Теория общественного договора. Проект просвещения и понятие прав человека

Оглавление:

Концепция «общественного договора» (дословный перевод термина «social contract») впервые появилась в работах философов Томаса Гоббса (17 век) и Жан-Жака Руссо (18 век). Только после выхода книги Руссо «Об общественном договоре» (1762) эта идея стала популярной в европейской политике и социальной науке. Эти древние авторы, обсуждавшие общественный договор, имели в виду следующее. Человек по своей природе обладает неотъемлемыми естественными правами — на свободу, на собственность, на достижение своих личных целей и так далее.

Но неограниченное использование этих прав ведет либо к «войне всех против всех», то есть к социальному хаосу, либо к установлению социального порядка, в котором одни жестоко и несправедливо угнетают других, что приводит к социальному взрыву и, опять же, хаосу. Поэтому необходимо, чтобы все граждане добровольно отказались от части своих естественных прав и передали их государству, которое под контролем народа гарантирует закон, порядок и справедливость.

Говоря об авторитарных и демократических принципах в общественном договоре Руссо, необходимо сначала сказать несколько слов о самих принципах общественного договора, которые не всегда правильно понимаются в дискуссиях и исследованиях. Таким образом, основное, что подразумевает любой общественный договор, будь то договор Локка, Гуго Гроция или Руссо, — это существование некоего «естественного состояния» (хотя Руссо пишет, что это гипотеза)39 , в котором всем было хорошо. И вдруг все стало плохо — Руссо говорит об этом путано и довольно непонятно — «люди достигли того предела, когда силы, мешающие им оставаться в естественном состоянии, превышают в своем противодействии силы, которые каждый отдельный человек может привести в действие, чтобы сохраниться в этом состоянии». Для дальнейшего нормального развития человек должен создать «сумму сил», способную преодолеть это «противодействие» и возникающую только в результате совместных действий многих индивидов. Более того, перед человеком стоит вопрос о поиске «такой формы объединения, которая со всей своей общей силой защищает и сохраняет личность и собственность каждого отдельного члена объединения, и…. где каждый, объединившись со всеми, подчиняется только себе и остается таким же свободным, как и прежде». Это задача общественного договора, договора между людьми. Это договор, в котором «каждый подчиняет себя всем, не подчиняясь никому в особенности».

Остановимся немного на вопросе формирования договора и «естественного состояния», о котором говорилось выше. Т. Дуглас в своем уже упоминавшемся исследовании приводит интересную точку зрения на вышесказанное — «дело в том, что в образе «природного дикаря», некоего атомарного индивида, мыслители XVII-XVIII веков представляли автономную личность, того самого суверенного субъекта, который является основой демократических социальных структур… и которого производит буржуазное общество….. » . Таким образом, соглашаясь на договор и обретая государственность, индивид — или уже общество — сознательно теряет эту личность как автономный субъект и тем самым теряет демократию. Другими словами, человек, который вообще заключает договор, становится несвободным, и неважно, какая форма правления устанавливается в получившемся обществе — в принципе, его все равно нельзя назвать ни свободным, ни демократическим. В целом, хотя некоторые исследователи и допускают, что Руссо писал «договор» чуть ли не с существующей на тот момент в Женеве формой правления (например, Алексеев), если рассмотреть хотя бы процитированные нами эпизоды, то можно увидеть явный утопизм и неопределенность подобных суждений.

Руссо об Общественном договоре

Волгин справедливо пишет, что «общественный договор почти полностью лишен характеристик исторического реализма». Общественный договор не является общественным договором. На самом деле, никогда не существовало изначально изолированного индивида, который решил сформировать «общество» таким образом, чтобы оно возникло в результате договора. Тем не менее, возникла ситуация, когда такой автономный субъект, не находящийся в «естественном состоянии», решил присоединиться к «договору». Мы снова говорим о Французской революции, в которой договор был повсеместно распространен (вспомните, например, «Декларацию прав человека»). Что привело к попыткам ввести политические постулаты? Мы уже знаем, к чему привели попытки внедрить политические взгляды Руссо в массы — и не только из французской истории, но и отчасти из русской, потому что «рабочий класс … рабочий класс» совершил революцию «в союзе с бедным крестьянством» (одна из версий договора) «под руководством Коммунистической партии во главе с Лениным» (так заявили сами большевики).

Однако давайте вернемся к Общественному договору. Самое важное предложение Руссо о том, что представляет собой заключение общественного договора, на самом деле следующее: «Каждый из нас отдает свою личность и все свои силы под верховное руководство общей воли, и таким образом для всех нас вместе каждый член становится неотделимой частью целого». Вступая в общественный договор, человек становится несвободным. Однако он/она становится свободным не по собственному желанию. Вместо индивидуального мнения каждого существует некая «общая воля», которая «не может ошибиться». Вертцман в своей работе о Руссо иронично замечает, что «для изобретения «общей воли» — невидимой категории, неисчислимой по количеству, — нужен был не только ум политика, но и воображение поэта». С появлением «общей воли» исчезает понятие «народ» и появляется «люди» — люди не могут ошибаться, но воля людей может ошибаться, так же как общая воля не может ошибаться (она всегда стремится к благу общества), но воля людей может ошибаться, и тем более «воля всех», ибо воля «всех» индивидуально не направлена ни на что, кроме достижения своих собственных целей. Из этого, в свою очередь, можно сделать вывод, что общественный договор утопичен, ибо о том, где заканчивается «воля всех» и начинается «общая воля», Руссо мудро умалчивает. Кстати, в историографии отмечается, что «концепция общей воли не была полностью ясной и однозначной».

Чуть позже Руссо переходит к вопросу — насколько законным был сам договор? В чем заключается легитимность общественного договора? Итак, договор «подписан», и теперь, когда и государство, и общество созданы им, встает вопрос о «придании ему движения и воли посредством законодательства».

Руссо уже постфактум обращается к этому вопросу. Получается, что поскольку законности как таковой не существует, человек узаконил свое рабство через сам договор. Он узаконил рабство. Но он сделал это потому, что иначе было нельзя, так как по какой-то причине нельзя было оставаться в состоянии природы. Руссо уже почитает «состояние природы» в своем «Рассуждении о науках и искусствах». Здесь, в «Договоре», он также падает на колени перед ней, но говорит о ней как о чем-то утраченном, о том, что человек сознательно или бессознательно потерял и к чему он уже не вернется. Теперь необходимо начать с «свершившихся фактов» договора.

Концепция возникновения государства

Таким образом, мы почти ответили на вопрос, кто заключает «контракт». Его создают люди, отдельные личности между собой. Таким образом, эти индивидуумы перестают существовать, и создается целое, которое должно действовать одинаково для всех индивидуумов50 . «Договор, — как мы видим, и как признает Руссо, — содержит взаимные обязательства всего народа и отдельных лиц и … Каждый человек, заключающий договор с самим собой (выделено автором), берет на себя обязательства в двух отношениях: как член государства по отношению к частным лицам и как член государства по отношению к суверену. Согласно интерпретации Руссо, суверен — это совокупность людей, объединенных договором. Государство — это политический организм в его пассивном состоянии. Активное состояние этого политического организма — суверенное. Советские комментаторы (концепции Руссо) В.С. Алексеев-Попов и Л.В. Борщевский прямо отождествляют понятия «народ» и «суверен», откровенно заявляя, что «народ, собираясь, образует целое (суверена), с которым он заключает договор».52 Суверен — это народ.

Читатель может законно спросить, зачем человеку, будь то с самим собой или с такими же людьми, заключать договор, чтобы подчиняться ему? Ответ прост — и мы находим его в другом отрывке из Руссо: «Общественный договор имеет своей целью сохранение договаривающихся сторон».53 Это не тот случай. Таким образом, соглашаясь на договор, индивид предпочитает безопасность собственной свободы и заменяет ее зависимостью от отдельных частей «целого», от договора. Каковы формы этой зависимости, отличаются ли они друг от друга, а может быть, все они являются лишь отражением общего института, каковым по своей сути является договор, мы рассмотрим в следующей главе.

Как мы уже поняли, заключая договор, человек фактически лишается свободы. Он вступает в него для своей безопасности, когда уже невозможно жить в «естественном состоянии». Заключая «общественный договор», каждый человек отказывается от себя как индивидуума, от своей «частной воли» и подчиняет ее «общей воле», которая направлена — и должна быть направлена — на общее благо.

В заключение следует отметить, что весь общественный договор и концепция общественного договора — это, прежде всего, концепция возникновения государства. Это не единственная концепция, и она далеко не доминирующая. Существует множество подобных теорий: патриархальная (Р. Фильмер), теократическая, теория насилия (Э. Дюринг, Л. Гумплович), социально-экономическая (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин), органическая (Дж. Фортескью, А. Шеффле, Р. Вормс) и даже психологическая (Ж. Бурдье). В то же время следует отметить, что теория общественного договора Руссо — не первый (скорее последний) и не единственный акт подобного жанра. До этого мы имеем дело с «трактатами» Гуго Гроция и Джона Локка, которых в некотором смысле можно назвать предшественниками женевского писателя.

Авторитарное и демократическое в «Общественном договоре»

С самого начала стоит сказать, что Руссо очень мало говорит непосредственно о демократии или авторитарной власти. Для него, и это ясно из договора, они вторичны, как и любая форма власти вторична после заключения «договора». Именно по этой причине Руссо использует слово «демократия» всего несколько раз, а слово «авторитаризм» (которого на самом деле не существовало во время написания «Договора») мы вообще не найдем. Руссо, с другой стороны, говорит о «республике» — он называет республикой «любое государство, управляемое законами «54 . Первый закон, по сути, становится общественным договором. Из этого легко сделать простой, хотя и спорный вывод, что все, что происходит после «контракта», так или иначе является республикой. Для Руссо форма правления не так важна. Здесь встречаются как «монархическая республика», так и «республиканская монархия». Каждый из них подразумевает главное — он был когда-то, давным-давно, заключен самим человеком, заключен «общественный договор», которым он обеспечил как свою свободу (которая сильно отличается от свободы в состоянии природы), так и свою несвободу. Руссо здесь, как и в ряде других случаев, порой противоречит не только так называемым просветителям, то есть родоначальникам идей «просвещенного абсолютизма», но и самому себе, ибо, с одной стороны, общественный договор, заключаемый людьми, заключается по их собственной воле, а с другой стороны, их воля перестает существовать благодаря этому договору.

Является ли общественный договор демократическим? Как уже упоминалось выше, И. Верцман писал, что «Руссо придал идее «общественного договора» демократический характер».55 Это правда, потому что беспримесное исполнение «общественного договора» возможно только в эгалитарной республике, основанной на теории равенства, в которой существует реальное равенство всех без исключения граждан перед законом, что предполагает власть народа — «власть как законодательную, так и исполнительную». Но как может управлять «народ в целом»? Это, конечно, невозможно. Не зря Руссо закрепил в «общественном договоре» еще одно право (как отмечает Верцман, впервые «было сформулировано священное право») — право народа на свержение тирана. Значит, согласно учению Руссо, некий тиран возможен в результате договора? Давайте посмотрим, как это происходит.

В.П. Волгин справедливо замечает, что политическая организация, созданная по «договору», имеет две цели: 1) поддержание общественного порядка и 2) обеспечение счастья граждан. Во-первых, мы должны попытаться определить термин «договор».

Таким образом, авторитаризм (лат. autoritas — власть) — это «система власти, характерная для антидемократических политических режимов». Обычно она сочетается с личной диктатурой. Исторические формы А. включают азиатские деспотии, тиранические и абсолютистские формы правления древности, средневековья и современности, военно-полицейские и фашистские режимы, различные варианты тоталитаризма».

Принципы демократии

Демократия — это «форма государственной политической власти, основанная на признании народа в качестве источника власти». Основные принципы Д.: правление большинства, равенство граждан, защита их прав и свобод, верховенство закона, разделение властей, выборность главы государства и представительных органов59 . Похоже, что проект Руссо — это чисто демократический документ. Эгалитаризм (теория равенства) — одна из главных идей Руссо; признание «вечности» как источника и исполнителя власти также характерно для демократии. Исследователи также говорят об этом. Волгин в своей работе приводит слова Руссо — «Я хочу родиться в демократическом государстве….. Я хочу жить свободно и умереть свободным «60. Для Руссо, утверждает Волгин, идеалом правления является умеренная демократия61 . Но давайте теперь обратимся к самому Руссо. В своем трактате, как уже отмечалось, он не уделяет большого внимания формам правления. Фактически, он говорит о трех формах правления — демократии, аристократии и монархии. «Государь может сначала отдать власть всему народу или большей его части, чтобы граждан-магистратов было больше, чем граждан-частников. Такая форма правления получила название демократии. Или же он может сосредоточить власть в руках небольшого числа людей, так что простолюдинов становится больше, чем магистратов, и такая форма называется аристократией. Наконец, он может сосредоточить все управление в руках одного магистрата, от которого все остальные получают свою власть. Эта форма является наиболее распространенной и называется монархией или царской властью.

Однако, пишет Руссо, неправильно, что тот, кто издает законы (т.е. суверен), должен их исполнять. Именно в этом заключается главная опасность демократии. Сам общественный договор, кажется, нацелен на демократические моменты — равенство, возможность управления, ответственность перед законом. Но возникает вопрос — какое равенство и какую возможность управления предлагает Руссо? Получается, что равенство — это «все перед всеми», а управление — «все для всех», но вряд ли это возможно в обществе. Руссо сам говорит об этом. По его словам, неправильно, когда «народ в целом отвлекает свое внимание от общих целей, чтобы обратить его на частные». Другими словами, небольшая группа людей будет по-прежнему занята управлением обществом, которое возникло в результате общественного договора, в то время как большая часть — «народ» — должна будет обратиться и подумать о смутной и неопределенной «общей воле». Более того, справедливо говорит Руссо, «противоречит естественному порядку, когда большое число управляет, а малое число управляется».

Таким образом, демократизм общественного договора, провозглашенный в самом начале, должен, как нам кажется, почти в каждом случае уступить место более практическому порядку вещей, когда небольшое число лиц управляет (неизвестно, насколько ими движет идея общего блага и исполнения «общей воли»), а другое число, обычно самое большое, управляется этим первым. Правильно было бы сказать, что человек, заключающий «общественный договор», не прощается со своей свободой, но заменяет естественную свободу искусственной, проявляющейся в «демократизации» общественного договора. Естественная свобода исчезла, потому что теперь, через создание общества, человек вынужден «подчиняться верховной власти». Общественный договор — это искусственный договор. И если до заключения договора человек был свободен вне всяких норм, то после заключения договора его свобода становится свободой, но это не означает, что он действительно свободен. Действительно, наряду с государством появляются некоторые формы правления, которые и сейчас определяют степень свободы человека. Все они, по сути, не заменяют реальной свободы, а наиболее развитая из этих форм, демократическая, невозможна практически ни в одном обществе.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: