Виды защитных механизмов - Теория защитных механизмов

Оглавление:

В современной психологической литературе существует несколько терминов, связанных с феноменом защиты. В самом широком смысле защита — это термин, обозначающий любую реакцию организма, направленную на сохранение себя и своей целостности. В медицине, например, известны различные явления защитных реакций защиты от болезней (резистентность организма) или защитные рефлексы организма, такие как рефлекторное моргание глаз в ответ на быстро приближающийся объект или отведение руки от горячей поверхности. В психологии, однако, наиболее распространенными терминами, обозначающими психологические, а не просто биологические защитные явления, являются защитные механизмы, защитные реакции, защитные стратегии, невротические защиты и дефензивность как черта личности. Кроме того, экспериментальная психология обнаружила широко известный сейчас феномен перцептивной защиты, который заключается в сильном повышении порогов восприятия «табуированных», то есть запрещенных слов, предметов, ситуаций.

Психологическая защита сегодня определяется как любая реакция, которую человек усваивает и бессознательно использует для защиты своих внутренних психических структур, своего «Я» от таких чувств, как страх, стыд, вина, гнев, а также от конфликта, фрустрации и других ситуаций, переживаемых как опасные (например, ситуация принятия решения для некоторых).

Исторически первым ученым, разработавшим достаточно стройную теорию механизмов самозащиты, был знаменитый австрийский врач и психоаналитик Зигмунд Фрейд. Эта часть его теории и практики психоанализа была хорошо воспринята учеными в смежных областях медицины (особенно психиатрии) и психологии, и впоследствии получила дальнейшее развитие у многих психологов, хотя не все из них разделяли психоаналитический взгляд на природу защитных механизмов. В настоящее время термин «защитный механизм» означает устойчивый поведенческий защитный паттерн (схема, стереотип, модель), сформированный для защиты себя от восприятия провоцирующих тревогу явлений. Термин «поведенческий» требует здесь пояснения. По мнению некоторых авторов, оно относится к внешне наблюдаемым моделям мышления, чувств или действий, которые функционируют как обходные пути, как избегание тревожных явлений или как трансформаторы того, что вызывает тревогу или чувство тревоги. Этот взгляд более характерен для психологов и психиатров, которые не являются психоаналитически ориентированными, но признают бессознательную природу защитных механизмов. Однако для других авторов, которые придерживаются более психоаналитического понимания природы защитных механизмов, внешне наблюдаемые и регистрируемые защитные модели поведения (а также, конечно, связанные с ними чувства и мысли) являются лишь внешними, иногда даже частичными, проявлениями внутреннего, скрытого, интрапсихического процесса, который, по их мнению, как раз и является истинным защитным механизмом. Для этих авторов внешне наблюдаемое, регистрируемое поведение является всего лишь защитной реакцией, а не механизмом, обеспечивающим специфический ответ.

Основной и общей чертой, которую Фрейд и все его последователи считали общей для различных типов защитных механизмов, является то, что они а) бессознательны, то есть человек не осознает причин и мотивов, целей или самого факта своего защитного поведения по отношению к определенному явлению или объекту, б) защитные механизмы всегда искажают, фальсифицируют или замещают реальность. Вообще, следует отметить, что проблемой тревоги гораздо раньше занимались представители психоаналитической, а не психологической школы, и уже в своих первых работах о защитных механизмах Фрейд указывал, что существует два основных способа совладания с тревогой. По его словам, первый, более здоровый способ справиться с явлениями, вызывающими тревогу, — это преодолеть препятствие, осознать мотивы своего поведения и многое другое. Второй, менее надежный и более пассивный способ — справиться с тревогой, бессознательно деформируя реальность (она может быть внешней или внутренней), то есть формируя некий защитный механизм. Интересно, что эта идея нашла новое воплощение в современной психологии в виде разделения понятий защитных стратегий и стратегий совладания со стрессом и другими вызывающими тревогу событиями. Копинг-стратегии могут быть разными, но они всегда осознанны, рациональны и направлены на источник тревоги (например, студент, испытывающий тревогу перед конкретным экзаменом, может выбрать различные стратегии для подготовки к нему и успешной сдачи). Защитные стратегии включают бессознательное, иррациональное поведение в виде, например, забывания времени экзамена, потери оценок или школьных отчетов, психологической зависимости от человека, импульсивного злоупотребления алкоголем, курения, переедания и даже тяжелых соматических заболеваний.

Основные защитные механизмы различаются по определенным параметрам: по степени переработки внутреннего конфликта, по способу искажения реальности, по количеству энергии, которую субъект тратит на поддержание того или иного механизма, по степени инфантилизации (т.е. зависимости от предыдущей конкретной стадии развития человека), и, наконец, по типу возможного психологического расстройства, возникающего в результате обращения к тому или иному защитному механизму. Все они описывают более или менее возможные варианты динамической трансформации нашего желания под давлением страха, угрозы, внешних или внутренних ограничений, требований реальности, то есть то, что Фрейд метко назвал «судьбой желания». Используя свою известную трехчастную структурную модель психики («Я», «Эго» и «Суперэго» в русском языке, и «ид», «эго», «суперэго» в иностранной речи, соответственно), Фрейд предположил, что некоторые защитные механизмы возникают в самые ранние моменты жизни человека, и эта гипотеза была позже подтверждена многочисленными экспериментальными исследованиями и клиническими наблюдениями за детьми.

Хотя сам Фрейд, по-видимому, недооценивал присутствие подобных мыслей в своих ранних работах, несомненно, что изучение защитных механизмов впоследствии стало важной темой психоаналитических исследований, особенно в работах А. Фрейда. На конкретных примерах она показала разнообразие, сложность и границы использования защитных механизмов, указав, что для защиты могут использоваться совершенно разные типы действий (фантазии, интеллектуальная деятельность), и что защита может быть направлена не только против влечений, но и против всего, что вызывает беспокойство (эмоции, определенные особые ситуации, требования суперэго и т.д.). Не претендуя на исчерпывающий или систематический характер, Фрейд перечисляет следующие защитные механизмы: Репрессия, регрессия, реактивное образование, изоляция, отмена старого, проекция, интроекция, инверсия, реверсия и сублимация.

Существуют и другие методы защиты. Фрейд также упоминал в этом контексте отрицание через фантазирование, идеализацию, идентификацию с агрессором и т.д. М.Кляйн описал расщепление объекта, проективную (само)идентификацию, отрицание психической реальности, утверждение всемогущества над объектами и т.д. как простейшие виды защиты.

Позднее развитие теории защитных механизмов позволило Э. Бибрингу и С. Лагашу предложить существование механизма совладания, который они противопоставили защитному механизму: Целью защитных механизмов является срочное снятие внутреннего напряжения в соответствии с принципом удовольствия-неудовольствия; целью механизмов совладания является реализация имеющихся возможностей, хотя и ценой большего напряжения. Таким образом, они полагали, что можно провести различие между «Я»-оборонительными действиями против «оно»-движения и «Я»-вырабатыванием собственных оборонительных действий.

Теория защитных механизмов

Самым ранним был описан защитный механизм репрессии. Термин «репрессия» встречается в работах психолога начала 19 века Гербарта, но репрессия как клинический факт того, что люди не властны над определенными значимыми воспоминаниями, была определена и подробно описана Фрейдом в конце 19 века: «Это вещи, которые человек хочет забыть, непроизвольно подавляя их из сферы сознания», то есть непроизвольное забывание. Мы можем думать о репрессии как об универсальном психическом процессе, лежащем в основе формирования бессознательного как отдельной области психики. Чаще всего это понятия, связанные с драйвами, которые трудно, невозможно или опасно удовлетворить. Она особенно выражена при истерических расстройствах личности, но играет важную роль и при других психических расстройствах, а также при нормальном поведении: Таким образом, подавление травматического опыта может временно создать условия для восстановления, т.е. подавление может играть положительную роль в качестве «психологического иммунитета» к травме или угрозе. Теоретическая модель репрессии является прототипом других защитных механизмов: хотя репрессия может рассматриваться как самостоятельный защитный механизм, она появляется как один из защитных механизмов при каждом психическом расстройстве и представляет собой — в строгом смысле слова — «репрессию в бессознательное», «суть которой заключается в изъятии и удержании определенных психических содержаний за пределами сознательного разума». При истерии подавление играет основную патогенную и защитную роль, тогда как, например, при неврозе навязчивых состояний оно участвует в более сложном защитном процессе.

Другой очень известной и широко используемой концепцией в психологии была концепция проекции, введенная Фрейдом. Фрейд определил это понятие как защитный механизм, который ищет и находит в другом человеке или объекте качества, чувства, желания, действия, то есть «внутренние объекты», которые субъект не признает или отвергает в себе. Это очень инфантильный защитный механизм, возможно, первый по своему происхождению, встречающийся у младенцев как проекция неприятных вещей вовне, при психических расстройствах, например, когда человек не осознает собственной агрессии или, точнее, когда страх перед собственной агрессией не дает ему осознать ее, а проецирует ее вовне на других людей (бред преследования), а также в «нормальном» повседневном мышлении (суеверия, предрассудки). Грубо говоря, проекция — это перемещение неврологического или психологического явления вовне, либо от центра к периферии (например, в нейронауке), либо от субъекта к объекту. В психологии термин «проекция» относится к различным процессам:

субъект воспринимает окружающий мир и реагирует на него в соответствии со своими интересами, способностями, ожиданиями, аффективными состояниями и так далее. Этот феномен соотношения внутреннего и внешнего мира был открыт не только под влиянием психоанализа, но и гештальтпсихологией. Это открытие было экспериментально подтверждено на всех уровнях поведения, начиная с животных. Известным примером результата профессиональной проекции является «профессиональное искажение восприятия». Феномен проекции лежит в основе проективных психологических тестов, которые позволяют определить определенные черты характера человека, организацию его поведения, эмоциональную жизнь и т.д. на основе результатов работы испытуемого со слабо структурированным тестовым материалом;
субъект показывает своим бессознательным отношением, что он сравнивает одного человека с другим, например, он может проецировать образ своего отца на своего начальника или образ строгого учителя в школе на преподавателя в университете;
субъект идентифицирует себя с другими, т.е. проецирует свои качества на других (например, на любимое животное) или, наоборот, идентифицирует другие объекты — предметы, людей, животных — с собой;
субъект приписывает другим людям качества, которые он не видит в себе (например, такой человек может утверждать, что «все люди — лжецы»). Это явление, называемое в психологии «отчуждающей проекцией», наиболее близко к концепции проекции Фрейда.

Если рассматривать психический процесс как движение или развитие, то регрессия — это возвращение из уже достигнутой точки в одну из предыдущих. Регрессия означает отступление, движение назад, что можно представить как в логическом и пространственном, так и во временном смысле; обычно это означает возврат к более ранним, более инфантильным формам отношения к значимым объектам желания и формам поведения (мышление, чувства, действия). В целом, регрессия — это переход к менее сложным, менее структурно упорядоченным и менее разделенным способам реагирования, которые были характерны для детства. Регрессия — это более примитивный способ борьбы с тревогой, поскольку она уменьшает напряжение, но не устраняет его причины. C. Холл приводит примерный, но не исчерпывающий список возможных вариантов регрессивного поведения для разных людей в разных ситуациях: «Даже здоровые, хорошо приспособленные люди позволяют себе иногда регрессировать, чтобы снять тревогу или, как они говорят, «выпустить пар». Они курят, напиваются, много едят, выходят из себя, грызут ногти, ковыряют в носу, читают детективы, ходят в кино, нарушают законы, лепечут по-детски, портят вещи, мастурбируют, занимаются необычным сексом, жуют жвачку или табак; одеваются как дети. быстро и рискованно водят машину, верят в «добрых и злых духов», дремлют, дерутся и убивают себя, делают ставки на тотализаторе, мечтают, ищут козла отпущения, бунтуют против власти и подчиняются ей, играют в азартные игры, представляют себя в зеркале, действуют импульсивно и делают тысячу других «детских» вещей. Многие из этих регрессий настолько широко приняты, что рассматриваются как признаки зрелости. В действительности, все они являются формами регрессии, используемыми взрослыми.

Реактивное образование — это психологическая установка или привычка, представляющая собой нечто диаметрально противоположное подавленному желанию, реакция на него в виде так называемой инверсии желания (например, стыд в противоположность бессознательно подавленному желанию показать себя).

Этот механизм, как и многие другие, имеет побочные эффекты в виде деформации социальных отношений с окружающими, поскольку его отличием часто является ригидность, экстравагантность демонстрируемого поведения, преувеличенные его формы. Кроме того, отрицаемую потребность приходится маскировать снова и снова, на что тратится значительное количество психической энергии. Реактивное формирование — это постоянная контратака. Фактически, каждое конкретное реактивное образование проявляет желание, от которого субъект пытается защититься. С одной стороны, влечение неожиданно вторгается в деятельность субъекта в разные моменты и в разных сферах: именно явные аберрации — в отличие от ригидности установок данного субъекта — указывают на замаскированные подавленные влечения или даже бессознательные части личности в его поведении. С другой стороны, крайние формы добродетельного поведения в некотором роде удовлетворяют прямо противоположное стремление и в конечном итоге также проникают в систему защиты. Вот понятная постановка вопроса: «Разве домохозяйка не одержима наведением чистоты, не зациклена на пыли и грязи?».

Реактивные образования

Реактивные образования заслоняют части личности и ограничивают способность человека гибко реагировать на события. Тем не менее, этот механизм считается примером успешной защиты, потому что он строит психические барьеры — отвращение, стыд, мораль. Таким образом, Фрейд подчеркивал роль реактивных образований, наряду с сублимацией, о которой речь пойдет ниже, в формировании человеческих характеров и добродетелей. Вводя понятие суперэго, Фрейд указал, что важную роль в его формировании играет механизм реактивных образований.

Механизм фиксации относится к устойчивой бессознательной ассоциации с определенными лицами или образами, которая воспроизводит один и тот же способ удовлетворения и структурирована в соответствии с одной из стадий этого удовлетворения. Фиксация может быть фактической и явной, или же она может оставаться преобладающей тенденцией, которая дает субъекту возможность регрессии.

В рамках генетического подхода фиксация рассматривается как «застревание» на определенной стадии развития либидо — энергии стремления к удовольствию. Помимо генетической точки зрения, в рамках фрейдовской теории бессознательного, существует возможность интегрировать в бессознательное некоторые неизменные содержания (переживания, образы, фантазии), которые служат опорой для влечений.

Понятие фиксации повсеместно используется в психоаналитическом учении и относится к важному источнику опыта, который сохраняет привязанность к определенным формам удовлетворения, к определенным видам желаемых значимых объектов и к ранее существовавшим отношениям.

В противоположность механизму проекции, по мнению психоаналитиков, существует обратный механизм интроекции или интернализации. Это процесс, в ходе которого межличностные отношения трансформируются во внутриличностные. Другое возможное понимание интроекции — это фантазматический переход от объекта (обычно матери и других значимых фигур детства) — «хорошего» или «плохого», полностью или частично — в субъект.

В более узком смысле об интернализации говорят применительно к отношениям, когда, например, властные отношения между отцом и ребенком интерпретируются как интернализация отношений суперэго и эго. Ребенок, который интроецирует образ отца и интернализирует конфликт с отцом, связанный с борьбой за власть, может в более позднем взрослом возрасте проявить в своем поведении, в отношении своего суперэго к своему «Я», те же черты отношения отца к нему в детстве.

Изоляция — это защитный механизм, характерный для обсессивно-компульсивного расстройства: изолировать мысль или действие, разорвать его связи с другими мыслями или другими аспектами жизни страдающего. Техники изоляции включают остановку мыслительного процесса, использование формул и ритуалов, и, в более общем смысле, весь спектр техник, позволяющих прервать временную последовательность мыслей или действий.

С этой точки зрения, изоляция выступает как «…устранение возможности контакта как такового, запрет на прикосновение к определенному объекту; аналогично, когда невротик изолирует впечатление или действие, прерывая его паузой, он символически сигнализирует, что не позволит мыслям, относящимся к нему, соединиться с другими мыслями».

Мы можем описать изоляцию как особый процесс защиты, который начинается с проявления внушения и приводит к развитию последовательной, внутренне непротиворечивой установки на разрыв ассоциативных связей мыслей и действий, особенно с тем, что непосредственно предшествует или следует за ними во времени.

Знакомый механизм в повседневной жизни — это механизм реакции. Это бессознательная эмоциональная разрядка и высвобождение аффекта, связанного с воспоминанием о травмирующем событии, чтобы воспоминание не стало патогенным или перестало быть таковым. Оно может быть искусственно вызвано в психотерапии, особенно под гипнозом, и затем привести к катарсису, или эмоциональному очищению и облегчению. Реактивация также может произойти спонтанно, спустя более или менее длительное время после первоначальной травмы.

Поэтому реакция — это нормальный способ для субъекта избавиться от слишком сильного аффекта. Однако для того, чтобы вызвать катарсис, эта реакция должна быть адекватной, то есть соответствовать событию, вызвавшему аффект в прошлом.

Репарация, согласно терминологии М. Кляйн, — это механизм, с помощью которого субъект пытается компенсировать ущерб, который его деструктивные фантазии нанесли объекту любви. Этот механизм связан с депрессивной тревогой и чувством вины: Фантазматическое возмещение ущерба, нанесенного материнскому объекту извне и изнутри, позволяет субъекту преодолеть депрессивную установку и обеспечить для своего «Я» стабильную (само)идентификацию с «хорошим» объектом. Если механизмы репарации не установлены прочно, они оказываются либо маниакальными защитами, либо навязчивыми компульсиями. Успешное возмещение означает победу стремления к жизни над стремлением к смерти.

Замещение — симптомы или образования (ошибочные действия, черты характера и т.д.), которые замещают бессознательное содержание. Понятие «замещающее образование» должно быть связано с понятиями «компромиссное образование» и «реактивное образование». Как проявление конфликта защиты, каждый симптом является компромиссом. В поисках удовлетворения симптом функционирует как замещающая сущность, но в случае с реактивными сущностями преобладает процесс защиты.

В качестве примера успешной защиты и замещения можно рассмотреть такой известный защитный механизм, как сублимация.

Защитные механизмы и неврозы

Следует напомнить, что основными отличительными чертами защитных механизмов являются следующие.

А. Защитные механизмы бессознательны по своей природе: это отличает их от различных поведенческих стратегий, в том числе манипулятивных.

Б. Результатом действия защитных механизмов является то, что они бессознательно искажают, заменяют или фальсифицируют реальность, с которой имеет дело субъект. С другой стороны, роль защитных механизмов в адаптации человека к реальности имеет и положительную сторону, поскольку в некоторых случаях они являются средством адаптации человека к чрезмерным требованиям реальности (или к чрезмерным внутренним требованиям человека к самому себе, что обычно является следствием критического, ригидного, бесчувственного отношения людей, окружавших ребенка в детстве). В различных посттравматических состояниях человека, например, после тяжелой потери (любимого человека, части тела, социальной роли, значимых отношений и т.д.), защитные механизмы часто играют целительную (на определенное время) роль. Более того, человек, у которого вообще нет защитных механизмов, — это миф. А поспешное устранение защитного симптома в ходе непрофессионально оказанной психологической или психотерапевтической помощи приводит в лучшем случае к формированию новой защитной реакции, а в худшем — к тяжелым паническим, депрессивным и другим расстройствам.

Каждый из описанных выше механизмов является отдельным способом, с помощью которого человеческое бессознательное защищает себя от внутренних и внешних напряжений. С помощью того или иного защитного механизма человек бессознательно избегает реальности (подавление), исключает реальность (отрицание), предопределяет реальность (рационализация), превращает реальность в свою противоположность (реактивное образование), отщепляет реальность (изоляция), уходит от реальности (регрессия), искажает топографию реальности, помещая внутреннее во внешнее (проекция) или внешнее во внутреннее (интроекция), и так далее. В каждом случае поддержание функционирования данного механизма требует постоянных затрат психической энергии субъекта: иногда эти затраты очень значительны, как при отрицании или подавлении; иногда они менее требовательны и более «самоподдерживающиеся», например, при сублимации. Более того, энергия, затраченная на поддержание защиты, больше не может быть использована человеком для более позитивных и конструктивных форм поведения. Это ослабляет его личностный потенциал и приводит к ограничению подвижности и силы «Я». Защитные механизмы «связывают», так сказать, психическую энергию, и когда они становятся слишком сильными и начинают доминировать в поведении, это снижает способность человека адаптироваться к изменяющимся условиям реальности. В противоположном случае, когда защитные механизмы не справляются, также наступает кризис, поскольку, как писал Фрейд, «у эго больше нет места для отступления и поддержки, и оно охвачено страхом». Однако страх является не только важным сигналом опасности в жизни человека, но в ряде случаев и составной частью психических расстройств, к которым относятся, прежде всего, неврозы.

Выдающийся современный российский психиатр и психотерапевт Б.Д. Карвасарский определяет невроз как «психогенное (обычно конфликтное) нервно-психическое расстройство, возникающее в результате нарушения особо значимых жизненных отношений и проявляющееся в специфических клинических явлениях при отсутствии психотических проявлений». Также можно рассматривать невротическое поведение как неадекватное или неприемлемое поведение, бессознательно развиваемое и используемое конкретным человеком для преодоления стресса, вызванного внешними и/или внутренними факторами в его/ее жизненной ситуации. В предыдущем параграфе упоминались некоторые связи между определенными типами невротических расстройств и защитными механизмами. Неврозы различаются по своим причинам, процессу развития и симптомам, но все они характеризуются тревогой, что первым отметил Фрейд.

Он считал, что основная проблема человеческого существования заключается в управлении тревогой, которая может возникнуть, казалось бы, в любом количестве ситуаций и обстоятельств. Однако Фрейд свел все многообразие ситуаций, вызывающих тревогу, к четырем основным, «прототипическим» ситуациям. Несколько расширив его терминологию, можно сказать, что тревога порождается субъективно переживаемой угрозой (т.е. пугающей возможностью) следующих событий:

Потеря значимого объекта (любимого человека, любимого животного или игрушки; неодушевленного предмета, с которым были «живые» отношения, и т.д.).
Потеря отношений с объектом (любовь, одобрение, принятие со стороны значимого другого или ненависть, враждебность со стороны значимого другого).
Потеря себя, идентичности или части себя (например, страх «потерять лицо» в конфликтной ситуации или страх «публичного осмеяния» в значимой ситуации, страх унижения)
потеря самоуважения (например, страх потерять уважение к себе).

Помимо классификации и анализа ситуаций, вызывающих страх, Фрейд выделил три типа страха: реалистический (перед лицом реальной опасности), моральный (перед лицом своей совести, внутренних ценностей, идеалов и ценностей) и невротический (перед силой и характером своих страстей и желаний). Позже психологи, психоаналитики и психотерапевты стали различать тревогу как чувство, источником которого является конкретный объект, и страх, который характеризуется именно отсутствием конкретного объекта. В любом случае, с психоаналитической точки зрения, невроз можно рассматривать как символическое, клиническое, опосредованное симптомами выражение психического, внутреннего конфликта, который произошел в начале жизни субъекта и представляет собой компромисс между бессознательными и нереализованными желаниями и защитами субъекта. Необходимо проводить различие между невротическими симптомами и невротическим характером человека. Невротические симптомы — это нарушения поведения, чувств и мышления, которые указывают на защиту от тревоги; это компромиссы, из которых невротик бессознательно выводит неспособность идентифицировать, распознавать внешние и/или внутренние объекты, а также неспособность устанавливать позитивные отношения с другими людьми, достигать и поддерживать собственное внутреннее равновесие.

Защитные механизмы всегда в той или иной степени присутствуют в поведении человека, но мы можем выделить «нормальную» защиту, возникающую бессознательно при переживании прошлого болезненного опыта для защиты «Я» от повторной травмы, и патологическую, как неадекватную силе и природе причинного стимула.

Таким образом, современные представления о «нормальной» развитой системе психологической защиты предполагают оценку следующих характеристик:

Адекватность защиты: например, человек может оправиться от неосознанной защитной реакции и затем рассказать об этом;
Гибкость защиты: например, человек может использовать различные типы защитных реакций в любой конкретной ситуации угрозы, которая для него типична, т.е. «репертуар» его защитного поведения не является слишком жестко фиксированным;
Защитная зрелость: механизмы интеллектуализации, сублимации, репрессии, рационализации и вытеснения рассматриваются как относительно более зрелые, без частого обращения к более примитивным формам проекции, отрицания и интроекции.

Интеллектуальные функции защиты

В нашей повседневной жизни всегда найдется место для….. многие вещи, включая бессознательную интеллектуальную защиту: Рационализация, интеллектуализация, которая иногда может принимать самые совершенные формы в виде научных теорий, трактатов, доктрин и т.д. Одним из ярких примеров является обширная работа немецкого философа начала XX века О. Вейнингера «Пол и характер», которую молодой философ написал после расставания с любимой женщиной и которая посвящена подробному доказательству морального и интеллектуального превосходства мужчины над женщиной. Известный датский философ С. Кьеркегор, напротив, в аналогичной жизненной ситуации поступил иначе. После тяжелого для него расставания с Региной Ольсен он создал ряд философских произведений («Или-или», «Повторение», «Три назидательные речи», «Страх и трепет», «Виновен?» — «Not Guilty?»), которую он посвятил самоанализу и осознанию целого ряда психологических явлений и философских категорий. Кьеркегор выбрал не путь отрицания и рационализации своей неудачи, как это сделал Вейнингер, а первый из способов преодоления тревоги, описанных Фрейдом: Он вступил во взаимодействие со своей проблемой и, благодаря осознанию и самоанализу, психоаналитически уменьшил возможность повторения этой проблемы в будущем.

Самым известным примером рационализации, вероятно, является басня Эзопа «Лиса и виноград», в которой лиса после неудачных попыток получить виноград начала долго «объяснять», почему она никогда его не хотела. Рационализация — поиск приемлемых причин или оснований для неприемлемых мыслей, чувств, действий. Человек представляет логически убедительные и этически приемлемые объяснения отношениям, действиям, идеям или чувствам, которые исходят из других источников мотивации. Мы используем рационализации, чтобы оправдать свое поведение, когда в действительности наши действия не заслуживают похвалы. Рационализация — это способ принять давление суперэго; она скрывает наши мотивы и делает наши действия морально приемлемыми; она препятствует личностному росту, поскольку не позволяет ни самому рационализатору, ни кому-либо другому работать с истинными, менее похвальными мотивирующими силами.

Интеллектуальные защиты могут также принимать форму отношения к жизни, «фиксированных» убеждений; они могут стать доминирующим способом мышления о себе и мире и соответственно строить отношения с другими людьми. Как и любой другой защитный механизм, защитные установки характеризуются ригидностью, «автоматизмом» (человек не способен реагировать на реальную ситуацию: он реагирует на свой прошлый опыт схожих ситуаций или на свой нынешний бессознательный страх), чрезмерностью, тотальностью. Даже те психологи, которые далеки от психоаналитического мышления и интересуются только когнитивными причинами человеческого поведения, вынуждены были прийти к выводу, что человеческие реакции опосредуются не только и не столько внешними стимулами, сколько тем, как человек их интерпретирует. То, как человек думает об этих стимулах.

Неосознанные ошибки мышления могут привести к самым негативным последствиям: Прекращение отношений с другими людьми, повышенная подверженность жизненным кризисам и стрессам, неспособность формировать близкие или длительные отношения, систематическое повторение одной и той же жизненной ситуации в качестве бессознательного сценария своей жизни и т.д. В других вариантах эти ошибки не приводят к систематическим кризисам, но они обрекают человека на очень ограниченный диапазон жизненных проявлений, на очень монотонное существование, на неспособность меняться и личностно расти в течение жизни. Список таких ошибок может выглядеть следующим образом.

Отношение жертвы. Может выражаться в следующих позициях: «Это он начал», «Я ничего не могу сделать», «Он не дал мне шанса». Суть этой позиции заключается в попытке обвинить других.

Отношение такое: «Я не могу». Утверждение о неспособности сделать что-то, что на самом деле является утверждением об отказе делать это.

Отсутствие осознания того, что причиняет вред другим. Человек не задумывается о том, как его действия могут навредить другим (помимо физического вреда); он не представляет, что можно задеть чувства других людей или причинить эмоциональное страдание.

Неспособность поставить себя на место другого человека. У человека практически отсутствует способность к сопереживанию, за исключением тех случаев, когда оно направлено на других. Не задумывается о том, как его или ее поведение влияет на других.

Отсутствие усилий. Нежелание делать что-то, что кажется скучным или неприятным. Человек погружается в жалость к себе и ищет оправдания своему бездействию. Появление болезненных симптомов психологического происхождения, бессознательная цель которых — избежать попытки сделать то, что не хочется делать. Жалуется на недостаток энергии.

Отказ от обязательств. Человек говорит, что он «забыл». Не считает ничего обязательным. Делает то, что хочет, и игнорирует то, чему привержен.

Отношение собственничества. «Если ты не дашь мне его, я возьму его сам». Он ожидает, что вы будете делать то, что он хочет. Обращается с чужой собственностью так, как будто она уже принадлежит ему (вор, который «одалживает» без разрешения). Предъявляет к вам требования в виде отстаивания своих прав.

Отсутствие понимания доверия. Он обвиняет вас в том, что вы не доверяете ему; пытается заставить вас почувствовать, что это ваша вина. Он говорит, что не может доверять тебе.

Нереалистичные ожидания. Примеры могут быть самыми разными: Если человек думает, что что-то произойдет, это должно произойти («его мысль заставляет это произойти»). Другой пример: он ожидает, что другие будут следовать всем его желаниям.

Безответственное принятие решений. Делает предположения, не опирается на факты, не проверяет суждения. Винит других, когда что-то идет не так.

Гордость. Отказывается признавать даже самые незначительные вещи. Настаивает только на своей собственной точке зрения и игнорирует все остальные. Даже когда он явно не прав, он продолжает придерживаться своей первоначальной позиции.

Неспособность планировать или думать на несколько шагов вперед. Будущее не рассматривается, если только не надвигается что-то противозаконное или оно не представляется в виде фантазии о блестящем успехе.

Искаженное определение успеха и неудачи. Настрой только на успех: стать №1 за одну ночь». Неудача: «Если я не стал номером 1, значит, я ничего не стою.

Страх быть приниженным. Человек чувствует себя приниженным, когда даже самые незначительные вещи делаются не так, как ему хочется. Не способен воспринимать критику, не вспыхивая и не обвиняя других. Чувствует себя приниженным, когда его нереалистичные ожидания не оправдываются.

Отказ признать страх. Отрицает чувство страха. Воспринимает чувство страха как слабость. Не способны понять, что страх может быть конструктивным.

Гнев. Имеется в виду следующее мнение о гневе: гнев используется для того, чтобы контролировать людей. Гнев может принимать форму прямой угрозы, запугивания, нападения, сарказма, раздражения. Гнев можно замаскировать («Я не сержусь, я спокоен»). Гнев в таких случаях растет и распространяется. Поводом для гнева может стать все и вся.

Силовая тактика. Стремится победить других в любой схватке, наслаждается борьбой за власть как процессом (то, за что он борется, находится на втором плане). Ценит только тех, кто побеждает и доминирует.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции: