С. Боэций и формирование средневековой философии

Оглавление:

Аниций Манлий Северин Боэций был чрезвычайно важной и внушительной фигурой в западном римском обществе пятого и шестого веков. Он родился в 480 или 481 году в семье знатного римского сенатора и женился на представительнице другой, также очень знатной римской семьи, а именно на дочери оратора Симмаха. Римский сенат того времени, конечно, не имел ничего общего с римским сенатом, который мы знаем по древнему классическому Риму. Сенат и консулы того времени не имели политической власти (вся политическая власть принадлежала остготскому королю Теодериху в Равенне во времена расцвета Боэция). Римским сенаторам и консулам поручались самые разные дела, в том числе очень важные, но вне политики. Сенаторы осуществляли надзор за строительством зданий и особенно храмов, следили за общественным и уличным порядком, работали в сфере снабжения продовольствием. На самом деле, римский сенат, который оставался верен остготским королям, был настроен против этих иностранных королей и мечтал свергнуть их с помощью византийского императора.

Но положение римского сенатора в те времена было, тем не менее, очень достойным и значительным. Некоторые сенаторы даже стремились к двору в Равенне, а иногда занимали высокие посты в правительстве. Боэций не был одним из великих фанатиков, хотя судьба привела его к высокому положению при дворе Теодериха (годы правления 493 — 526). В 510 году Боэций был назначен консулом в Риме, а в 522 году он стал magister officiorum, или «наставником по обязанностям». В том же году два его сына были назначены консулами в Риме в очень юном возрасте. По случаю консульства своих сыновей Боэций произнес в сенате блестящий панегирик в честь Теодориха. Деятельность Боэция в этой области заключалась в культивировании отношений между императором и его свитой, что привело к его вмешательству во всевозможные тайные и политически опасные дела.

Но этому скромному человеку, который был полностью поглощен своими философскими размышлениями, история принесла ужасный конец. Всего через два года после своего высокого назначения ко двору Боэций был обвинен в сочувствии противникам Теодериха и в участии в тайной переписке этих противников с византийским императором. Боэций был заключен в тюрьму, жестоко избит дубиной и умер после одного из таких избиений в 524 или 525 году недалеко от современной Павии. Его имущество было конфисковано. Кстати, вместе с ним был казнен и вышеупомянутый Симмах.

С. Боэций и формирование средневековой философии

Сочинения и переводы Боэция

До нас дошло много сочинений Боэция, а также есть сведения о сочинениях, которые до нас не дошли. Классифицировать все труды Боэция несложно.

Во-первых, у Боэция были труды по физике и математике. К ним относится его трактат «Об основаниях арифметики», который, по мнению самого Боэция, был заимствован у Никомаха (некоторые сведения об этом Никомахе мы находим в IAE VII, книга 1, 238-240). Другое сочинение, «Об основах музыки», было написано под влиянием Аристокса и Кл. Птолемея. До нас не дошли труды по астрономии, геометрии и механике. Из геометрии Боэция до нас дошли лишь очень сомнительные фрагменты, а трактат по астрономии упоминается лишь несколько раз, среди прочих самим Боэцием.

Во-вторых, существовали и существуют переводы и работы комментаторского характера, которые дошли до нас. Боэций перевел на латынь трактаты Аристотеля «Об истолковании», «Категории», «Первую и вторую аналитику», «Топику» и «Софистические опровержения». Вторая «Аналитика» до нас не дошла. Другими словами, Боэций перевел весь «Органон» Аристотеля. Также имеется вольный перевод, или скорее пересказ, «Введения к категориям» Порфирия. Сохранились комментарии к Аристотелю: к трактатам «Об истолковании» (два комментария), «Категории», первой «Аналитике» (сохранились некоторые вводные замечания), а также к «Топике» Цицерона. Существуют также два комментария к «Введению» Порфирия.

Далее следуют труды Боэция с изложением его собственных философских взглядов.
Далее следуют труды Боэция о его собственных философских взглядах.

Первым здесь был труд Боэция по логике «О категорических силлогизмах», «Введение в категорические силлогизмы», «О гипотетическом силлогизме», «О делении» и «О различных топосах». В литературе о Боэции подчеркивается отсутствие оригинальности этих работ.

Во-вторых, по вопросам христианской догматики он рассматривает следующие работы: «О Троице», «Приписываются ли имена Отца, Сына и Святого Духа Божеству в субстанциальном смысле?», «Как субстанции хороши в том, где они существуют, хотя существительное (т.е. то, что принадлежит существительному) само по себе не является хорошим» и «Против Евтихия и Нестория». Работа «О католической вере», приписываемая Боэцию, на самом деле не принадлежит ему.

В-третьих, у Боэция есть труд, который по своей значимости несравним с другими его работами, и он приобрел мировое значение не только в средние века, но и вплоть до нашего времени. Это «О философском утешении». Эта работа, как мы видели, была написана Боэцием в тюрьме незадолго до его смерти, частично в прозе и частично в стихах. Здесь происходит диалог между олицетворенной философией и самим Боэцием. Эта философия явилась Боэцию в тюрьме, чтобы дать ему последнее утешение.

Наконец, у Боэция было еще одно произведение, по-видимому, очень оригинального содержания, которое до нас не дошло, — «Буколическая поэма».

Физико-математические работы Боэция

В отношении этого вида работ можно считать несомненным, что сам Боэций первым ввел термин «Quadrivium», то есть «Четырехпалость», включающий арифметику, геометрию, астрономию и музыку. И сам Боэций посвятил каждой из этих наук свои специальные трактаты. Невозможно найти у Боэция какую-либо новизну в понимании Квадривиума. Это старая, если не сказать прямо тысячелетняя концепция.

(a) Трактат Боэция по арифметике в основном является простым переводом «Введения в арифметику» Никомаха Геразского. Однако это не просто перевод. Некоторые более длинные суждения Никомаха изложены Боэцием более кратко, а некоторые более короткие — более полно. Есть также некоторые собственные суждения Боэция, которых нет в «Никомахе». В целом, трактат Боэция почти в два раза длиннее, чем трактат Никомаха. Его содержание сводится к характеристике определенных видов чисел и не содержит ничего философского.

(b) Что касается трактата о музыке, то здесь интересно, прежде всего, определить, кого следует называть musicus, то есть знатоком музыки или музыкантом. Глава I 34 определяет этого музыканта тремя способами. Во-первых, это инструменталист, то есть, мы бы сейчас сказали, исполнитель. Во-вторых, это композитор или поэт. Музыкант больше не может находиться вне понимания того, что играет. Он не свободен от разума и спекуляций (speculatio). Однако наиболее важным является третий тип, когда музыкант использует только разум, то есть анализ чувств, а вместе с ним и соответствующую спекуляцию. В первую очередь, это обычная теория музыки, состоящая из анализа ритмов, мелодий, гармоний и аккордов. Но эта область музыковедения содержит в себе и более широкие проблемы.

И что это за проблемы, можно увидеть из другой классификации музыки, которую мы находим в главе I 2. Здесь мы различаем космическую музыку, человеческую музыку (под которой мы должны понимать нравственную сторону музыки) и инструментальную музыку. Следовательно, истинный знаток музыки включает в себя музыку небесных сфер и значение музыки для жизни человека. О жизненно важном значении музыки мы читаем в самом начале трактата, а именно в главе I . На войне музыка ободряет воинов и придает им силы. Но человека в состоянии гнева или любой страсти, наоборот, успокаивает музыка. Боэций прямо говорит, что без музыки в этом смысле человеческое существование было бы невозможно.

Что касается содержания самого трактата Боэция о музыке, то он посвящен главным образом метру и учению об аккордах. Примечательно, что сюда, в гораздо меньшей степени, чем можно было бы ожидать от трактата о музыке, включено учение о гармонии небесных сфер, что сделало необходимым именно помещение музыки в физико-математический квадривиум.

Источники теории музыки Боэция достаточно изучены. Получить представление о них можно в упомянутом выше сборнике под редакцией М. Гибсона. Невозможно определить эти источники с полной уверенностью. Существуют косвенные доказательства того, что самым важным из этих источников был трактат Никомаха «Введение в музыку». Но печально то, что этот трактат самого Никомаха до нас не дошел. Но с несомненной достоверностью установлена зависимость Боэция от Птолемея, которого Боэций часто просто переводил, часто перефразировал, а часто добавлял свои собственные размышления. Нет необходимости говорить здесь о великой независимости Боэция.

«О философском утешении», трактат Боэция

Этот трактат Боэция не может сравниться по своему огромному теоретическому и историческому значению с другими трактатами, которые мы сейчас проанализировали. Без преувеличения можно сказать, что его значение — всемирное, всемирно-историческое. Она была написана Боэцием в тюрьме незадолго до казни ее автора. Содержание этого трактата следующее.

(a) В начале трактата автор представляет себя в состоянии отчаяния и безутешной скорби. Он стар, болен, лишен всех удобств жизни, находится в разлуке со своим прежним блестящим положением и произведениями философской мысли. Его окружают старые музы, желающие помочь ему, но они не могут оказать никакой помощи. На их месте появляется женщина в великолепном и величественном одеянии, а именно Философия, и она, прикосновением своих глаз, возвращает ему спокойствие духа и привычную способность находить утешение в философских занятиях . Она говорит о том, что всегда помогала страдающим философам, в первую очередь Сократу и Платону. Она всегда была на стороне истинной правды, и ее враги одержали лишь внешнюю, презренную победу, будучи полностью побежденными силой ее мыслей.

Боэций подробно описывает и перечисляет лишения, которые он перенес при дворе короля. Корыстные и скупые люди, которых он разоблачил ради их спасения, оклеветали его, обвинив в государственной измене. Интересно, что Боэций здесь перечисляет всех этих злодеев по именам. Даже римский сенат, который он всегда любил больше всего, обвинил его в измене. Но Боэций всегда оставался верен Платону, который требовал, чтобы цари были философами, а философы — царями. Как философ, он всегда выступал за справедливость и всегда разоблачал обидчиков. Конечно, Боэций сразу же упрекает судьбу за то, что она так безрассудно допускает зло среди людей, наблюдая прекрасный порядок на небесах. Но Философия в ответ обвиняет его в том, что он сам потерял рассудок и поэтому позволяет себе увлекаться столь опрометчивыми суждениями (5), забывает, что миром управляет не слепая судьба, а разумная воля Творца (6), и отдается на волю своих страстей.

(b) Философия здесь рисует очень показательную картину Фортуны как напоминание Боэцию. Согласно философии, Боэций напрасно доверял Фортуне и не понимал ее изменчивой и коварной природы (II 1). В уста этой Фортуны философия вкладывает даже всю речь: Фортуна — это вечная изменчивость жизни и вечная игра удачи и несчастья; и если Фортуна посылает удачу, она дает ее только в долг, поэтому вполне справедливо вернуть эту удачу Фортуне, так что несчастья и страдания человека вполне законны и естественны . И против этого у философии нет возражений, если сам Боэций был предан своей Фортуне. Фортуне нельзя доверять, говорит философия, она должна быть выше счастья и несчастья (4); а то, что выше нас, нам не принадлежит, как и красота природы не принадлежит нам, а существует сама по себе; и только отказ от чрезмерного богатства и власти, то есть от всего лишнего, может сделать нас по-настоящему счастливыми. Даже вполне добродетельное стремление к славе, если оно действительно является добродетелью человека, является делом излишним и совершенно незначительным по сравнению с величием и вечностью космоса и даже по сравнению с огромными размерами самой земли. И вообще, считает философия, Фортуну можно похвалить только за то, что она действует совершенно открыто и сама свидетельствует о своем непостоянстве и ничтожности своих даров (8).

в) Речи Философа оказывают благотворное влияние на Боэция, и он готов получить наставление в истинном блаженстве (verae beatitudinis).

Теология

Вышеупомянутые трактаты Боэция по теологии в прошлом подвергались сомнениям относительно их авторства. Сомнения в авторстве Боэция в настоящее время существуют только в отношении трактата «О католической вере», хотя он дает общее представление о христианской догматике. Авторство Боэция в отношении остальных четырех трактатов больше не вызывает сомнений. Мы начнем наше критическое рассмотрение этих трактатов с более общего трактата «О Троице».

(a) После сердечного и схоластического обращения к Симмаху, которому посвящен трактат «О Троице», Боэций начинает объяснять, почему три личности в Боге не нарушают абсолютного единства Божества.

Дело в том, что, согласно Боэцию, тождество можно понимать тремя способами: по роду (человек и лошадь — это вообще одно живое существо), по виду (Катон — человек, как и Цицерон) и по числу (Туллий и Цицерон — один и тот же человек), хотя число можно понимать по-разному (1). Но для того, чтобы применить то или иное понимание тождества к Богу, мы должны сначала выделить для него: временно и пространственно преходящие вещи, в которых формы неотличимы от становящихся тел (естественные науки); формы, которые изучаются самостоятельно, но тем не менее сущностно связаны с физическими и изменяющимися вещами (математика); и, наконец, чистую форму, которая не нуждается в изменении вещей и всегда по своей сути является именно тем, что она есть в силу своего бытия. Последний есть Бог. Но тогда возникает вопрос: если Бог — это чистая форма и ничего больше, как мы можем говорить о трех лицах Божества?

Поскольку первые два вида тождества, то есть по роду и по виду, отпадают для понятия Божества, остается говорить только о тождестве в числовом отношении. Здесь Боэций утверждает, что использование чисел может быть двояким. Когда мы считаем различные вещи, наши числа указывают на множественность вещей. Однако это не всегда так. Когда мы используем слова «кинжал», «клинок» и «нож», они обозначают один и тот же, неразделимый предмет, несмотря на три обозначения. Такое чисто номинальное различие, однако, не применимо к Божеству. Здесь число и различие имеют разное значение.

Ибо когда мы говорим: «Бог справедлив» или «Бог велик», предикаты, которые мы здесь используем, не указывают на множественное число самого Божества. Бог всегда и везде один и тот же, и все приписываемые ему знаки — это только его собственные знаки. Существует множество подобных знаков по числу, но они ничего не говорят о множественной природе Божества. Такие числовые различия Боэций называет существенными. И даже более того. Поскольку Богу можно приписать множество различных атрибутов, сам Он даже выше всех этих атрибутов, то есть Он сверхсправедлив, сверхвелик и сверхсущностен. Поэтому различие трех личностей в Божестве не делает трех богов из одного Божества. Но в каком смысле тогда мы учим о трех лицах Божества?

Дело в том, что существование трех ипостасей в одном божестве вытекает из определенного рода отношений между этими тремя лицами. Однако категорию отношения можно понимать двояко. Если мы говорим о ведущем и ведомом, то когда ведомый исчезает, исчезает и ведущий, оставляя что-то другое, что мы больше не называем ведущим. Но между «белизной» и «белизной» существует совершенно иное отношение, потому что с аннигиляцией белизны уже прекращается сущностное существование самой белизны. И наоборот: без белизны нет белизны. Поэтому существование белизны уже содержится в белизне. Эти отношения применимы только к трем личностям Божества. Вторая личность, Сын, уже заложена в первой личности, Отце. Поэтому отношения между Отцом и Сыном — это отношения, в которых число «два» не разделяется. Два человека остаются двумя субстанциями, но в то же время эти субстанции едины, неразделимы.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: