Константин Александрович Меденников (Косталмед), преподававший детям гимнастику; Александр Николаевич Попов (Алникпоп), преподававший историю.

Управление в «Республике ШКИД»

Школа Достоевского. Школу Достоевского не зря называли республикой. У нее была особая система самоуправления: «Вот методология нашей системы самоуправления. Сегодня мы выберем старост для классов, общежитий, кухни и гардероба. В их обязанности входит назначение дежурных офицеров. Дежурные будут назначены на один день. Один сегодня, другой на следующий день, третий через день и так далее. Таким образом, вы все в равной степени участвуете в общественной жизни школы.

Сначала дети сопротивлялись такой системе, называя свою собственную «республику» «монархией», но вскоре они убедились, что с доброжелательным школьным правительством любые возникающие проблемы действительно могут быть решены. В конце концов, у республики была своя символика — гимн и герб.
Система образования в «Республике Шкид».

Школа-коммуна имени Достоевского, основанная В. Н. Сорока-Росинским в 1918 году, была одной из многих подобных школ, появившихся на территории Советского Союза в первые годы его существования. Их появление было вызвано суровыми условиями в первой половине двадцатого века. Одним из последствий тяжелых социальных потрясений, сопровождавших революцию, была бездомность, которая стала страшной чумой на теле молодого общества.

Основными источниками средств к существованию были попрошайничество, воровство, грабежи и т.д. Беспризорные дети могут воровать сами или помогать взрослым ворам и грабителям. Примерно с 15 лет они уже были прочно втянуты в преступный мир. Поэтому при организации первых колоний правительство применило формулу «пища для свободы». Бесплатные столовые были организованы рядом с местами скопления беспризорных детей. Вначале они приходили поесть время от времени. Позже они привыкли к этому и приходили на обед каждый день. К этому времени рядом со столовой было организовано что-то вроде бесплатного ночного приюта. Детям предоставляли ночлег, а для отдыха в приютах были организованы школьные занятия и мастер-классы. От нечего делать они пытались учиться и работать и впоследствии были втянуты в эту деятельность. Колония для трудновоспитуемых была фактически готова. Школа Достоевского — типичный пример превращения общежития в исправительную колонию.

Принципы суворовской педагогики — — глазомер, быстрота и стремительность. На языке педагогики это означает способность быстро ориентироваться в ситуации. Для этого важно осознавать специфику непредвиденной ситуации, знать собственные средства и возможности, объективно оценивать обстановку. Выберите направление основной атаки. Важно определить, что является наиболее важным в данный момент, и направить на это имеющиеся средства. В «Республике Шкид». по словам В. Н. Сороки. Росинского, самым важным было противостояние учеников (шкидов) и учителей (халдеев). Причина заключалась в том, что студенты, побывав в воровских бандах, усвоили уличную мораль: каждый вне банды — потенциальный враг, внутри банды существует «взаимная ответственность». Уважение к личности. У каждого из студентов была своя авантюрная биография, свой особенный характер, сложившийся в отчаянной борьбе за жизнь. Но только на первый взгляд герои «Шкиды» — опытные парни, прошедшие огонь, воду и медные трубы, отчаянные типы с воровскими привычками и криминальными кличками. Но на самом деле это были искалеченные жизнью, истощенные многолетним недоеданием подростки, которым требовалась реальная помощь в воспитании.

Критика «Республики ШКИД» В 1920-1930-х.

Дебютный роман молодых авторов, опубликованный в 1927 году, быстро завоевал популярность и переиздавался ежегодно в течение следующих восьми лет, пока один из авторов, Григорий Белых, не был арестован в 1935 году.

Он был приговорен к трем годам лишения свободы по статье 58-10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда). Хотя арест не был связан с содержанием «Республики Шкид», переиздание было остановлено, а сама книга изъята из библиотек [Путилова 1993], [Терехова 2015]. После смерти Белых в тюремной больнице в 1938 году Л. Пантелееву (настоящее имя Алексей Иванович Еремеев) неоднократно предлагали переиздать «Республику» без упоминания об изгнанном соавторе, но каждый раз он отказывался.

Именно Пантелееву удалось добиться посмертной реабилитации Белых в годы «оттепели», а затем и возможности переиздания повести. Однако возвращение книги было отложено. Государственное издательство детской книги («Детгиз»), куда в 1957 году была первоначально направлена переработанная рукопись, не издавало «Республику Шкид» в течение четырех лет. Только после появления перевода повести в ГДР (1959) и ее публикации во «взрослом» издательстве «Советский писатель» (1960) книга была издана для детей. Причиной долгой задержки была не только излишняя осторожность сотрудников издательства, которые боялись публиковать недавно запрещенный роман. Лидия Чуковская, которая внесла большой вклад в реабилитацию «Республики»…. В одном из писем Пантелееву она указала еще одну причину: «…Мне сказал один детгизовец, что на днях была драка: за и против переиздания «Республики». Максимова1 с пеной у рта доказывала, что [книга] устарела и антипедагогична».

Для издательства, принадлежавшего Министерству просвещения РСФСР, педагогическая ценность книги была важным критерием, тем более что обвинения в «антипедагогичности» преследовали «Республику» с первого года издания. Критики и педагоги опасались, что герои книги, бездомные и заброшенные подростки, станут плохим примером для подражания для юных читателей. Так, сотрудник Научно-педагогического института методов школьной работы Наркомпроса РСФСР С. Шабалов был уверен, что «в очень многих местах книги мышление подростка неизбежно пойдет в социально вредном направлении».

Как история (пере)воспитания бездомных детей, рассказ был интерпретирован не только учителями, но и литературными критиками.

Во-первых, это было вдохновлено всей предшествующей традицией работ о детях и подростках, особенно о детях и подростках в школе. Во-вторых, «педагогическое» прочтение «Республики Шкид» основывалось на зарождающихся традициях литературы социалистического реализма, главной темой которой было формирование нового человека. Так, рецензент журнала «Молодая гвардия» Б. Лунин, прочитавший рассказ как «документальный дневник», увидел на его страницах кадры «необыкновенной лаборатории, выпрямляющей человека». Он противопоставил успехи советской школы образу жизни петербургских семинаристов XIX века, который он описал в «Очерках из бурсы». Книга Помяловского, вероятно, была воспринята с такой же буквальной интерпретацией.

«Антихунвейбиновское произведение». Авторское предпочтение «Республики ШКИД».

Отстаивая интеллектуалистический характер образования в школе Достоевского, Л. Р. Кабо опирался не только на одноименную рукопись В. Н. Сороки-Росинского и произведения цикла «Скидны «7 , но и на воспоминания А. И. Пантелеева. В книге она цитирует его письмо, в котором писатель вспоминает, как неприятно на него повлияли изменения, произошедшие в школе после увольнения В.Н. Сороки-Росинского:

Новый суперинтендант маленькой разведки. Неинтеллигентные, тупые, скучные лица детей. Для сравнения, я понял, что такое наша шкида…..

Нас приучали к работе, но работе не физической, не папкам, не чемоданам, не сапогам и табуреткам, а тому, что называется — культура

Апология напряженной учебы и интеллектуального труда появляется только в публичных выступлениях Пантелеева после возвращения книги читателям в 1960-е годы. На вопрос, в какой школе он предпочел бы учиться, если бы такая возможность представилась ему еще раз, он без колебаний ответил, что «пошел бы учиться только в Шкиду!». Ибо там «он научился работать над книгой и над собой», и там «…. он впервые по-настоящему связался с литературой, с искусством» [Пантелеев 1970, с. 185]. По его мнению, это было возможно только благодаря интенсивной учебе — тому самому, за что Сорока-Росинский подвергался критике со стороны своих оппонентов в 1920-1930-е годы:

Мы учились — причем добровольно, без принуждения — по десять часов в день. Мы много и увлеченно читаем. Мы изучали иностранные языки. Мы писали стихи. Было время, когда на каждые шестьдесят человек в нашей маленькой республике приходилось около шестидесяти газет и журналов. <…> Было издательство <…> был музей. Там был театр. [Пантелеев 1970а, с. 188-189].

На первый взгляд, оценки Пантелеева принципов школы Достоевского Л.Р. Кабо схожи, но автор «Республики Шкид», будучи близок к идеям тау-педагогики, все же отличается от них. В письме Кабо, поздравляя писателя с публикацией его книги «Жил на свете учитель», Пантелеев неожиданно признал, что и «авторы «Республики полозов», и сам Сорока-Росинский сделали все, чтобы запутать исследователя и не дать ему понять, что такое полоз и кто его президент». По его мнению, восприятие педагогической системы Викниксора сильно искажено ее художественным отображением в «Республике Шкида», и даже «президент» Шкиды, В.Н.Сорока-Росинский, «меньше полагается на собственную память, чем на <…> книгу».

Хотя А. И. Пантелеев, как и Л. Р. Кабо, считал интенсивную учебу таким же видом труда, как и промышленный труд, его интерпретация школы Достоевского, по крайней мере в 1960-1980-е годы, далеко отошла от привычного подхода к оценке успеха школы с точки зрения (пере)воспитания «дефективной» молодежи. Пантелеев видит главную заслугу В.Н.Сороки-Росинского в сохранении и воспитании тех талантов и способностей, которые изначально прививались ученикам школы. Очевидно, что эта точка зрения противоречила антропологической модели, лежавшей в основе советской школы: она вытекала из аргумента Пантелеева о том, что не может быть нормы, к которой система образования должна вести ребенка, потому что мера одаренности у всех разная.8

С другой стороны, концепция Пантелеева дала основу для критики коллективистской и эгалитарной системы ценностей, с которой не соглашалась школа Достоевского. В речи, посвященной памяти В.Н. Сорока-Росинского на собрании, посвященном столетию со дня рождения педагога, Пантелеев процитировал одного из своих читателей, который назвал «Республику Шкид» «антихунвейбиновским» произведением. Адресат писателя, стареющий комсомолец 1920-х годов, объяснил использование этого анахроничного термина применительно к реалиям республики: «Я помню свою молодость, со всеми ее кунвейбовскими фокусами и извращениями, с кампанией против всего интеллектуального, духовного, интеллигентного….. Какой отпор всему этому дала ваша с Белычем книга!».

На странице курсовые работы по педагогике вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Педагогика».

Здесь темы рефератов по педагогике

Читайте дополнительные лекции: