Виктимблейминг и роль психолога в нём - Психологическая защита от переживания беспомощности

Оглавление:

Русское ухо не знакомо со многими словами, пришедшими из английского языка. Одним из таких понятий является термин «виктимизация», который на протяжении многих лет используется как профессиональными психологами, так и неспециалистами. Что скрывается за этим словом?

Обвинение жертв — это довольно новая концепция, которая пришла к нам с Запада. Оно относится к феномену обвинения жертвы преступления во всем, что с ней сделал преступник.

Виктимное обвинение, наряду со слэтшеймингом (критикой женского пола за «неподобающую» внешность или поведение), газлайтингом (когда жертву систематически заставляют чувствовать себя сумасшедшей) и про-лайф (вид репродуктивного насилия; запрет абортов), относится к практике психологического насилия над людьми, обычно женщинами.

Этот термин, хотя и является новым, описывает ситуации, которые повторяются повсеместно и возникли задолго до его появления. Оно часто используется в контексте изнасилования и сексуального насилия, но может применяться и к другим преступлениям, таким как кража, похищение и убийство.

Как распознать виктимизацию? В русском языке нет эквивалентного слова для термина «виктимблейминг». Однако существует меткое выражение: «самовнушение». Следующие высказывания прямо показывают, что это типичный любитель обвинения жертв: «Она сама виновата, что на нее напал сумасшедший. «Ей не следовало надевать короткую юбку и красить губы. «Этот школьник сам провоцирует свою агрессию. Поэтому над ним издеваются одноклассники». «Вы сами придумываете себе проблемы. Улыбнитесь миру, и он улыбнется вам». «Если ты такой умный, почему ты такой бедный?». В этих утверждениях есть доля истины, но все не так просто.

Можно сказать, что человек, который задается вопросом, как жертва преступления могла бы вести себя иначе, чтобы предотвратить преступление, другое негативное событие или обстоятельство, в какой-то мере обвиняет жертву. В качестве примера можно привести утверждение, что человек спровоцировал ограбление, потому что гулял поздно ночью в «плохом» районе, или что он каким-то образом позволил напасть на себя, потому что был в состоянии алкогольного опьянения.

Иногда обвинение жертвы бывает не открытым, а тонким. Люди могут заниматься этим, не намереваясь обвинять жертву, и даже не осознавая, что делают это. Например, человек, услышавший о преступлении и подумавший: «Я был бы осторожнее» или «Со мной такого никогда бы не случилось», в какой-то степени обвиняет жертву, часто непреднамеренно.

Даже просвещение по вопросам изнасилования может быть формой обвинения жертвы, поскольку оно часто дает девочкам и молодым женщинам советы о том, какие шаги они могут предпринять, чтобы избежать сексуального насилия, подразумевая, что те, кто был изнасилован, не сделали достаточно, чтобы защитить себя.

Когда люди говорят о таких преступлениях, как изнасилование, домашнее насилие или другое жестокое обращение, они часто используют слова и речевые обороты, которые привлекают внимание к жертве, а не к преступнику. Это может привести к отвлечению внимания от преступника и размышлениям о том, что жертва могла или не могла сделать, чтобы избежать нападения. Это часто приводит к обвинению жертвы и возложению на нее вины за насилие, совершенное преступником.

Психологическая защита от переживания беспомощности

Когда человек сталкивается с насилием в отношении других, его вера в собственную безопасность значительно пошатнулась, и если у него нет внутренней устойчивости, чтобы переварить это, он молча придумывает для себя какую-то теорию о том, что насилие было заслуженным или каким-то образом спровоцировано самой жертвой. Беспомощность отступает и сменяется новым чувством: «Со мной бы этого не случилось, я хороший и умный, я никого не провоцирую!». Цена такого самообмана очевидна: когда человек игнорирует сигналы о том, что в мире существуют опасные и непредсказуемые явления, у него не развивается адекватное, тонко настроенное взрослое чувство опасности, и он остается в своей страусиной позе.

Но это только половина проблемы. Настоящие проблемы начинаются тогда, когда человек начинает высказывать свои осуждающие, обвиняющие и позорящие идеи реальным жертвам насилия (например, в социальных сетях). Для жертвы это уже не психологическая защита, а подлая, циничная и несправедливая атака, которая намеренно уничтожает непрофессионала, не сделавшего ничего плохого.

Если у жертвы достаточно ресурсов для самозащиты, конфликт разгорается, как в случаях упомянутых выше сетевых скандалов с массовым дефрендингом, блокировкой и обрушением квот психологов. Кстати, вместо того, чтобы в таких случаях извиниться за то, что обидели многих людей (что иногда случается в сети), специалисты, попавшие в беду по каким-то причинам, продолжают защищаться и пытаются обвинить разгневанных читателей в инфантилизме и неадекватности — что я считаю совершенно несправедливым.

Когда жертва находится в более тяжелом психическом состоянии, такие осуждающие и позорящие высказывания могут привести к усилению чувства стыда, унижения, беспомощности и закреплению симптомов, связанных с пережитой психологической травмой. А когда в роли виктимизатора выступают люди, которым человек априори очень доверяет — старшие родственники, друзья, наставники, авторитарные психологи и т.д. — потенциальный ущерб для психики возрастает многократно.

Многие люди, ставшие жертвами преступлений, в той или иной степени испытывают чувство вины и стыда. Обвинение жертвы может закрепить это чувство стыда и снизить вероятность того, что жертва обратится за помощью и поддержкой из-за страха быть еще больше опозоренной или осужденной за свою «роль» в преступлении или нападении.

Быть жертвой преступления может быть травматично само по себе, но обвинение в преступлении, даже если оно совершено тайно или неосознанно, может заставить человека почувствовать, что он снова подвергся нападению. Это может привести к депрессии, тревоге и посттравматическому стрессовому расстройству у такого человека.

Обвинение жертв также может отбить у людей желание сообщать о преступлениях, жертвами которых они невольно стали. Они могут бояться рассказать о своей проблеме, опасаясь обвинений, обвинений в неподобающем поведении, внешнем виде или чрезмерной небрежности со стороны окружающих. Практика обвинения жертв делает менее вероятным привлечение виновных к ответственности, что, в свою очередь, способствует формированию общества, в котором люди оправдывают преступника, вместо того чтобы поддержать жертву.

В конечном счете, обвинение жертвы вредит всем. Для обвинителя — потому что, избежав переживания беспомощности, он лишь временно оцепенел, но упустил возможность снять повязки с глаз и остался в наивном виртуальном праведном мире. Для жертвы — потому что вместо поддержки и помощи в возвращении к нормальной жизни, он получает дополнительную порцию унижений и обвинений. Для общества — потому что все это разрушает атмосферу безопасности, способствует нормализации насилия в массовом сознании и затрудняет помощь жертвам.

Как избавиться от чувства вины и избежать обвинения жертвы?

Терапия может стать спасательным кругом от чувства вины для людей, переживших обвинение жертвы. Это считается наиболее эффективным способом преодоления травматического опыта и помогает тем, кто пережил сексуальное насилие или стал жертвой других преступлений, вырваться из замкнутого круга самобичевания.

Люди, столкнувшиеся с осуждающими взглядами общества, могут испытывать гнев, разочарование или чувство несправедливости, и психотерапевты помогают им справиться с этими чувствами. Они поощряют принятие ими того факта, что единственной виновной стороной является преступник. Таким образом, терапевт обеспечивает подтверждение и помогает человеку понять и поверить, что его чувства нормальны и приемлемы. Это часто может облегчить процесс заживления эмоциональных ран.

В разговоре с человеком, ставшим жертвой преступления, важно не задавать слишком много вопросов о случившемся, чтобы не показалось, что вы обвиняете жертву. Человек, испытывающий чувство стыда и вины, может воспринимать вопросы «почему» скорее как обвинение.

Кроме того, лучше избегать уточняющих заявлений. Указание на поведение жертвы может заставить ее почувствовать вину за то, что с ней произошло. Необходимо просто выразить сострадание к пострадавшему и выслушать его, не предлагая суждений или интерпретаций события. Это лучший способ поддержать такого человека.

Особенно важно то, что жертва насильственного поведения другого человека не должна недооценивать причиненный вред. Часто жертвы склонны недооценивать этот вред. Это сильно влияет как на способность трезво оценивать ситуацию, так и на психическое состояние жертвы. Также необходимо отдельно рассмотреть ситуации, когда жертва находилась в состоянии алкогольного опьянения, была психически неуравновешенной, подвергалась шантажу и так далее.

В этих случаях можно смело утверждать, что нападающий виновен вдвойне, поскольку его положение и положение жертвы ни в коем случае нельзя назвать равнозначными. Одна из основных проблем, с которой сталкиваются жертвы, — это чувство вины. Их самооценка падает, что еще больше отдаляет их от общества. Помните, что позиция молчания — это смертный приговор. По крайней мере, близкий человек, друг, профессиональный психолог с хорошей репутацией должны знать о вашем опыте.

Полезно помнить, что независимо от того, что сделал или не сделал человек, пострадавший от преступления, вина всегда лежит на преступнике, а не на жертве. Независимо от того, как вела себя жертва, ответственность за преступление должен нести только преступник. Осознание людьми этого неоспоримого факта может помочь предотвратить виктимизацию, а также обеспечить большую поддержку и справедливость для жертв сексуального насилия, жестокого обращения и других преступлений.

Вера в справедливый мир или «Со мной этого точно не случится».

Виктимизация напрямую связана с проблемой насилия в обществе. Последнее всегда сопровождается неприятными условиями — кризисом, разрушением духовных ценностей, политическими и экономическими проблемами. В обществе, где царит насилие, неизбежно возникает чувство подавленности; как ни парадоксально, это общество склонно обвинять жертв в своих несчастьях. Можно сказать, что жертва намеренно спровоцировала агрессивное поведение преступника. Или что она якобы хочет прославиться или обогатиться за счет случившегося. В то же время сам нападающий отходит в сторону. Общественное мнение, в лучшем случае, не осуждает его, в худшем — всячески оправдывает.

Объяснение виктимблеймингу предложил социальный психолог Мелвин Лернер. Он считал, что это явление связано с верой людей в справедливость мира. Действительно, с детства мы слышим сказки, в которых плохой парень всегда наказывается за свои поступки. Напротив, положительный характер — даже если он понес потери — с лихвой компенсирует пережитые страдания в будущем. И тут, ни с того ни с сего, возникает жестокая ситуация, в которой жертва ничего не может сделать. И в итоге она не только терпит убытки, но и не может претендовать на «королевство и принцессу в придачу». Наше представление о справедливости мира разрушено.

Поэтому мысль о том, что порядочный человек может просто стать жертвой насилия, не приходит в голову нормальному человеку. Мы все хотим жить в стабильном, безопасном мире и стремимся к этому. Однако если мы признаем, что жертва не виновата в том, что на наших глазах совершается преступление, то становится ясно, что мы и сами можем оказаться в этом месте. Даже несмотря на нашу порядочность и добрую волю.

Обвинение жертв встречается во всех сферах жизни — в повседневном общении, в судебных разбирательствах. Например, суд может рассмотреть вопрос о том, что называется поведением, обвиняющим жертву. Такое поведение воспринимается как провокационное и безрассудное. Однако действия жертвы, целью которых не является причинение вреда агрессору, не могут считаться причиной преступления, поскольку жертва не в состоянии предвидеть действия преступника. Кстати, нарекания в адрес жертвы — одна из причин, почему жертвы боятся обращаться в полицию или вообще говорить о своей проблеме. Человек уже стал жертвой преступления; захочет ли он выслушивать еще какие-либо обвинения в свой адрес, тем более от представителей соответствующих органов? Ответ на этот вопрос очевиден.

Настоящий очаг обвинения жертв — это новости и скандальные телешоу. Средства массовой информации часто фокусируются на реальных историях и громких делах людей, пострадавших от насилия. Для повышения рейтингов такие шоу раскрывают факты из биографий жертв; сами жертвы предстают в «новом» и зачастую нелестном свете.

Психологическое мошенничество: повторная травматизация за ваши деньги

Клиенты приходят к психологам не от хорошей жизни. Их приводят в кабинет психотерапевта жизненные переживания, скандалы, проблемы, хронические эмоциональные травмы. Психотерапевтический процесс призван помочь клиенту найти необходимые ресурсы и справиться с жизненными стрессами, но не травмировать его повторно.

О какой виктимизации можно говорить в диаде «клиент — психолог»? Реальная ситуация: женщина обращается к психологу из-за трудностей в семейной жизни. Между ними происходит следующий диалог:

Что беспокоит вас в данный момент? Расскажите о проблеме и о том, что вы сейчас чувствуете, как вы себя чувствуете — в начале сеанса создается впечатление, что психолог расположен к клиенту и хочет выслушать исповедь о том, что его беспокоит.
У меня проблемы в отношениях. Мой муж употребляет алкоголь, он агрессивен и часто не бывает дома по ночам. Мы постоянно боремся. Он убежден, что его зависимость — это способ справиться со стрессом. Он не видит причин для развода. Я чувствую усталость и истощение. У меня пропал аппетит, ухудшился сон, и у меня нет сил заниматься повседневными делами.
Почему вы думаете, что ваш муж должен вести себя по-другому? Нет ничего сверхъестественного в том, что он теряет к вам интерес и становится агрессивным. Кто виноват, если вы не можете собраться с силами и хотя бы пойти на работу?
Я не думаю, что это моя вина. Я думаю, что для человека в депрессии нормально испытывать трудности с повседневной деятельностью.
Никакая депрессия не является оправданием вашей слабости. Ваш муж волен делать все, что захочет.

Обратите внимание, что в результате такой «психотерапевтической» сессии клиентка не только не получает необходимой ей поддержки, которая стала бы для нее ресурсной базой как для урегулирования отношений с мужем, так и для активной трудовой деятельности. Она платит за это деньги, а в итоге оказывается у разбитого корыта — она становится жертвой за свой счет.

Возможно, еще более важным вопросом в этой ситуации, помимо финансового аспекта, является ретравматизация — то есть повторное нанесение психологической травмы клиенту. То есть, пинать диван дальше. Ущерб, нанесенный во время сеанса с психотерапевтом, подрывает и без того ослабленную психику человека, обращающегося за помощью. Этот ущерб во много раз превышает потенциальный ущерб, наносимый агрессорами в повседневном общении, социальных сетях и различных бытовых ситуациях.

Причин, по которым психолог может стать жертвой, много. К ним относятся:

Моральная инфантилизация. Как и любой другой человек, психолог не готов признать, что и его жизнь в любой момент может оказаться в опасности.
Отсутствие профессионализма. Психолог не имеет соответствующих знаний и не прилагает никаких усилий для их приобретения.
Отсутствие порядочности. Подлое обвинение клиента, который попросил помощи в трудной ситуации, говорит само за себя.

К сожалению, законодательство России и стран СНГ не предусматривает санкций в отношении таких «специалистов». Поэтому все, что может сделать клиент, это быть очень осторожным при выборе терапевта. Особенно когда речь идет о работе с психологическими травмами.

Что нужно знать жертве? Для любой жертвы насилия важно соблюдать основные правила: не молчите о преступлении. Обратитесь за помощью к родственникам и друзьям; при необходимости обратитесь в органы власти, к врачу, адвокату или компетентному психотерапевту.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции: