Включенное наблюдение - Исторические факты

Оглавление:

Одним из наиболее эффективных способов преодоления «парадокса наблюдателя» является так называемое включенное наблюдение. Этот способ изучения поведения людей предполагает, что исследователь становится членом группы, за которой он наблюдает. Например, социологи часто становятся членами производственных бригад, геологических партий, сотрудниками отделов в научно-исследовательских институтах и т.д. Это позволяет им, во-первых, изучать групповое поведение изнутри во всех или многих ситуациях внутригруппового общения, а во-вторых, избавляет их от необходимости сообщать изучаемым людям о цели своих наблюдений и даже (если это возможно) вообще проводить такие наблюдения.

Конечно, инклюзия может иметь место, когда ничто не мешает исследователю идентифицировать себя с членами наблюдаемой социальной группы — расово, национально, лингвистически, поведенчески или иным образом. Например, европейцу трудно вести включенное наблюдение в группах китайцев или негров; взрослому исследователю невозможно полностью ассимилироваться в группе молодых людей, которых он изучает; диалектолог из города всегда воспринимается сельскими жителями как человек не из их среды, и так далее.

Если таких препятствий нет, и наблюдатель способен проникнуть в группу, став «как все», он может успешно скрыть свои исследовательские намерения, а затем и свои действия. «Разоблачение», с другой стороны, ведет к провалу и в некоторых ситуациях опасно для жизни наблюдателя. Например, два этнографа-европейца изучали образ жизни, поведение и язык дервишей — странствующих мусульманских монахов — и так искусно подражали им, что монахи принимали их за них. Их разоблачили по привычке механически отбивать ногой музыкальный ритм, что совершенно необычно для дервишей.

Хорошо известен случай с заключенным филологом, который пытался сохранить воровской жаргон в тайне от других заключенных в лагере. Однако его положение интеллектуала и аутсайдера в толпе преступников довольно быстро привело к тому, что соседи по бараку разоблачили его как доносчика. С большим трудом ему удалось доказать научный характер своих исследований, после чего ему даже помогли собрать материал.

Включенное наблюдение вызвало необычайный интерес как у студентов, так и у самих исследователей. Его можно считать самым экстравагантным и рискованным видом исследования, которое может предпринять социолог.

Напомним, что наблюдение за участниками также называют «маскированным» исследованием из-за скрытого вторжения исследователя в среду наблюдения. Социолог действует под вымышленным именем и скрывает свою истинную профессию и, конечно, цели своего исследования. Окружающие не должны догадываться, кто он такой. Ученый может получить работу на заводе инкогнито и пройти там стажировку в течение нескольких месяцев. И если у него есть соответствующая квалификация, он также может быть рабочим.

Объектами наблюдения участников, в зависимости от цели исследования, могут быть элементы деятельности, категории действий, объект или человек, находящийся в центре внимания группы, индивид как член определенной статусной группы, а также контекст, в котором происходит событие.

Исторические факты

За рубежом одно из первых инклюзивных наблюдений появилось в Германии в 1890 году. В течение трех месяцев о. Горет работал учеником на фабрике, каждый вечер делая записи, чтобы изучить фабричную жизнь. Его работы оказали влияние на университетских ученых, включая М. Вебера.

Классический пример наблюдения участников был представлен в 1936-1939 годах Уильямом Уайтом из Гарвардского университета, который ввел этот метод наблюдения в научную практику. При наблюдении за участниками единственный способ скрыть вмешательство исследователя — это полностью погрузиться в изучаемую среду, чтобы завоевать их доверие и симпатию. Чтобы изучить поведение и образ жизни итальянских иммигрантов, он поселился в трущобах одного из американских городов. Будучи студентом исторического факультета, Уайт присоединился к местной общине (он назвал ее Корневиль), выучил специфический жаргон итальянского языка, подружился с двумя главарями банд, изучил местные обычаи, карточные игры и игру в мяч, и в итоге был принят как «свой» человек после того, как прожил с семьей эмигрантов 18 месяцев. Сначала он делал записи тайно, но по мере роста уверенности в себе продолжал записывать события открыто. Либо он привык к этому, либо его перестали замечать.

В 1960-х годах американский социолог Левис Яблонски провел аналогичный опрос. В одном из своих исследований банд он писал: «Я понял, что лучший способ установить контакт и взаимопонимание с моими «клиентами» — это говорить на их языке. Включенное наблюдение или наблюдение участника касалось участия студента в преступной деятельности молодежной банды, что представляло собой серьезное нарушение закона и было связано с риском для жизни.

В такой ситуации перед исследователем стоит сложная моральная задача. Чтобы быть понятым другими, он должен вести себя как они, то есть воровать, насиловать и нарушать закон. Как гражданин, социолог обязан сообщать в полицию о любом преступлении, тем более опасном для жизни окружающих его людей. Но профессиональные бандиты не любят играть в преступления, они работают по-настоящему — жестоко, методично, без жалости и пощады.

Взрослые преступники, поделился своими наблюдениями Л. Яблонски, способны понять, что научное исследование отличается от полицейского доноса, а подростки — нет. Они склонны воспринимать ученого как еще одну «полицейскую ищейку». Завоевать их расположение крайне сложно. Пока ученый, действуя инкогнито или открыто, не докажет, что он способен совершить преступление, ни один подросток не будет ему по-настоящему доверять. И только завоевав доверие, социолог сможет раскрыть скрытые механизмы поведения и внутреннюю структуру криминогенной среды. Никакая имитация, маскировка или «игра в преступника» не помогут. Собственное поведение ученого в экстраординарных ситуациях является ключом к научному успеху и спасению его жизни.

Л. Яблонски призывает своих коллег, прикладных социологов, к крайней осторожности. Неудача неизбежна, если преступники считают вас «тупым полицейским», если ваша нейтральная позиция усиливает преступную мотивацию ваших «клиентов» или если вы становитесь инструментом для чьей-то незаконной деятельности. Чтобы проводить наблюдение за участниками (и рисковать своей жизнью), исследователю необходимо знать такие вещи, как языковые символы и поведенческие мотивы, ценностные ориентации, ожидания и нормы криминальной субкультуры.

Австрийский социолог Роланд Хиртлер изучал венских бездомных (бродяг) как сообщество со своей собственной субкультурой, правилами поведения, неписаными законами и стратегиями выживания. Метод Гиртлера представлял собой глубокое погружение в поле, классическое наблюдение участника с длительным процессом завоевания доверия, обычной ежедневной рутиной. Его также интересовали биографии информантов. Он пытался понять, какие структурные факторы способствовали возникновению идентичности бродяги с соответствующим образом жизни.

Одна из первых попыток в России применить метод наблюдения участника к изучению народного читателя была предпринята в начале XX в. С. А. Рапопорт (публиковался под псевдонимом С. Анский), который, следуя традициям народного движения, работал шахтером, устраивал для рабочих шумные чтения и обсуждения прочитанного, наблюдая за их восприятием, пониманием и отношением к содержанию книг.

Методы включенного наблюдения

Скрытое включенное наблюдение, когда участники не знают о присутствии исследователя, сводит к минимуму корректирующий эффект наблюдателя. Это отличается от открытого наблюдения, когда исследователь раскрывает свои намерения участникам. В зависимости от обстановки наблюдение за участниками может проводиться как в лаборатории, так и в полевых условиях. В первом случае информация собирается в искусственно созданных условиях для наблюдения, а во втором случае наблюдение происходит в реальной обстановке.

Уже в 1960-х годах российские журналисты обратились к методам наблюдения за участниками посредством «смены профессии»: Анатолий Гудимов опубликовал в «Экономической газете» серию репортажей о непростых отношениях между ГАИ и автомобилистами, о трудных путях «дальнобойщиков» и о необычных заботах продавца киоска. Журналист, перевоплотившийся в инспектора ГАИ, прибег к одному из методов активного репортерского поиска материала. А. Гудимова последовала книга Аллы Трубниковой о ее приключениях в женском монастыре, куда она поступила под видом простой послушницы. Можно также отметить блестящие репортажи М. Кольцова «В норе на зверя», цикл очерков В. Горбатова «Обыкновенная Арктика», построенный на замкнутом наблюдении журналиста, принявшего облик полярника, благодаря чему он смог изнутри познакомиться с повседневными трудностями полярной спячки.

Гюнтер Вальраф стал известен на Западе как журналист, который работал в издательстве Springer под вымышленным именем и испытал все превратности жизни в качестве гастарбайтера. Особая убедительная сила репортажей с изменением имиджа автора заключается как в необычных методах самого сбора информации, так и в результатах его смелых исследований. В результате уникальные детали и подробности, до поры до времени «скрытая» информация, «теневые» отношения между официальными органами и хитрые способы обхода законов, а также грозные инструкции — все эти «фишки» новой информации сразу же повышали общественную значимость прессы и подчеркивали ее естественную склонность к независимости в отношениях с властью.

Изменение карьеры журналиста, как и социолога через наблюдение за участниками, требует определенной степени артистизма и театрального перевоплощения. Чтобы вас не узнали, вы должны изменить свой образ, то есть набор характеристик, видимых другим и идентифицируемых именно с этим человеком. В этом случае необходимо изменить не только индивидуальные, но и общие профессиональные характеристики. Исследователь принимает новый имидж — от костюма до нового стиля поведения. Этот новый образ связывает его в систему ранее неизвестных отношений и обогащает уникальной, порой сенсационной информацией. Смена имиджа здесь равносильна добровольному уходу со сцены, если только не последовать примеру мыслителей древнего Востока, которые советовали популярному писателю сменить литературное имя и вернуться на литературный Олимп под псевдонимом, в качестве новичка.

Феномен попрошайничества был изучен М. Кудрявцевой в 2000 году. Она была вынуждена прибегнуть к количественным методам из-за проблематичности доступа в поле, то есть необходимости установления доверительных отношений между исследователем и информантами в течение длительного периода времени. В таких обстоятельствах традиционные анкеты и статистический анализ данных не подходят.

Особенности включенного наблюдения

Наблюдение может осуществляться как в обычных условиях, например, на строительной площадке или на заводе, так и в необычных условиях. Социологи часто имеют дело с наркоманами, владельцами оружия, членами уличных банд, группировок, «преступных синдикатов», преступниками и профессиональными ворами. Проведение инклюзивного наблюдения в криминальной субкультуре часто подвергает жизнь исследователя опасности. Участие социолога в забастовочном процессе также можно отнести к рискованной деятельности. Профессиональный социолог в рядах забастовщиков — необычное явление в академической среде.

Армянский социолог Г. А. Погосян сделал наблюдение за забастовкой, которая произошла в Ереване в июле 1988 года. Его интересовала социальная динамика явления, характер и типы поведения людей, мотивы и ценности их поступков. По вполне понятным причинам в такой ситуации невозможно провести анкетный опрос. Социолог оказался в двойственном положении — исполнителя профессиональной роли и участника забастовочного движения. Тактика научного метода требовала нейтральной оценки явлений, в то время как цели забастовки требовали активного участия в них.

Исходя из собственного опыта, «социолог-ударник» был убежден, что конфликтующие роли никоим образом не мешают исследованию. Отношение забастовщиков к интеллигенции в своих рядах было терпимым и даже дружелюбным. Г. Погосяну удалось раскрыть не только уровни забастовочного движения, детали его организации, логику поведения людей, участвующих в открытых формах демократического протеста, но и сложную нелинейную мотивационную структуру акций.

Включенное наблюдение требует от социолога непосредственного взаимодействия с интересующими его людьми, а от исследователя — принятия на себя определенной социальной роли. Все информанты были осведомлены об официальном статусе исследователя (студент, а затем аспирант). Наблюдение за участниками также было элементом «стимулирующего» поведения, когда исследовательница занимала активную позицию и добивалась ответов от своих информантов.

Помимо наблюдения за участниками, М. Кудрявцева также использовала скрытое наблюдение, когда информанты не знали о присутствии наблюдающего за ними социолога. Работа документировалась с помощью полевых записей в дневнике наблюдений. В начале исследования она пыталась проводить интервью и записывать их на диктофон, но очень скоро отказалась от этого, потому что диктофон отпугивал информантов. Позже М. Кудрявцева пыталась запомнить ключевые слова и наиболее важные моменты разговора и дома реконструировала диалог на страницах дневника. Информанты были профессиональными нищими, т.е. людьми, здоровыми от природы, но симулирующими инвалидность, чтобы заработать на жизнь и иногда разбогатеть таким образом.

В результате этого исследования мы смогли определить и описать несколько социальных типов нищих и моделей попрошайничества: «пенсионер(ка)», «церковный нищий», «мать-одиночка», «очень больная старуха». М. Кудрявцева пришла к выводу, что современные нищие, играющие уличные спектакли, умеют манипулировать производимым впечатлением, что является несомненным признаком актерского профессионализма. Манипуляция — это появление нищего на улице, «на сцене». Его изображение направлено на соответствие представлениям о трудностях, страданиях, несчастье. Когда собственных средств недостаточно, попрошайка прибегает к дополнительным манипулятивным приемам (приклеивает бороду, использует грязную одежду, заворачивает бревно в одеяло вместо ребенка и т.д.).

Преимущества наблюдения за участниками состоят в том, что оно дает социологу наиболее яркие и непосредственные впечатления от окружающей среды и помогает ему лучше понять действия людей в реальных ситуациях. Недостатком является то, что исследователь может потерять способность объективно оценивать ситуацию, как будто он внутренне ставит себя на место тех, кого он изучает. Результатом включенного наблюдения обычно является социологический очерк, а не строго научная статья.

Включенное наблюдение требует определенного периода акклиматизации со стороны наблюдателя.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции: